Опасная игра леди Эвелин (СИ) - Богачева Виктория - Страница 19

Я вздохнула и огляделась по сторонам. Улица казалась пустынной, на меня никто не обращал внимания, но желудок сводило из-за неясной тревоги...

— Мисс, мисс! — откуда ни возьмись мне под ноги выкатился чумазый мальчишка с размазанными по лицу слезами. Он схватил меня за подол юбки и потянул в сторону. — Подсобите, мисс! У меня монетка закатилась за трубу!

— Какая монетка? — оторопело спросила я.

— Мамка послала за молоком! — прорыдал мальчонка. — Папка шкуру спустит, если не куплю! Мисс, пожалуйста! Там тяжело, я не могу сам... — он всхлипывал и ронял на землю горючие слезы.

Сердце болезненно сжалось, и я кивнула.

— Ну, идем, показывай, где это приключилось.

— Вы такая добрая, мисс! — обрадовался он и засеменил направо, за угол дома.

Мы свернули и оказались в узком, грязном проулке. Шустрый мальчишка прошмыгнул вперед, а я чуть отстала, пока глаза привыкали к темноте.

— Эй, малыш! — позвала я, когда перестала слышать впереди себя его шаги. — Ты куда пропал?

Позади раздался шорох, и шею опалило горячее, зловонное дыхание. Я почувствовала смрад, даже стоя к незнакомцу спиной.

— Больше не будешь совать нос в чужие дела! — злорадно пропыхтел скрипучий голос.

Затем свистнул воздух — человек замахнулся — и мне на затылок обрушился удар.

И свет померк.

***

Боль ослепляла. Сквозь тупой гул в ушах до меня донеслись голоса.

Один голос. Знакомый и очень, очень злой.

— Как ты посмел... взять с собой... и что, что она просила?!.. я доверил ее тебе!.. ты все женские просьбы выполняешь?!.. приказал не сводить с нее глаз!.. одну... оставил...

— Милорд, умоляю, тише! Вы напугаете мою подопечную...

— Не смейте мне указывать! — яростное шипение. А затем, уже гораздо спокойнее. — Она придет в себя?

— Конечно же. Мисс Эвелин очень повезло, ее быстро нашли...

— Она леди Эвелин. Не мисс.

И затем вновь тишина, темнота и пустота.

В другой раз я очнулась, и голоса уже ушли. Вокруг не раздавалось ни звука. Я утопала в чем-то мягком и очень, очень приятном. Ладони невольно скользнули по поверхности... Даже в своем сне я на ощупь узнала шелк... Никогда не лежала ни на чем шелковом... Могла я умереть после удара и попасть на Небеса?..

Сомневаюсь в этом, ведь такие, как я, после смерти попадают совсем в другое место...

Я попыталась открыть глаза, но, ослепленная вспышкой боли, сразу же передумала. С губ сорвался невольный стон, и тогда я поняла, что все же не одна. Раздались шаги, а потом моего лба коснулась теплая женская рука.

— Леди Эвелин? Не волнуйтесь, с вами теперь все хорошо. Засыпайте, я посижу с вами.

Голос был такой добрый и такой мягкий... Наверное, если бы была жива моя мама, она говорила бы со мной точно так же... Я вздрогнула и почувствовала, как из уголков глаз к вискам одна за другой покатились слезы.

— Ну же, милая, не нужно плакать. Теперь вы в надёжных руках, не беспокойтесь... мы о вас позаботимся.

Очнувшись в третий раз, я смогла и открыть глаза, и рассмотреть огромный балдахин над своей головой. Я лежала в постели, в которой по моим ощущениям могло поместиться еще три человека. Сквозь закрытые шторы в комнату проникал рассеянный, неяркий свет. Голова раскалывалась от боли, но она казалась уже не такой сильной, как та, что была до нее. Я даже чуть пошевелила ей и посмотрела по сторонам.

Мое движение заметила пожилая женщина в одежде сестер милосердия.

— Милая, вы очнулись! — обрадовалась она, и я узнала ее голос.

Это она была со мной в комнате.

— Пить... — прошептала я, с трудом ворочая языком, словно к нему привязали тяжелые будильники.

Она подошла и подала мне с прикроватного столица кружку с чем-то кислым.

— Пейте-пейте, это толченые ягоды. Вам сейчас нужно, — подбодрила меня женщина и помогла мне сесть.

Пока я с трудом пыталась устроиться на подушках, в дверь негромко постучали.

— Сестра Агнета?

И я увидела графа Беркли. Войдя в спальню, он сперва посмотрела на кресло, в котором сидела женщина, и лишь потом перевел взгляд на кровать и заметил меня.

Он вздрогнул и втянул резко втянул носом воздух. Мне вдруг сделалось зябко, и я поежилась. Или это от него повеяло ледяным, пробирающим до костей холодом?

— Ричард! — обрадовалась сестра Агнета. Она улыбалась Беркли как старому знакомому. — Я как раз хотела тебя разыскать. Леди Эвелин, наконец, пришла в себя.

Я сглотнула застрявший в горле комок. Выглядел мужчина немного лучше, чем я его запомнила. Сколько же прошло времени?.. Разволновавшись, я резко выпрямилась и взглянула на окно.

— Ну что вы, милая, что вы, — ласково заворковала сестра Агнета, пытаясь меня успокоить.

Из-за ее доброты к глазам вновь подступили слезы.

— Сколько... — начала я и всхлипнула, и разозлилась уже на себя. — Как давно я...

— Почти сутки, — Беркли верно угадал мой вопрос. — Сейчас уже вечер следующего дня.

Он замолчал, завел руки за спину и подошел к кровати с другой стороны. Двигался он осторожно, каждый шаг был выверен до сантиметра, каждый жест — отточен. Очевидно, ему было больно и он не хотел попусту расходовать силы.

— Сестра Агнета, вы не дадите мне пару минут с леди Эвелин? — он многозначительно посмотрел на женщину.

Она же прищурилась и хмыкнула.

— Я буду в своем кресле, Ричард.

— Разумеется, — спокойно отозвался он.

Он неподвижно замер прямо у кровати, дожидаясь, пока сестра Агнета отойдет. Я украдкой рассматривала его из-под опущенных ресниц. Следы избиения на его лице проступили особенно сильной. Получалось, сегодня был третий день после той ночи. Всегда самый лютый и самый болезненный. Завтра ему уже станет легче...

— Леди Эвелин, я бы хотел принести вам извинения, — начал он, — за моего помощника Мэтью. То, что произошло по его вине — недопустимо, и...

— Вам не за что извиняться. Я сама пошла в тот переулок за мальчишкой... —

Мужчина нахмурился.

— Мэтью поступил безответственно. Он не должен был брать вас с собой в то место. И, тем более, не должен был просить вас покинуть комнату! — несмотря на его состояние, говорил Беркли твердо и все еще зло.

Это ему принадлежал тот отчитывающий голос, который я слышала в свое самое первое пробуждение.

— Он не виноват. Я попросилась с ним.

— И он согласился! — рявкнул граф. — А не должен был, — прибавил уже гораздо тише, с трудом переводя сбившееся дыхание. — Почему вы всегда вините себя? Почему не можете выслушать и принять целиком и полностью заслуженные извинения от меня?

Я вздрогнула всем телом. Мурашки, выпорхнув из скрученного в узел живота, скользнули вверх, пробежались по спине, плечам и рукав.

Его простой вопрос затронул такие глубокие струны моей души, о которых я даже не подозревала...

— Потому что мир никогда не был ко мне добр. Я могу надеяться только на себя. И, если что-то произошло со мной, значит, это мой недосмотр и моя вина.

Беркли молчал очень долго, а я не решалась поднять взгляд, чтобы на него посмотреть.

— Что же, миледи, — сказал он каким-то деревянным, фальшивым голосом, — еще раз прошу прощения. Как бы вы ни полагал — вина в случившемся лежит лишь на Мэтью. И мне.

Горло сдавил еще один комок. Я с трудом кивнула и быстро-быстро заморгала, потому что к глазам подступили слезы.

— Вы знаете... вы знаете, что случилось? Кто меня ударил?

Беркли нахмурился и нехотя обронил.

— Нет. И едва ли узнаем. В том районе не отыщется очевидцев.

— Тот человек сказал, что больше я не буду совать нос в чужие дела, — прошептала я надломлено. — Я бы узнала его по голосу. Я никогда его не забуду... — я опустила взгляд на свои руки, которые сложила поверх одеяла на бедрах.

— Не думайте сейчас об этом, — он попытался меня утешить. — Отдыхайте. Набирайтесь сил.

— Он хотел меня убить? Ведь правда?