Тень на жатве (ЛП) - Уивер Бринн - Страница 46

— Ашен из дома Урбигу... Хочешь сказать, я принадлежу тебе?

Ашен тихо смеётся. Его улыбка гаснет. Глаза смягчаются, пламя в них тлеет, как угли. Он поднимает руку, касается моего лица, пальцы скользят по скуле, линии челюсти. Его взгляд следует за каждым движением.

— Нет. Ты принадлежишь себе, вампирша. Но я буду беречь всё, что ты согласишься разделить со мной.

Когда я смотрю в глаза Ашена, то вижу сквозь все слои. Сквозь десятилетия его пути. Сквозь души, оборванные его клинком. Я вижу одиночество, ярость, отчаяние. Вижу человека в пустой крепости, душу внутри демона. То, чего не должно быть — но оно есть.

— Я разделю всё, что ты захочешь взять, и возьму всё, что ты захочешь дать, — говорю я, делая шаг ближе. Кладу руку на его сердце, другую на затылок, притягивая его губы к своим. Его поцелуй воспламеняет мои вены, как фитиль. Сердце взрывается в груди любовью, жаждой.

— Больные ублюдки! — кричит Джесси с пола. Его язык заплетается от потери крови. Я отрываюсь от Ашена и смотрю через его плечо. Джесси, всё ещё привязанный к креслу, пытается встать на колени.

— Лучше поторопись, — шепчет Ашен, касаясь губами моей щеки. Мои глаза не отрываются от Джесси, который корчится в луже крови, воя, как потерянный ребёнок.

Я выскальзываю из объятий Ашена и скольжу к Джесси. Я так взволнована, что даже хлопаю в ладоши. Он — еда, которая ускользнула. Редкий случай, а я обожаю редкие блюда. Впрочем, вы вряд ли удивлены. Ведь я же предупреждала в самом начале, помните? Мы, вампиры, становимся такими, какими вы хотите нас видеть, чтобы получить то, что нам нужно. Но не волнуйтесь. В этот раз мне нужно кое-что от Джесси. Долгожданный пир.

Провожу нижней губой по клыкам и немного поворачиваюсь, чтобы встретить взгляд Ашена. Он наблюдает за мной с тёмным желанием в прищуренных глазах.

Наклоняюсь к Джесси. Вцепляюсь в волосы, притягиваю его шею к своим губам, пока он кричит.

— В прошлый раз я пела тебе колыбельную, — шепчу я ему на ухо. Его ноги скользят в крови на полированном полу. — На этот раз мне плевать, как громко ты завопишь. Потому что если кто-то услышит - я их тоже убью.

С удовлетворённой улыбкой вонзаю клыки в горло Джесси и пью, пока последний удар его сердца не затихает.

ГЛАВА 30

С одной стороны, я больше не голодна. Точнее, больше не зверски голодна.

С другой стороны, я выгляжу так, будто решила повторить образ Кэрри¹⁴ после выпускного.

Безжизненное тело Джесси скатывается с моих колен, когда я встаю и потягиваюсь, чувствуя, как кровь прилипает к ногам. Пытаюсь вытереть лицо рукавом, но, кажется, только усугубляю ситуацию. Ашен проявляет тактичность — не смеётся и не морщится, когда я поворачиваюсь к нему. Клыки прячутся, и я осторожно улыбаюсь, останавливаясь в пределах его досягаемости.

— Волосы, — говорит Ашен, убирая липкую прядь с моей щеки.

— Бывает немного грязно, когда я не пою. И когда у них нет рук, как выяснилось. Впервые.

— Ну, по крайней мере, ты напугаешь любого, кто встретится нам на пути, — его глаза вспыхивают в темноте. Он пытается скрыть беспокойство под маской огня, но это только раздувает пламя. — Надо найти остальных и убраться отсюда.

Я киваю и делаю шаг к двери, но Ашен хватает меня за руку, удерживая на месте. Я смотрю на его пальцы, затем ему в глаза.

— Что-то не так?

— Я просто... хочу, чтобы ты была осторожна. Если я скажу бежать или оставить меня - просто сделай это. Пообещай.

— Думаешь, я убегу, потому что ты так сказал?

— Нет. Поэтому я и прошу обещания.

— Обещания для смертных.

— Не когда они даны между тобой и мной.

Боже. Почему его слова ранят? Почему в груди будто лезвие вместо сердца? Дыхание застревает в рёбрах, когда я вглядываюсь в его глаза. Теперь я вижу — утрата стала основой его жизни, древней, как каменный монумент. Он будет бороться за меня. Но он ждёт потери. Верит в неё. И думает, что она близко. Может, он прав. Я давно играю с судьбой, и в последнее время смерть будто настигает меня.

Так что я дам ему то, что он хочет, если это облегчит его боль. Потому что, кажется, он давно никому не показывал эту часть себя.

— Ладно, Жнец, — я прикасаюсь к его лицу. В его глазах мелькает облегчение, прежде чем он закрывает их и прижимается щекой к моей ладони. — Обещаю.

Когда Ашен снова открывает глаза, боль и тоска всё ещё там — но и надежда тоже. Он наклоняется, его губы касаются моих, а рука скользит под рубашку, проводя пальцами по спине. Он, наверное, чувствует вкус крови на моём языке и сладкий яд на зубах — так же, как я чувствую дым, мяту и жгучий ликёр на его. И, возможно, я ошиблась насчёт обещаний. Этот поцелуй — как обещание. Каждое прикосновение губ, каждое движение языков, каждый прерывистый вздох. То, как его ладонь согревает мою спину, притягивая ближе. Это похоже на обещание, скреплённое любовью.

Ашен кладёт голову мне на плечо, его губы рядом с ухом.

— Будь осторожна, — шепчет он.

— Ты тоже, — отвечаю я.

Ашен отстраняется, улыбается, целует меня в скулу в последний раз и отпускает. Пламя оживает на его клинке. Мы выходим из комнаты без лишних слов. На пороге я бросаю последний взгляд на бескровное тело на полу и закрываю дверь.

Коридор пуст. Ни души в офисах и подсобках. У стальной двери в конце мы останавливаемся, прислушиваемся - тишина. Ашен смотрит на меня, затем открывает её.

— Основной зал, — шепчу я. Он кивает.

Мы выходим и видим танцпол и столики. Признаюсь, хоть я и ненавидела этого ублюдка, у Сарно был вкус. Здесь идеальный баланс индустриального и роскошного: кирпичные стены и открытые трубы контрастируют с хрустальными люстрами и кожаными диванами. Сцена обрамлена потухшими софитами.

— Текила, — радостно хлопаю в ладоши, направляясь к медной стойке. Ашен идёт следом, пока я пробираюсь между столами. Перепрыгиваю через бар, достаю бутылку «Gran Patrón» и две рюмки.

— Не думаю, что сейчас подходящее время, — Ашен кладёт руку на стойку, осматривая зал.

— Наоборот, идеальное. К тому же, ты обещал.

— Нет.

— Ты серьёзно? — фыркаю я. — Я вампир. Я помню всё. Твои слова: «Пойдём со мной, и я наверстаю».

— Я обещал наверстать в постели. А насчёт текилы просто констатировал факт её наличия.

— Ашен из дома Урбигу, — качаю головой, вытаскивая пробку и наливая две порции. — Хватит придираться к словам. Пей.

Я выпиваю рюмку. Огонь растекается по губам и вниз по горлу. Наливаю ещё под пристальным взглядом Ашена.

— Нам пора, — говорит он, но я не двигаюсь.

Вторая рюмка опустошается. Я разглядываю медную стойку. Наливаю снова, делаю глоток, закрываю глаза, наслаждаясь дымным послевкусием. В жизни так много мелочей, которые я обожаю: блики на меди, вкус хорошего напитка... Они складываются во что-то настолько прекрасное, что больно осознавать. Как драгоценны такие моменты — тихо пить с тем, кого любишь.

Я открываю глаза, горько улыбаясь.

— Тебе не кажется странным, что Джесси просто болтался здесь один? Да, клуб не работает, но кто-то должен был охранять его.

Пламя в глазах Ашена вспыхивает ярче. Он не удивлён, будто уже обдумал это.

— Они знали, что мы раскрыли связь с ведьмами. Возможно, кто-то видел, как я взял книгу родословных, и догадался, что мы найдём связь между вами.

— Ты нашёл что-то в книге? Говорил, что Мила и Сарно были связаны.

— Двоюродные брат и сестра. Оба из древнего рода. Бобби был старше, но записи о нём обрываются в греческую эпоху. Хотя это не значит, что его не существовало. После смерти отца он начал копить силу. Это было незадолго до гибели Аглаопы.

— Ну что ж, — говорю я, катая бутылку по поверхности бара перед тем, как поднести её к губам и сделать ещё один глоток. — Теперь это, наверное, уже неважно. Потому что здесь явно ловушка.