Королева разрушенных империй (ЛП) - Уивер Бринн - Страница 2

Могу обладать властью, какой никогда не знала.

Останавливаюсь наверху ступеней и поворачиваюсь к залу — море пламени в их глазах, наблюдающих за мной с колен.

— Мы вернем правосудие. И мы вернем милосердие. Восстановим истинное предназначение этого царства, встретим настоящую войну — и выиграем ее.

Я разворачиваюсь, направляясь к центру возвышения.

И именно тогда получаю первый урок как Королева Жнецов.

Никогда не поворачивайся спиной к Царству Теней.

ГЛАВА 2

Топор рассекает мою мгновенную вспышку уверенности, разбивая ее на сотни осколков кости.

Топор, блять.

Честно, впервые.

Казалось бы, за пять тысяч лет и больше битв, чем мне хочется вспоминать, я хоть раз уже должна была встретить его, воткнутым в свое тело. Но нет. Стрелы — да. Мечи и кинжалы — конечно. Пики — да, не раз. Пару штопоров, деревянные колья (тупые люди и ваши мифы), карандаш, даже булава однажды застряла у меня в кишках, что было чертовски мерзко. Но топор? Никогда. Я даже не заметила, что кто-то его держал.

Урок второй Царства Теней: уделяй больше внимания тому, кто что держит.

Урок третий я знаю давно. Просто нужно применить его, несмотря на шок, боль и ярость.

Не позволяй им видеть себя слабой.

Хруст топора, вонзающегося в кость, до сих пор отдается в моей голове. Лопатка и ребра под ней раздроблены, осколки костей и заточенный край лезвия впиваются в легкое. Я держусь на ногах, только опираясь на копье, которое все еще сжимаю в руке. Густая кровь хлещет в грудь с каждым мучительным вдохом.

Не позволяй им видеть себя слабой.

Ярость Зиды ослепительна, как и ее белоснежная чешуя. Она обвивает мои ноги, не давая упасть, и шипит на собравшихся. Но прежде чем она успевает спуститься с помоста и броситься на зрителей, Ашен уже там.

Я оглядываюсь через неповрежденное плечо. Толпа расступилась, наблюдая, как Ашен сжимает горло метателя топора мертвой хваткой. Демон крупный, могучий, с буграми мышц. Определенно из тех, кто таскает топоры. Напоминает Галла. Но если тот был быстр и силен, то этот медленный. Неповоротливый. Ашен же высокий и стремительный, сильный, но с той мощью, что грациозна и ловка. Он ловкий. И хитрый.

Ашен сдавливает демону горло, его клинок направлен прямо в сердце соперника-Жнеца.

— Ты посмел ранить мою жену, — голос Ашена холодный. Четкий. Сдержанный. Контроль над яростью делает его в десять раз страшнее обычного.

— Она не королева, — сквозь стиснутые зубы плюется мужчина. Его взгляд скользит ко мне.

Ашен сжимает хватку, прижимая острие меча к груди демона.

— Ты посмел смотреть на нее? Я позабочусь, чтобы ты больше не мог.

Его движение слишком быстрое, чтобы уследить.

Только что рука Ашена была на горле демона — и вот уже меч со звоном падает на пол, а он зажимает скулы мужчины между ладонями. Татуировки на костяшках Ашена вспыхивают. И из ниоткуда появляется Коул, материализуясь из толпы, как пар. Он заламывает руки сопротивляющемуся демону за спину.

Большие пальцы Ашена прижаты к закрытым глазам метателя топора. Демон тщетно бьется между Коулом и Ашеном, но, несмотря на свою мощь и размер, не может сдвинуть моего Жнеца. Ашену достаточно чуть сильнее надавить — и демон падает на колени, податливый, как глина в его руках.

— Позвольте прояснить для всех вас, — сквозь зубы произносит Ашен. Он медленно вдавливает большие пальцы в глаза демона, растягивая каждую секунду агонии, которую создает и лепит своим прикосновением. Я слышу хлюпающий звук, когда он прокалывает глазные яблоки как сочную мякоть фруктов, расплющенную под его пальцами. Демон в его хватке кричит и дергается, но я все равно слышу этот хлюп, каждую каплю крови и ошметки, падающие на пол. — Леукосия из Анфемоэссы — ваша Королева. Никто не смеет причинять ей вред. Никто не смеет трогать ее. И если вы посмотрите на нее так, как мне не понравится, я вырву вам глаза и заставлю страдать.

Коул отпускает руки демона. Ашен поднимает ногу и бьет его в грудь, ослабляя хватку. Демон падает на пол, дрожит, кричит, прикрывая безглазые отверстия.

— Сайрус! — рычит Ашен.

Вперед выходит солдат. Темные волосы стянуты кожаным шнуром, в черных глазах — медленный огонь. Аккуратно подстриженная борода, оливковая кожа, которая словно светится даже в тусклом свете.

— Да, господин.

— Отправь его в клетку. Раздень. Убери из камеры все, чем он сможет убить себя. Я не хочу видеть его в Зале Воскрешения. Пока нет. Иди в Зал, проверь тех, кто воскресает. Возьми половину «Shub Lugal» и встретимся там.

Сайрус кивает, стараясь не смотреть на меня, хотя я почти чувствую его желание сделать это. Он подзывает другого солдата, чтобы утащить окровавленного демона, а толпа расступается, когда они исчезают в тенях между колоннами в сопровождении двадцати элитных солдат «Shub Lugal».

Ашен окидывает зал ледяным взглядом.

— Я ясно изложил? Потому что если нет, я с радостью избавлю вас от глаз. По одному.

Никто не шевелится. Я почти ничего не слышу, кроме хрипов пробитого легкого и бешеного стука своего сердца.

Имани поднимается и делает шаг вперед. Она смотрит на меня с легкой улыбкой. В ее лице — решимость. Она знает свою силу, и это игра, в которую она может играть.

— Славься, королева Леукосия, — ее голос эхом разносится до самых сводов зала.

Хор подхватывает. Славься, королева Леукосия.

Это самый сюрреалистичный момент в моей жизни.

Месяц назад я была в темнице под этим самым залом, измученная и сломленная. Готовая умереть.

Днями назад я позволила сердцу победить разум, выбрав любовь к демону, который, как я думала, предал меня, отправив сюда.

Часы назад я умерла и воскресла здесь, в мире своих врагов.

А теперь я Королева Царства Теней, стою на помосте с топором в спине и гигантской змеей, обвившей мои ноги.

Пиздец. Головокружительно, страшно, немного захватывающе и чертовски больно, честно говоря. Этот топор все еще торчит из лопатки, как единственное железное крыло.

Ашен бросает последний оценивающий взгляд на зал и поворачивается ко мне. Когда наши взгляды встречаются, черное пламя ярости в его глазах бурлит, будто подхваченное ветром. Он поднимается по ступеням помоста, за ним — Коул, и только теперь его крылья раскрываются, темные, как ночь, с тяжелым дымом и искрами. Его взгляд прожигает меня, и я понимаю. Он не хотел преград между нами. Он хотел, чтобы я видела это. А теперь хочет, чтобы я видела только его.

— Солдаты, — говорит он, останавливаясь передо мной и поднимая руку к моему лицу. Он аккуратен, чтобы не запачкать мою кожу кровью, покрывающей его большой палец и ладонь. Я пошатываюсь. Никто не видит, кроме него. — Выведите всех отсюда. По домам или откуда они, и держите там. Если ослушаются — убейте. Навсегда.

Зида шипит на толпу, ставя жирную точку в его приказе. Раздаются крики и шум, и через мгновение последние шаги стихают за тяжелыми дверями в конце зала.

Как только они закрываются, я с хрипом падаю вперед, в объятия Ашена, роняя копье и голову с лязгом и глухим стуком. Во рту вкус крови, и я выкашливаю темную жидкость.

— Все в порядке, вампирша? — голос Ашена напряжен.

— Лучше не бывает.

Ашен опускает меня на колени, укладывая торс на тело Зиды. Он располагает мои руки так, чтобы я могла опереться на нее, сжимая мои предплечья в безмолвной просьбе держаться. Затем ставит ногу на чешую Зиды и хватает рукоять топора.

— Приготовься, вампирша.

Не успеваю я сказать ему, чтобы он сделал это, как топор выходит из моего легкого. Я не могу сдержать стон, когда лезвие скребет по расколотой кости. Ашен швыряет его через помост. В груди хрипит, кровь хлещет в легкое.

— Прости, моя Лу. Пей, — Ашен подносит запястье к моим губам, и я вонзаю клыки в его кожу, закрывая глаза, когда его кровь ударяет в горло, как молния. Плоть начинает срастаться, осколки кости встают на место. Через несколько глотков рана затягивается достаточно, чтобы я могла двигать плечом.