Хозяйка старой пасеки 2 (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 32

Так что я просто закрыла дверь и вернула замок на место.

По парку я брела не торопясь — выискивала подходящую ветку, чтобы сделать привой. Не слишком толстую, чтобы ею можно было орудовать свободно, и не слишком тонкую, чтобы не сломалась под массой роя. Не слишком длинную и не слишком короткую. Наконец подходящая рогатина нашлась на берегу пруда. Я кое-как выпростала ее из кустов под липой — похоже, парк не желал преобразовываться чудесным образом — и ойкнула, обнаружив за спиной Заборовского.

— Опасно юной барышне бродить одной по заброшенному парку, — проникновенно начал он.

Совершенно безопасно, когда в нем не шастают всякие…

— Я ждал тебя, Глаша. Надеялся, что наедине ты будешь не так сурова, как при людях.

— Не помню, чтобы мы с вами вместе пасли гусей или пили на брудершафт, — прошипела я.

— Мы предавались куда более приятному занятию, — улыбнулся он, шагая ко мне.

Я попятилась, поудобнее перехватывая палку.

— Вы, мужчины, слишком много значения придаете этим банальным телодвижениям, — фыркнула я. — Убирайтесь из моего парка, пока я не кликнула пса.

На его лице промелькнуло удивление и снова заиграла улыбка.

— Куда делась та милая скромная барышня, с которой мы так любили друг друга? Ты ведь всегда была такой великодушной.

— Та барышня сдохла, — огрызнулась.

С него слетела фальшивая любезность.

— Пусть так. Но та, что на ее месте, — такая же дура. Я предлагаю тебе покрыть грех и восстановить репутацию, а ты артачишься? Так ведь и останешься старой девой.

Злость вспыхнула в груди, заставив меня совершенно забыть об осторожности.

— Напугал ежа голым задом. Что мне даст брак с тобой? Необходимость постоянно держать все документы и деньги под замком, а ключ при себе? Кучу ребятишек, в которых я буду видеть черты их отца и потому не смогу полюбить? Мерзавца под боком, который даже не способен исполнить супружеский долг так, чтобы о нем вспоминали с радостью, а не с отвращением.

— Ах ты… — Он замахнулся.

Я выставила палку, но он поймал ее, отбросил в сторону. Испугаться я не успела. Пегая тень вылетела из травы, метясь в горло гусару.

Но и тот оказался не чета Савелию. Взметнулась магия. Полкан взвизгнул, столкнувшись с невидимой преградой, однако удар его был так силен, что Заборовский пошатнулся. Я подхватила выроненную рогатку и ткнула ей как копьем. Щит устоял и на этот раз, но гусар потерял равновесие и плюхнулся в воду.

Полкан замер у моих ног, вздыбив шерсть и оскалившись. Кажется, столкновение с магией не причинило ему вреда.

Заборовский вынырнул, отплевываясь: у бережка оказалось на удивление глубоко. Вскинул руку, на которой начал свиваться огненный шар.

— В моем доме живет исправник, — ухмыльнулась я. — Тронешь меня — закричу. Обидишь пса…

Заборовский глянул на что-то за моей спиной и погасил магию. Широкая ладонь отодвинула меня в сторону. Герасим многозначительно покачал топором.

Шипя сквозь зубы ругательства, гусар выбрался на берег.

— Руки так, чтобы я видела, — приказала я. — И едва ты попробуешь потянуться к магии, я велю дворнику рубить. Где ты оставил лошадь?

Лошадь обнаружилась в кустах на краю парка.

— В следующий раз я не буду останавливать ни пса, ни дворника, — сказала я, когда Заборовский взгромоздился на коня.

— Шлюха, — прошипел он. — Ты меня еще припомнишь.

Я не ответила. Дождалась, пока конь исчезнет за холмом, и только тогда позволила себе выдохнуть, опираясь на палку. Руки тряслись, и в груди что-то мелко дрожало. Неужто меня напугал этот урод?

Дворник встревоженно заглянул мне в лицо.

— Как ты вовремя, дядька Герасим, — вздохнула я.

Он погрозил топором вслед оседающей на дороге пыли. Погладил меня по голове.

— Все хорошо. — Я улыбнулась. — Пойдем домой. Кажется, еще один твой улей скоро пригодится.

Пока я рассказывала дворнику про пчел и рой, который нужно будет завтра ловить, совсем успокоилась, так что Варенька, налетевшая на меня во дворе, ничего не заметила. Не то чтобы я хотела скрыть от всех очередное явление гусара, но рассказывать графине о нем не было смысла — не услышу ничего, кроме охов и очередных романтических бредней. Марья Алексеевна? На нее всегда можно положиться — кроме случаев, когда она берется распоряжаться моим сном и моей личной жизнью, — но чем она может мне помочь? Всюду таскаться следом, пока дела будут стоять? Стрельцов? Еще не хватало, чтобы он сам начал меня караулить. Или, того хуже, ненароком пристрелил гусара. Нет, гусара мне не было жаль. Однако отвечать за этого мерзавца придется как за человека.

— Глаша, где ты ходишь? Опять придумываешь себе какие-то дела, когда нужно отдыхать?

— Зачем их придумывать, когда они сами на голову валятся? — проворчала я.

— А помнишь, ты обещала мне показать, как сделать сувенир?

— Не помню, чтобы именно обещала.

Варенька погрустнела, и мне стало ее жаль.

— Хорошо, я тебе покажу. Но сперва мы сделаем привой для роя. И еще кое-что. — Я повернулась к Герасиму. — Ступай поужинай и отдохни, а потом я приду к тебе с прописями.

Дворник выразительно поднял бровь.

— Прежде чем учиться писать буквы, нужно привыкнуть держать перо в руках и обращаться с ним. Писать тебе придется много больше, чем читать, поэтому пока поучимся самому простому.

— А я почти доделала азбуку! — воскликнула Варенька. — Буду учить тебя читать, если ты не против.

Дворник низко поклонился ей.

На самом деле приколотить пропитанную прополисом ткань к доске и пристроить ее на ветку было не так уж и долго. Мы вернулись в кабинет, Варенька — доделывать азбуку, я — размечать на бумаге палочки, петельки и кружочки для будущей прописи. Коробочку с перьями для Герасима я отложила заранее из запасов, хранившихся в кабинете.

Стоп. А где и на какие деньги дворник будет покупать письменные принадлежности? Ладно перья, но бумага стоит тридцать змеек за две дюжины листов. Серьезная сумма для крестьянина.

— Сейчас кляксу посадишь, — хихикнула Варенька.

Опомнившись, я отложила перо от греха подальше.

— Задумалась.

Графиня сама — недавняя ученица. Может, подскажет что-то?

— Перья никто не покупает, — пожала плечами она, выслушав меня. — Разумеется, люди нашего круга, у которых есть свои земли. А бумага — это необходимые расходы.

Так, значит, мне нужно еще снабдить перьями и бумагой управляющего. Нелидов, судя по всему, пользовался собственными запасами, но, если придется и дальше писать столько же прошений, надолго ее не хватит.

Эта мысль потянула за собой еще одну. Что на меня нашло утром? Я действительно обиделась, что мне не раскрыли все тайны следствия при одном из подозреваемых? Надо бы сбегать к управляющему, которого я утром попросила передать мои прошения исправнику, да забрать их. Незачем выставлять себя полной дурой.

Будто в ответ на мои мысли, в дверь осторожно постучали. Нелидов, легок на помине.

— Граф велел передать вам. — Он протянул мне письмо.

Не успела!

— Спасибо. — Что еще я могла сказать? — Пожалуйста, в следующий раз напомните мне, что быть посыльным не входит в ваши должностные обязанности.

— Меня это совсем не утруждает, — улыбнулся он. — К тому же вы работаете не покладая рук. Если позволите высказать мое мнение, раз уж сегодня вас оставили без выезда, следовало бы воспользоваться возможностью отдохнуть.

— Я и отдыхаю. — В самом деле, за сегодня я почти ничего и не сделала. — Кстати…

От перьев и бумаги управляющий отказываться не стал. Выслушав про Герасима, сказал:

— Грифельная доска. Ее и носить с собой удобнее, чем бумагу и чернила. — В его голосе промелькнуло удивление. — Неужели ваши учителя ею не пользовались?

Может, и пользовались, но не мои.

— Не помню, чтобы она попадалась мне в доме, — выкрутилась я.

— Я запишу себе купить, когда поеду в город в следующий раз.