Такие лжецы, как мы (ЛП) - Джессинжер Джей Ти - Страница 46

— Нашей кровати, — поправляет он, окидывая взглядом мою фигуру. Облизывая губы, он говорит хриплым тоном: — Это платье просто невероятно.

— О, эта старая вещь? Я купила ее по твоей нелепой безлимитной кредитке в каком-то модном бутике на Беверли-Хиллз, где продавцы смотрели на меня так, будто я родила чешуйчатого младенца Сатаны с вилообразным языком и таскаю его за окровавленную пуповину. Такие очаровательные, эти дамы из бутиков. Они заставили меня почувствовать, что самоубийство — мой единственный выход.

— Скажи мне, какие именно, и я прикажу уволить их всех.

— Заманчивая мысль, но я не хочу нести ответственность за скачок уровня безработицы, который это вызовет. — И на этом можно остановиться. Это достаточно близко.

Он останаливается всего в нескольких футах от меня, смотрит из-под опущенных бровей.

Когда его голодный взгляд снова скользит по моему телу, я лаконично отвечаю: — Я не даю тебе разрешения прикасаться ко мне. — Затем я опускаюсь задницей на его стол, откидываюсь назад, опираясь на руки, и скрещиваю ноги.

Медленно покачивая одной ногой взад-вперед, я улыбаюсь ему.

Его глаза вспыхивают. Мышцы на его челюсти напрягаются. Каллум медленно вдыхает, его ноздри раздуваются, когда он выдыхает.

Это опасная игра, в которую я играю, но, черт возьми, это весело.

— Моя машина, Каллум.

Он рычит: — Ее нет. Я куплю тебе все, что ты захочешь, чтобы заменить ее.

— Отлично. Я хочу ту же марку и модель. Того же года и цвета. И, судя по тому, как раздуваются твои ноздри, тебе не нравится эта идея, но ничего не поделаешь.

Его горячий взгляд блуждает по моей груди.

— Осторожно, жена.

— Нет, ты будь осторожен. Потому что, если ты думаешь, что женился на пофигистке, подумай еще раз.

— Я точно знаю, на ком женился, — тихо говорит он, его глаза пронзительны. — А ты?

— Да. На психопате, у которого слишком много денег, слишком мало терпения и слишком много самоуверенности для его собственного блага. Когда ты собираешься представить меня своей семье?

Мышцы на его челюсти снова напрягаются.

— Когда придет время.

Я смеюсь.

— О, интересно! Это будет тот самый случай, когда ты дашь понять буквально всем, что у тебя есть жена? Потому что, судя по всему, я вызвала шоковую волну, просто появившись здесь сегодня утром. Я думала, твоей бедной секретарше понадобится кислород.

— Я не раскрываю свою личную жизнь никому за пределами семьи. Я уже говорил тебе об этом.

— И что же? Я должна спрятаться в замке и притвориться, что меня не существует?

Каллум становится все более и более взволнованным. Я не уверена, что это из-за моего легкомысленного тона или из-за того, как я соблазнительно покачиваю ногой взад-вперед, но в любом случае я могу сказать, что его кровяное давление повышается.

Надеюсь, у него лопнет аорта.

— Нет, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Теперь дай мне разрешение прикоснуться к тебе.

Крутя прядь волос между пальцами, я сладко говорю: — Дорогой муж, когда это случится, в аду будет холодный день.

— Эмери, — предупреждает он, сверкая глазами.

Я притворяюсь, что дрожу от страха.

— Ооо. Так страшно.

— Не испытывай меня.

Я хихикаю, глядя на выражение ярости на его лице. Изматывать его, возможно, станет моим новым любимым занятием.

— Или что? Ты будешь изображать большого плохого волка и рычать? Извини, но я уже видела этот номер. Тебе придется постараться лучше.

Выражение его лица становится жестким. Его губы истончаются. Он сжимает руки в кулаки.

Электрический и сладкий трепет пробегает по моему телу. Пульс учащается, соски твердеют, а дыхание перехватывает в горле. Упиваясь своей способностью вывести его из себя, а также вновь обретенной силой удерживать его на месте, не имея ничего, кроме отрицания, я громко смеюсь.

Понимаю, что допустила ужасный просчет, когда он бросается на меня.

Он поворачивает меня, грубо кладет лицом на свой стол и зажимает мои запястья за спиной. Затем наклоняется и горячо говорит мне в ухо: — Моя маленькая дерзкая девчонка. Ты пришла сюда не для того, чтобы говорить о своей чёртовой машине. Тебе нужно то, чего я не дал тебе прошлой ночью, не так ли?

Каллум прижимается бедрами к моей попке, чтобы я могла почувствовать его эрекцию.

— Тебе это нужно, — шиплю я, сопротивляясь. — Отпусти меня!

Он запускает свободную руку в мои волосы, откидывает голову назад и грубо целует меня, просовывая язык в рот и прикусывая губу. Задыхаясь, я отстраняюсь, а затем бросаю на него взгляд.

— О, жена, — говорит он, задыхаясь. — Нам действительно нужно поработать над твоим отношением.

Задрав подол моего платья до талии, он шлепает меня по заднице.

Я вскрикиваю и вдыхаю, напрягаясь. По коже в том месте, где он ударил меня ладонью, разливается тепло, а затем волна удовольствия оседает у меня между ног и начинает пульсировать.

С моих губ срывается слабый стон.

Усмешка Каллума низкая и мрачная. Все еще держа мои запястья за спиной, он стягивает трусики до середины бедер, засовывает руки мне между ног и ласкает меня.

— Милая девочка, — шепчет он, в его голосе слышится возбуждение. — Моя грязная сладкая девочка. Ты создана для меня.

Он шлепает меня еще несколько раз, пока моя попка не начинает гореть, а колени слабеть. Когда он просовывает пальцы в мою киску и начинает трахать меня ими, я закрываю глаза и прикусываю губу, чтобы не застонать.

— О, Боже, такая чертовски скользкая. Ты уже готова к моему члену, не так ли, детка? Раздвинь для меня ноги.

Я понятия не имею, как мы так быстро оказались в этой точке, но позволяю ему раздвинуть мои ноги, не сопротивляясь, ощущая прохладный воздух на своей разгоряченной коже и кровь, несущуюся по венам как лесной пожар. Горячая, твердая плоть толкает меня сзади — жесткий член Каллума, ищущий входа.

Он приказывает: — Проси, жена.

Закрыв глаза и прижавшись щекой к кожаному бювару, я шепчу: — Я лучше умру.

— О, я знаю. Эта твоя гордость такая колючая.

Он скользит налитой головкой члена вверх-вниз по моей влажной коже, дразня меня, но не проникая внутрь. Затем проникает под меня и проводит круговые движения по моему клитору, пока его не начинает покалывать, и я хнычу.

— Будь хорошей девочкой и попроси об этом.

Я сопротивляюсь, сколько могу, лежу, задыхаясь и обнаженная, мои твердые соски трутся о рабочий стол, в то время как он проводит рукой между моих ног, пока я больше не могу этого выносить.

Я шепчу: — Пожалуйста.

Этого достаточно. Не требуя более цветистого приглашения, Каллум с ворчанием проникает в меня.

Оттолкнувшись от стола, я задыхаюсь, когда его огромная, твердая длина заполняет меня.

Он отпускает мои запястья, дергает за волосы и начинает трахать меня, рыча как зверь.

Я хватаюсь за край стола и отвожу бедра назад, чтобы встретить его толчки.

Сквозь стиснутые зубы он говорит: — Скажи своему хозяину, что ты любишь его член.

— Нет.

Как я и надеялась, за это меня отшлепали.

Зажмуриваюсь и решаю завтра утром первым делом записаться на прием к авторитетному психотерапевту.

Взяв мои бедра в обе руки, он безжалостно трахает меня, пока не наступает оргазм и я не вскрикиваю, содрогаясь.

— Сильнее! Сильнее!

Каллум наклоняется, берет меня за шею и с дикой силой вгоняет себя, посылая волну за волной наслаждения, пока я не начинаю стонать.

— Да, детка, —мурлычет он. — Развались для меня. А теперь будь хорошей кончающей шлюхой и встань на колени.

Каллум отстраняется, стаскивает меня со стола и толкает за плечи, пока я не оказываюсь перед ним на коленях на ковре. Затем он хватает меня за челюсть и проталкивает свою эрекцию мимо моих губ.