Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 2 (СИ) - Юрич Валерий - Страница 2

Выходит, что ее жених пропал, и Коротков считает, что к этому причастна банда Боцмана. У меня появлялось все больше причин ненавидеть этих подонков. Я понимал, что если парень бесследно исчез, то вряд ли он сейчас жив. Мне было искренне жаль Людмилу Владимировну, но здесь я помочь уже ничем не мог. А вот Стаса надо спасать. Пока не стало слишком поздно.

Я вернулся на пляж и начал поспешно собираться. Время уже поджимало. А на репетицию опаздывать я не хотел.

Когда я торопливым шагом подходил к клубу, то заметил Стаса. Он стоял на дальнем углу и задумчиво дымил сигаретой. Увидев меня, он приветливо махнул рукой, всем своим видом показывая, что сейчас подойдет. Я помахал в ответ, потом вдруг остановился и, ни с того ни с сего, решил сам подойти и поздороваться. Стас явно этого не ожидал и немного стушевался.

— Привет! Как дела? — сделав вид, что ничего не заметил, спросил я.

— Лучше некуда, — не слишком бодро ответил Стас.

Сделав последнюю большую затяжку, он выбросил окурок в большую серебристую урну в форме цветка колокольчика. Достав из кармана пачку «Opal», он вынул еще одну сигарету и закурил. Я с беспокойством глянул на него. Парень заметно нервничал. Это было видно даже невооруженным детским глазом. Признаться честно, я первый раз видел его курящим. Хоть «Opal» и были с фильтром, но менее ядовитыми они от этого вряд ли становились. У нас среди пацанов даже была поговорка: «Опал — затянулся и упал!»

Но учить Стаса жизни и заботе о собственном здоровье я, конечно же, не стал. У самого голова на плечах имеется. И, если уж начистоту, я понимал, что у него сейчас в жизни далеко не белая полоса. А нервное напряжение снимать как-то надо.

— Стас, у вас ведь географию с этого года новая учительница ведет? — перевел я разговор в интересующее меня русло.

— Угу, — сквозь затяжку ответил он. — Людмила Владимировна. У нас пол класса пацанов по ней сохнет. — И Стас хмуро усмехнулся.

— А ты случайно не знаешь где она живет?

— Тебе зачем? — с легким удивлением в голосе спросил Стас.

— Она у нас класснухой будет со следующего года. А класс у нас не самый примерный, сам наверно, знаешь. Один Королев чего стоит. В прошлом году Митьке голову подставкой для книг разбил. Вот я и боюсь, как бы она от нас не отказалась с перепугу. Все говорят, что она хорошая. Ну я и хочу заранее с ней поговорить и пообещать, что атмосфера в классе будет рабочая, никто шалить не будет.

Стас выпустил кверху струю сизого дыма и посмотрел на меня с хитрым прищуром.

— Чувствую, темнишь ты что-то, Егорка. Ну, да ладно. В доме с аркой она живет, первый подъезд справа, на третьем этаже. В коммуналке. Комнату точную не знаю. Можешь сам спросить. Там все ее знают.

Дом с большой аркой в два этажа был у нас на районе только один. От клуба рукой подать.

— Спасибо, Стас. Выручил. — Я старался, чтобы мой голос звучал искренне.

— Угу, — кивнул он, отправляя второй окурок в ту же мусорку. — Только ты это, не наседай на нее сильно. Говорят, жених у нее пропал на днях. Так что ей пока совсем не до тебя.

— Фига се. — Я состроил удивленную физиономию. — А что случилось? Вон у Сереги Сабурова недавно дед в лесу заблудился. Нашли. Может и он тоже? Поиски организовать не пробовали?

— Да не, — мотнул головой Стас. — Тут дело темное. Он у нас на заводе работал. Отправился после смены домой и не дошел. Последний раз его на проходной видели. А дальше ни слуху ни духу. Как сквозь землю провалился.

Здрасьте, приехали. Снова этот завод. Боцман с Топором упоминали про него в своем разговоре. Говорили про какие-то партии товара, уходящие через них на черный рынок, про директора, замешанного в этой мутной схеме, про свои риски и маленький барыш.

Так вот оно что! Все постепенно вставало на свои места. Похоже, жених Людмилы Владимировны что-то разнюхал и его по-тихому убрали.

Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. Похоже, я решил поиграться с огнем. И велика вероятность, что на этом деле можно не только сильно погореть, но и вполне себе легко расстаться с жизнью.

Однако, зная свой характер и катастрофическое отсутствие инстинкта самосохранения, я понимал, что отступать уже поздно. Да и не любитель я отступать. Не нравится мне это с того самого дня, когда во время боев за площадь Минутка нам пришлось отступить из трамвайного парка, который мы заняли за день до этого довольно высокой ценой.

Сейчас же я собирался идти до победного. Ни шагу назад, только вперед!

Репетиция на этот раз продлилась меньше запланированного. В ДК внезапно наметилось внеочередное торжественное мероприятие от парторганизации завода. Поэтому администрация намекнула нам, что будет лучше, если к появлению первых гостей никого из нас в ДК уже не будет.

Для Стаса эта новость, похоже, была последней каплей.

— Да что ж за день-то такой! — раздраженно проговорил он, когда директор клуба вышла из нашей репетиционной. — Все сегодня через задницу!

Стас плюхнулся на диван и, потирая костяшки пальцев, начал разминать правую кисть. Похоже, что вчерашняя экзекуция Кирпичева не прошла бесследно.

— Стас, некогда сопли жевать. Надо репетировать. Как бы хреново не было — соберись!

В репетиционной каморке тут же повисла тишина. Все, в том числе и Стас, удивленно уставились на меня.

Да, эту реплику произнес я. А что мне прикажете делать? Сидеть сложа руки и вместе со всеми погружаться в полнейший депресняк?

И тут комнату огласил веселый смех Стаса.

— А ведь он прав, народ! — воскликнул он, ударив себя по бедрам и вставая с дивана. — За работу! Субботний концерт должен запомниться надолго!

Именно так началась моя вторая репетиция. Прошла она вполне сносно. Во всяком случая я остался доволен.

— Ты домой, или как? — спросил меня Стас, когда мы вышли из клуба.

Я решил, что если уж у меня появилось немного свободного времени, то, пожалуй, не мешало бы заглянуть в гости к Людмиле Владимировне. Возможно, у меня получится ее разговорить и что-нибудь еще разузнать про банду Боцмана.

— Пока нет, — ответил я Стасу. — Надо к сестре в гости забежать, — приврал я.

— Ну, бывай! — он протянул мне руку. — Вечером будешь?

— Планирую. — Я крепко пожал руку Стаса.

Стас молча кивнул и вместе с остальными парнями направился к остановке. А я тем временем быстрым шагом пошел к дому с аркой.

На месте я был минут через пять. Пройдя во двор, я повернул направо и вошел в первый подъезд справа. По широкой парадной поднялся на третий этаж и вошел в большой коридор, который тянулся через весь дом. Больше всего это место смахивало на студенческую общагу. Такие же часто расположенные двери по бокам коридора, несколько общих кухонь, источающих по всей округе запах переваренных щей и сырых тряпок, да постоянно хлопающие двери душевых и санузлов.

С кухонь доносился звон посуды и неумолкающие разговоры. Не все в это время были на работе. Кто-то уже вышел на пенсию, кто-то работал в ночь и ждал своей смены, а кто-то, как и я, был на каникулах. Жизнь на этих общих кухнях затихала только с наступлением ночи.

Внимательно присматриваясь, я прошел по коридору и заглянул в ближайшую кухню.

— Простите, а вы не знаете где живет Соловьева Людмила Владимировна? — спросил я у полной женщины, стоящей у плиты.

— А тебе она зачем, мальчик? — Добродушное лицо дамочки повернулось ко мне и украсилось вполне приветливой улыбкой.

— Она мой классный руководитель. Я у нее про летнюю отработку хотел узнать, — даже глазом не моргнув, соврал я.

И как мне только это идея вообще в голову пришла? Я почти и забыл про эти летние школьные мероприятия. А как увидел женщину, несущую по коридору ведро воды, так сразу и вспомнил. Помнится, что в школе даже в 90-х годах каждому ученику надо было летом отработать определенную норму часов на благо своего любимого учебного заведения. Обычно мы таскали воду с колонки и поливали школьный огород с садом. Иногда красили школьную мебель: парты, стулья и скамейки. Мыли окна, убирались в классах, помогали в библиотеке. Одним словом, выполняли простую, не требующую особой квалификации работу.