Последний шанс Гесса - Кроноцкая Нани - Страница 12

– Что происходит? – спросил тихо, почти ласково Гесс, аккуратно укладывая её на прохладные простыни.

Отчётливо скрипнув зубами, она разлепила пересохшие, потрескавшиеся губы и с явным трудом прохрипела едва слышно выталкивая слова:

– Человек… приходил человек… Чужой… Кодовый ключ. Внёс… ложные координаты… в навигатор… Аверины… Они… они в смертельной опасности… – её голос становился всё тише, превращаясь в шелест сухих листьев.

– А с тобой что? – Гесс склонился над ней ниже, пытаясь уловить каждое драгоценное слово, каждый вздох. Его тень накрыла её, как саван.

– Главный закон… – выдохнула она, и в глазах мелькнула последняя искра осознания. – Я не могу навредить человеку… даже косвенно… Моя система… самоуничтожение… активировано… – она закрыла глаза, её тело внезапно обмякло, став совершенно безжизненным.

Гесс почувствовал, как по спине пробежал холодок. Потрясающе. Где-то там, в безбрежной синеве неба или над коварной бирюзой океана, оказались Макар и Нэрис, которых теперь могли ждать не просто неприятности, а смертельная ловушка.

Умом он понимал: добраться до стартовой площадки лукса необходимо немедленно. Влезть в систему управления полётами можно было только там: по старой, неистребимой привычке конспиратора, Аверин всегда закрывал корабли на свои многоуровневые пароли исключительно через внутренние спецустройства терминала. Нэрис напрасно считала его параноиком. Те, кто решил сорвать безмятежную экскурсию Авериных, вновь фатально недооценили Макара – для него даже полный отказ навигатора не стал бы непреодолимой проблемой. Куда меньшей, чем сам факт человеческого, целенаправленного вмешательства.

Состояние Есс беспокоило Оранга куда сильнее, чем он готов был признаться. Процесс функционального самоуничтожения ядроида невозможно прервать извне. Тут он был совершенно бессилен, как дикарь перед звездолётом. Со времён Первой кибервойны эта опция была намертво впаяна в базовое ядро сознания абсолютно всех роботов, от детской зубной щётки до Оракула, крупнейшего в истории человечества МегаИскИна. Когда-то давно, в горниле тех страшных конфликтов, эта функция спасла миллиарды жизней во всех уголках залитой кровью Вселенной.

Но если всё-таки предположить невероятное – что Есс не ядроид? Что под этой безупречной кожей бьётся живое, уязвимое сердце? Тогда оставлять её здесь, одну, в зоне тактической уязвимости и практически за спиной, было бы верхом безрассудства и предательства.

Именно так он и поступит. Риск – его профессия.

Быстро одевшись в лёгкий летний комбинезон, Гесс снял с запястья свой матово-чёрный идентификационный браслет и швырнул его под кровать, в пыльную тень. Бросив короткий на безмолвную фигуру, изломанной куклой застывшую на его постели, он схватил с полки штатный, лишённый изысков видер и рванул в сторону взлётной площадки, распахнув дверь так, что та хлопнула о стену.

На ходу запахнув комбинезон, коридорный проём он преодолел одним мощным прыжком. Тяжёлые мужские шаги гулким эхом отразились от гладких стен просторного холла, нарушая утреннюю тишину. Повинуясь решительному жесту руки, створки панели главного выхода бесшумно разъехались в стороны, открыв путь наружу, в слепящий солнечный свет. Стремительный взлёт по широкой лестнице: пять белых, отполированных до зеркального блеска ступеней в один неуловимый момент остались позади, а лёгкие тонкие мокасины едва коснулись их холодного мрамора.

Не сбавляя скорости, Гесс оттолкнулся от верхней площадки и легко, грациозно перепрыгнул через массивное кованое ограждение, приземлившись на мягко спружинившие ноги. Ещё тридцать метров до стартовой зоны пролетели стремительным, целенаправленным вихрем. Ветер бросался в лицо, щекотал чувствительную кожу на бритом затылке мужчины, рвал ткань комбинезона, но дыхание глизеанца оставалось ровным и глубоким. Бывших разведчиков не бывает.

Когда до площадки оставались какие-то жалкие метры, Гесс инстинктивно замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, слившись с тенью декоративной колонны. У самого края, почти сразу за поручнями невысокой декоративной ограды, прямо из изумрудной щетины коротко стриженной травы ухоженного газона торчала приземистая тумба панели внешнего управления. Обойдя её кругом с прямо-таки кошачьей осторожностью, глизеанец внимательно осмотрел матовую поверхность и стыки защитного кожуха. Не обнаружив каких-либо очевидных следов физического вмешательства – царапин, следов инструмента, отпечатков – он легко, без усилия перепрыгнул через леерное ограждение и уверенно приложил ладонь к торцу гладкого пульта, ощутив под кожей лёгкую вибрацию активной системы.

Защитная оболочка с тихим шипением медленно приоткрылась, обнажая незамысловатую и довольно простую консоль с матовыми сенсорными панелями и мерцающими индикаторами состояния лукса. Внешне всё выглядело безупречно благополучно: зелёные огоньки, ровное гудение. Картина казалась мирной, почти скучной, но Гесс не привык доверять первому впечатлению. Его пальцы замерли над панелью.

Неожиданно ветер усилился, закрутил пыль и заставил затрепетать сигнальные флажки индикаторов. Именно в этот миг, в мерцании солнечных зайчиков, глизеанец уловил едва заметное, аритмичное подрагивание крошечного красного светодиода в углу консоли – верный признак скрытой активизации чужеродного защитного протокола. Подняв голову и резко оглянувшись назад, Гесс обвел взглядом периметр окружающей территории: камеры наблюдения, датчики движения, детекторы излучения, тускло блестящие купола излучателей. Всё как будто на своих местах, в полном порядке, но в самой этой безупречности таилось что-то незримо чуждое, как фальшивая нота в симфонии. "Дослужился", – мелькнула горько-ироничная мысль. – "До параноидального психоза".

Пальцы Гесса, почти не глядя, быстро, с хирургической точностью прошлись по сенсорам, вводя длинный, заученный наизусть универсальный код экстренного отключения всех защитных систем, известный лишь горстке ветеранов Внешней разведки. Индикаторы пульта в ответ полыхнули пронзительно-агрессивным красным. Прозвучал характерный, легко узнаваемый низкочастотный гул активации скрытых защитных систем. Гесс усмехнулся. Игра началась.

Блокируя все  переходы ко взлётной площадке, из-под безупречно подстриженного газона, с приглушённым скрежетом, показались стальные гребёнки формирующих силовые барьеры ступенчатых излучателей, похожих на зубы гигантской акулы. Теперь Гесс уже широко, почти радостно улыбнулся – он ожидал нечто подобное. Его руки продолжали порхать над пультом, вводя сложную последовательность команд для глубинного обхода защитных протоколов. Мерцание индикаторов становилось всё более хаотичным, нервным, переходя в визгливую трель предупреждения.

Земля под ногами вдруг дрогнула, как живая. Гесс не успел даже вдохнуть, как вымощенная белым, отполированным временем камнем площадка под ним неожиданно перестала быть прочной опорой. Она стала стремительно, с жутким скрежетом переворачиваться, рушиться, уходить из-под ног, словно лавина, сошедшая с невидимой горы. Вопреки всем законам всемирного тяготения, земля улетала, выскальзывала, топорщилась вертикалями острых изломов, обнажая бездонную чёрную бездну. Небо яростно прыгнуло вниз, роняя ослепительные осколки светила прямо на гессову лысую голову. С обреченностью камнепада он полетел вниз, в пасть огромной зияющей пропасти, внезапно разверзшейся посреди райского острова.

Уцепиться ему было не за что. Пустота.

Удар о ледяную поверхность воды не замедлил падения вниз, в темноту. Беззубой стылой пастью бездна встретила Гесса. Выбив воздух из лёгких, обожгла болезненно-подлым укусом, всплеском дикого, первобытного ужаса. Едва успев сделать судорожный, половинчатый вдох, он опять провалился в падение штопором вниз. Гесс нырнул в стремительно затягивающуюся, неумолимую воронку. Вода ураганным потоком закручивалась вокруг, становилась всё более плотной, тягучей. С каждой секундой её вязкое, душащее сопротивление нарастало, давило на грудь, расплющивало рёбра. Холод пронизывал до костей, тысячи острых ледяных игл безжалостно загонялись под кожу, впивались в мышцы.