Умоляй меня (ЛП) - Джессинжер Джей Ти - Страница 19

— Да. Нет. Я не знаю. Наверное? Боже, это сложный вопрос.

— Ты не обязана отвечать взаимностью. Мне просто нужно попробовать тебя на вкус, и я хочу, чтобы ты кончила. Я встану на колени прямо здесь, прямо сейчас.

Мой пульс учащается. Я не могу отдышаться. Не знаю, делали ли мне когда-нибудь такое заманчивое предложение. И кто бы мог подумать, что это будет так сладко.

Когда я не отвечаю, Картер прижимается губами к моему уху и грубо говорит: — Я хочу полакомиться твоей киской, София. Я хочу, чтобы ты кончила мне в рот. Сегодня вечером я хочу лечь спать, ощущая твой вкус на своих губах. После того, как я доведу тебя до оргазма, я уйду, так что тебе не придется беспокоиться о том, что я попытаюсь продолжить. Да или нет?

Мне кажется, я слышу, как все мои предки по женской линии дружно кричат «ДА!» но, как оказалось, я не нуждаюсь в их поощрении.

Он угостил меня ужином, прислал мне розы, сказал, что считает меня идеальной и красивой, и я подозреваю, что он действительно так думает. И он хочет доставить мне удовольствие без всяких условий.

Что касается ухаживаний, я сомневаюсь, что дальше будет намного лучше.

Какого черта. В любом случае, мне надоел этот вибратор.

Решившись, я смотрю ему в глаза, кладу руки ему на плечи и надавливаю на них.

Картер мгновенно опускается передо мной на колени, прячет лицо у меня между ног и погружает свои длинные, сильные пальцы в мою задницу. Он вдыхает, прижимаясь к моей юбке, выдыхает с тихим стоном и шепчет: — Спасибо.

Это я должна благодарить его, но он скользит руками по моим бедрам, задирает юбку, и мне больше неинтересен разговор.

Он смотрит на мои трусики. Я так рада, что надела симпатичную пару. Они черные, с небольшим количеством кружев, ничего слишком сексуального или дорогого, но по выражению его желания этого не поймешь.

Картер задирает мою юбку до талии и трется щекой о мои трусики, потом одной рукой стаскивает их с моих ног и засовывает в карман. Затем зарывается лицом мне между ног и снова вдыхает, на этот раз прямо в мою кожу.

Когда его горячий влажный язык скользит по моему клитору, я подпрыгиваю и задыхаюсь. Ощущения очень сильные. Декадентство. Ошеломляюще. Он проводит языком вверх и вниз, используя только кончик, мелкими, умелыми движениями, которые посылают волны удовольствия по всей нижней части моего тела и доводят мои соски до ноющей боли.

Я зарываюсь пальцами в его волосы, откидываю голову на дверь и закрываю глаза, наслаждаясь каждым движением и облизыванием, инстинктивно понимая, что ему нужно услышать, чтобы продолжать.

— Так хорошо, — шепчу я, затаив дыхание. — Ты такой хороший мальчик, Картер.

Он стонет в меня.

Это отдается во мне, фантастические вибрации становятся еще лучше, потому что это так грязно. Я двигаю бедрами в такт движениям его языка, теряя остатки сдержанности, когда он внезапно погружает свой язык глубоко внутрь меня.

Я выгибаюсь и со стоном тяну его за волосы. Мои бедра дрожат. Я не знаю, сколько еще смогу стоять.

Картер водит языком взад-вперед по моему набухшему клитору, периодически посасывая его, придерживая мою киску двумя пальцами одной руки и трахая меня пальцами другой. Я тяжело дышу и постанываю, двигая бедрами, мои соски горят, а пульс учащается, и влага стекает по моим бедрам.

Я выкрикиваю его имя. Он стонет от удовольствия и засовывает пальцы глубже в меня, двигая ими туда-сюда.

Когда я испытываю оргазм, мир за моими закрытыми веками становится белым. Мои крики экстаза эхом разносятся по темному дому. Картер все кружит и кружит надо мной, впитывая меня, прижимаясь ко мне лицом, а я дергаю его за волосы, облегченно вздыхаю и хвалю его снова и снова, теряясь в ощущениях.

Какой хороший мальчик, в самом деле.

11

СОФИЯ

Сегодня вечер третьего вторника месяца. А это значит, что я сижу в ресторане Ivy со своими лучшими подругами, Вэл и Эвелин, ужинаю, пью вино и болтаю.

Это стало нашим ритуалом с тех пор, как мы закончили колледж. Мы втроем учились в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, познакомились за бокалом пива на вечеринке в студенческом братстве и с тех пор были неразлучны.

Мы отвезли Вэл в отделение неотложной помощи после того, как кто-то подсыпал рогипнол в ее пиво той ночью. Душевная травма может по-настоящему укрепить дружбу.

— Сучка, если ты съешь всю эту сальсу до того, как я успею положить туда хоть один чипс, я тебя порежу.

Я улыбаюсь Вэл.

— Конечно, порежешь.

— Сто процентов порежу!

— Чем? Сарказмом? Ты самый неагрессивный человек из всех, кого я знаю.

Она накручивает прядь своих вьющихся темных волос двумя пальцами и улыбается мне в ответ. За толстыми стеклами очков ее большие зеленые глаза сияют.

— Я могла бы быть жестокой, если бы захотела. Я просто не хочу. Ни у кого нет на это времени.

— У меня есть на это время, — говорит Эв, взбалтывая в бокале белое французское вино. Она самая белокурая в нашей компании, у нее льняные волосы и такая бледная кожа, что она просто светится. Высокая и стройная, Эвелин выглядит как королева эльфов из книги Толкиена. — На самом деле, я сегодня чуть не убила человека.

— Опять? — Вэл, похоже, не удивлена.

— Слушай, этот парень сам напросился! Подождите, я расскажу вам, что он сделал.

— Я знаю, что он сделал. Он неправильно дышал, и ты решила, что он заслуживает смерти.

Эв на мгновение задумывается.

— В общем-то, да. Перименопауза – это не шутка, девочки.

Я смеюсь.

— Расскажи мне об этом. На прошлой неделе мне дважды приходилось вставать посреди ночи, чтобы сменить ночную рубашку, потому что она была насквозь мокрой.

Вэл сочувственно хмыкает.

— У тебя приливы жара?

— Нет, пока только ночная потливость. В остальное время я чувствую себя нормально. А у тебя?

— Еще как. Я стояла в очереди на кассе в Whole Foods и надеялась, что никто не заметит, как пот стекает по моей груди под блузкой.

Эв фыркает. Ей удается придать своему голосу элегантность.

— По крайней мере, ты пока не сталкиваешься с перепадами настроения. У меня появились три новых личности, и все они – дерьмо.

Вэл ласково улыбается.

— Детка, ты всегда была дерьмом.

— Да, но сейчас я плаксивая, сонная, раздражительная, и сумасшедшая. Вот почему я считаю бредом заявления о том, что Бог – женщина.

Вэл вздыхает.

— Ну вот, опять.

— Заткнись. Во-первых, женщина никогда бы не допустила таких ошибок, как рак, старение и размещение точки G у мужчины в его заднице, а затем объявление анального секса грехом. Но кроме того, женское божество никогда бы не обрекло женщин на менопаузу. Как раз в тот момент, когда ты думаешь, что во всем разобрался, что твоя жизнь наконец-то под контролем и ты процветаешь, – бац! Прощай, эстроген, здравствуй, растительность на лице, жир на животе и полная потеря либидо. Такое ощущение, что все мое тело просто развернулось и сказало: «К черту все это. Мы закрываем магазин».

— Потеря либидо? Вы с Брайаном все еще занимаетесь сексом?

— Он занимается со мной сексом, а я лежу и думаю о том, чем бы мне хотелось заняться. Меня это совершенно не интересует. Мне было бы его жаль, но я слишком занята тем, что раздражаюсь из-за каждого слова, которое он произносит. Как-то вечером он заметил, что я смотрю на него через стол, и спросил, о чем я думаю. Я не могла сказать ему, что хотела бы, чтобы он переехал на Аляску, поэтому просто налила себе еще бокал вина и постаралась не расплакаться. Двадцать минут спустя я была в ярости от рекламы кошачьего корма и кричала в телевизор. Бедные мои дети. Они, должно быть, думают, что их маму похитили инопланетяне и подменили мегерой.

Эвелин недоверчиво качает головой.

— Я спросила свою маму, как долго длится это дерьмо, и она ответила, что ей потребовалось десять лет, прежде чем она снова почувствовала себя нормальной.