Умоляй меня (ЛП) - Джессинжер Джей Ти - Страница 42

У меня болит грудь. Становится трудно дышать.

— Хорошо, док. Достаточно.

— Мы никогда не сможем убежать от своего прошлого, Картер. Единственный способ залечить наши раны – это встретиться с ними лицом к лицу.

— Мне уже не десять гребаных лет.

— Не физически. Но эмоционально вы все тот же перепуганный маленький мальчик, скорчившийся в темноте один на один с похитителями, которым его отец отказался платить выкуп.

Мое лицо морщится, и в тот же миг слезы наворачиваются на глаза. Я вскакиваю на ноги и подхожу к окну, поворачиваясь спиной к доктору Сингер и ее ужасающе точному диагнозу.

За окном сияет солнце. На пальме щебечет жаворонок. Сегодня прекрасный день.

На улице.

В этом офисе, где я провел большую часть последнего десятилетия, пытаясь привести в порядок свои мозги, настолько темно, насколько это вообще возможно.

Мой голос звучит так, словно я кричал несколько часов.

— Я никогда не буду в порядке, не так ли?

— Это зависит от того, что вы подразумеваете под словом «в порядке».

Я вздыхаю и закрываю глаза.

— Вы понимаете, что я имею в виду.

Через мгновение я слышу, как доктор Сингер выдыхает. Ее стул скрипит, и вот она уже стоит рядом со мной у окна, глядя на улицу.

Тихим голосом она говорит: — У вас есть мужество, Картер, которого нет у большинства людей. Вы стойкий, а этого качества многим людям также не хватает. И вы добрый, что встречается еще реже. Так что да, я думаю, у вас все будет хорошо. Думаю, что и сейчас с вами все в порядке, если быть честной. Вокруг так много раненых, глубоко раненных людей, у которых никогда не будет времени или возможности обратиться за помощью.

Док поворачивается и смотрит на меня.

— Хотите верьте, хотите нет, но вы на шаг впереди.

Я сглатываю и смахиваю влагу с уголков глаз.

— Что за дурацкая игра.

Она улыбается.

— Да, жизнь может быть ужасной. А еще это может быть очень весело. Иногда в один и тот же день. Все это просто часть Божьего плана. Мы не должны воспринимать все это слишком серьезно.

Заинтригованный, я смотрю на нее внимательнее.

— Вы верите в Бога?

Как обычно, она не отвечает мне, как психиатр.

— А вы что думаете?

— Я думаю, вы даете надежду, док. Так что, даже если бы вы не верили в Бога, вы бы никогда мне об этом не сказали.

Она похлопывает меня по руке и улыбается еще шире.

— Вы очень умный человек.

— Да, но я ваш любимый клиент?

— Вы знаете, что я не могу вам этого сказать.

— Итак, ответ «да».

Все еще улыбаясь, она качает головой. Затем делает то, чего никогда раньше не делала.

Она обнимает меня.

— Все будет хорошо, Картер. В конце концов, все будет хорошо. А если что-то не так, это еще не конец.

— Господи. Вы говорите, как гребаная визитная карточка Hallmark.

Док отпускает меня и тычет пальцем мне в лицо.

— А вы говорите, как моряк. Что это за дурацкие шутки сегодня? Нет, можете не отвечать. Я и так знаю.

Она поворачивается к своему столу, когда на моем телефоне раздается сигнал о входящем сообщении. Я достаю сотовый из кармана и смотрю на экран.

София: Мне так жаль, Картер. Ты был прав. Я вела себя как дура. Во всем виновата только я. Пожалуйста, прости меня за мою глупость. С тех пор как я ушла, я ни на секунду не переставала думать о тебе. Мы можем поговорить?

У меня подкашиваются ноги. Сердце начинает бешено колотиться. Весь воздух со свистом вырывается из моих легких, как будто кто-то пнул меня в солнечное сплетение ботинком со стальным носком.

Я не могу разобраться с буквами на экране, потому что мои большие пальцы работают неправильно.

Картер: ДА. Когда?

София: Ты можешь прийти сегодня вечером?

Я закрываю глаза и медленно вдыхаю, втягивая воздух обратно в свои сжатые легкие, чувствуя, как жизнь возвращается в мое тело.

Может быть, все-таки есть что-то хорошее.

Но если этого не произойдет, мне на самом деле все равно. Пока есть София, у меня есть все, что мне нужно.

Направляясь к двери, я говорю: — Пора бежать, док. Увидимся на следующей неделе.

— Но ваше время еще не вышло.

Я не слышу, что еще она говорит, потому что я уже выхожу за дверь.

22

СОФИЯ

Я пыталась. Целых пять дней пыталась убедить себя, что у меня были все основания уйти и оставить его с его веселой бандой великолепных велосипедисток, посланных из ада, где нет целлюлита и морщин.

Я пыталась и потерпела сокрушительную неудачу, потому что праведное негодование может завести далеко. Но когда гнев прошел, я осталась наедине с неприглядной правдой.

Эти красивые молодые девушки заставили меня почувствовать себя старухой.

Не по своей вине, потому что они не сказали и не сделали ничего даже отдаленно оскорбительного, Кэти даже пригласила меня присоединиться к ним. Она была дружелюбна.

Я была ведьмой.

Отвратительной древней болотной ведьмой, стоящей перед волшебным зеркалом, которое только что заявило, что она определенно не самая прекрасная из всех. И разве не было немного нелепо с ее стороны встречаться с мужчиной, который все еще будет в расцвете сил, когда у нее будет катаракта и скидки в кино для пенсионеров?

Да. Ответом было «да».

Но я скучала по нему. И я должна была извиниться перед ним.

Поэтому я скрестила пальцы и отправила сообщение. Теперь я заламываю руки, расхаживая по гостиной, пока он не приедет.

Когда я слышу, как к дому подъезжает машина, я спешу к окну и выглядываю наружу. Картер уже на полпути через лужайку, бежит к двери.

Я распахиваю ее. Он врезается в меня и заключает в объятия так крепко, что я почти не могу дышать. Мы начинаем говорить, перебивая друг друга, слова вырываются в беспорядке.

— Прости, что я был таким придурком.

— Нет, я прошу прощения.

— Я не должен был позволять тебе уходить.

— Я не должна была говорить тебе о взрослении.

— Я должен был позвонить тебе раньше…

— Это все моя вина.

Картер отстраняется, берет мое лицо в ладони и отчаянно целует. Затем снова обнимает меня и цепляется за меня, как за спасательный круг.

— Дай мне закрыть дверь. Заходи внутрь.

Он отпускает меня на полсекунды. Как только я закрываю дверь и снова поворачиваюсь, он обнимает меня. Мы молча стоим в прихожей, пока не переводим дыхание. Затем Картер поднимает голову и смотрит на меня умоляющими глазами.

— Давай больше так не будем, ладно?

Я киваю и прячу лицо у него на груди. Он тяжело выдыхает, проводит рукой по моим волосам и нежно покачивает меня в своих объятиях.

Уткнувшись в его рубашку, я говорю: — Я хочу объяснить, что произошло.

Он целует меня в щеку и прижимает к себе еще крепче.

— Тебе не нужно ничего объяснять.

— Нужно. Я хочу, чтобы ты понял.

Я поднимаю голову и смотрю на него. Картер смотрит на меня, сдвинув брови, с озабоченным выражением лица.

— Что я сделал не так?

У меня такое чувство, будто мне в грудь воткнули нож. Я качаю головой, приподнимаюсь на цыпочки, чтобы нежно поцеловать его.

— Ничего. Это не имеет никакого отношения к твоему поведению. Это было из-за меня.

Я опускаю взгляд, избегая его взгляда, затем вырываюсь из его объятий и подхожу к кофейному столику. Глядя на него, а не на книгу, я скрещиваю руки на груди и признаюсь.

— Я не говорила тебе этого, но у Ника был роман с его ассистенткой. Ей было девятнадцать, когда они начали спать вместе. Сейчас ей двадцать два. Буквально вдвое моложе меня. Они помолвлены. И недавно он сказал мне, что она беременна от него.