Выбери любимый жанр

Такие лжецы, как мы (ЛП) - Джессинжер Джей Ти - Страница 24

Изменить размер шрифта:

Я бормочу: — Жду не дождусь, когда смогу услышать.

— Если не считать твоих едких комментариев под нос, конечно, то, что ты вообще сомневаешься.

Я долго и громко смеюсь над этим.

— Ну и ну, так сильно любишь себя?

Его голос становится тверже.

— Ты неправильно поняла. Речь идет не обо мне. А о том положении, в котором ты сейчас находишься. Речь идет о состоянии твоей жизни. Или, лучше сказать, о ее плачевном состоянии. Я знал преступников с лучшими перспективами, чем у тебя.

Я с гримасой смотрю на плакат с Джейми Фрейзером. Он улыбается мне в ответ, весь такой шотландский и героический. Он никогда не был таким придурком.

— Ух ты, это было жестоко, миллиардер. Вижу, ты наточил свои ножи.

Каллум пропускает это мимо ушей.

— Я также считаю, что если кажусь тебе таким самовлюбленным, высокомерным и раздражающим, то почему бы тогда просто не попросить отдельные спальни, чтобы тебя не беспокоило мое присутствие.

Странно обескураженная этой мыслью, я медленно откидываюсь на спинку стула.

— Отдельные спальни? — неуверенно повторяю я.

— Я же сказал, что дам тебе все, что ты захочешь. Все, что тебе нужно сделать, — это попросить.

Он дает мне возможность отказаться от секса. Я не могу решить, хочу я этого или нет.

Постойте, это значит, что я должна хранить целомудрие до конца своих дней, чтобы оплачивать счета?

Я возмущаюсь, пока не вспоминаю, что это не Каллум просит меня о этом. Он говорит, что я могу иметь все, что захочу, включая отдельные спальни, если решу, что он слишком утомляет меня, чтобы трахаться.

Мне нужно проверить его.

— А что, если я попрошу завести парня на стороне?

— Как я уже сказал, ты можешь получить все, что захочешь. Конечно, при условии, что ты будешь предельно осторожна.

В его голосе есть незнакомая нотка, которую я не могу определить, но он звучит искренне. Чтобы убедиться в этом, необходимо провести дополнительные испытания.

Я делаю свой тон легкомысленным.

— Думаю, нам все-таки не нужен этот пункт о прелюбодеянии.

— Тогда я не буду просить адвоката включить его.

Его ответ четкий и деловой, и все это меня совершенно не устраивает. Какого мужчину не волнует, что его жена нашла себе любовника?

Мужчину, который не любит свою жену, вот кого.

Мы подошли к самой большой загвоздке во всем этом сценарии.

Если я выйду за него замуж, мое будущее будет свободным от финансовых забот, но и лишенным любви. Не будет ни объятий, ни романтических ужинов, ни вечерних свиданий, ни подшучиваний, ни особых песен. Я заключу деловое соглашение, которое решит все мои проблемы, а платой за вход станет одиночество.

Которое, будем честны, я и так уже имею.

Разве что я могу плакать в Lamborghini, а не в своем побитом Volkswagen, что звучит гораздо лучше.

Я сижу, задумавшись, пока терпению Каллума не приходит конец. Он рычит: — Эмери!

— О, держись за свою шляпу, Кэл. Я думаю.

В его груди раздается опасный звук.

— Что я тебе говорил о том, что нельзя так меня называть?

— То, что я проигнорировала, очевидно. Так у тебя тоже есть подружки на стороне?

Он колеблется.

— Думаю, будет лучше, если мы примем политику «не спрашивай и не говори» в этом вопросе. Просто чтобы сохранить деловые отношения.

Я резко отвечаю: — Тогда, думаю, после свадьбы ты не будешь называть меня «дорогая». Прибереги это для своих подружек.

— Я улавливаю нотки ревности?

— Нет, конечно, нет.

В переводе это означает «да, определенно». Тут даю себе взбучку. Я собираюсь установить личный рекорд по количеству лжи в одном разговоре.

— Ты можешь рассчитывать на мою осторожность. У меня нет желания публично ставить тебя в неловкое положение, равно как и создавать проблемы, которые могут поставить под угрозу мое наследство. Если мы будем вести себя уважительно по отношению друг к другу, у нас не будет проблем. Честно говоря, я думаю, что это соглашение идеально для нас обоих.

Он говорит так уверенно. Так ясно и логично, как будто все это имеет смысл, а это я неразумна со своими глупыми вопросами и опасениями.

Это сводит меня с ума, но если быть честной с самой собой, то я должна признать...

Может быть, я поступаю неразумно.

Он предлагает мне все, что я только могу пожелать. Деньги, власть, защиту, способ исправить все, что сломалось в моей жизни, и начать все заново. Не только для меня, но и для всех, кого я люблю.

Бизнес? Спасен.

Судебный иск? Урегулирован.

Огромный налоговый счет? Оплачено.

Дани и Райан переезжают? Отменено.

Проблемы моих сотрудников из-за отсутствия работы? Решено.

Он предлагает мне волшебную палочку, по мановению которой все мои проблемы исчезнут.

В итоге, то, что он на самом деле предлагает, — это спасение.

И никогда больше мне не придется испытывать муки разбитого сердца, как это было с Беном. Никогда больше я не буду надеяться и вкладывать все свое время и энергию, как это было с двумя моими парнями до него, а потом мое сердце было растоптано, когда они ушли.

Никогда больше мне не будет так ужасно больно.

Я смотрю на бумаги, разложенные на моем столе, обдумываю, чего я хочу на самом деле, и понимаю, что мы не обсудили одну важную вещь, которой нет в контракте.

— А как же дети? Разве ты не хочешь иметь семью?

— А ты?

— Нет, я спрашиваю тебя. И я хочу, чтобы ты был честен со мной. Это важно.

Наступившая тишина — долгая и громкая. Она заставляет меня нервничать. Наконец, его голос странно полый, он говорит: — Нет.

— О.

— Твоя очередь.

Во мне бушует дикая смесь эмоций. Подумав, я делаю медленный вдох и откидываюсь в кресле, теребя край страницы договора.

Собираясь с мыслями, я говорю: — По правде говоря, я просто всегда предполагала, что стану мамой. Думала, что у меня будет время подумать об этом позже. Но сейчас мне тридцать, так что технически это уже позже. И если судить по истории моих отношений, то найти отца, который остался бы рядом, чтобы воспитывать своих детей, было бы чудом. Лучше бы обратиться в банк спермы. Но я знаю, как трудно быть матерью-одиночкой, особенно когда финансы поджимают.

Когда делаю паузу, то слышу, как Каллум неглубоко дышит. Мне кажется, я чувствую его напряжение, как он напряженно следит за каждым словом, но я знаю, что это всего лишь мое воображение.

— Мои родители умерли. Я единственный ребенок. Единственная настоящая семья, которая у меня есть, — это Дани и люди, которые работают со мной в Lit Happens. Именно они важны для меня больше всего, а не какой-то возможный будущий ребенок, которого даже не существует.

Когда я произношу эти слова, внутри меня что-то кристаллизуется.

Эти люди, которых я люблю, эта семья, которую я создала и которой дорожу превыше всего... Я могу им помочь. Могу помочь им всем.

Но только если выйду замуж за Каллума.

И давайте будем честными. Он не может заставить меня остаться за ним. Если это окажется кошмаром, я позвоню одному из этих знаменитых адвокатов по разводам. В этом городе их столько, что они висят на пальмах.

Делаю глубокий вдох, а затем выдыхаю вместе с последними колебаниями.

— Хорошо, миллиардер. У тебя есть жена.