Бумеранг с автопилотом - Донцова Дарья - Страница 2

Софья говорила и говорила, а я пыталась понять: ну зачем она к нам обратилась? Но в конце концов туман рассеялся, и кое-что стало ясно.

Софье Марковне до тридцатилетия еще далеко, но девушке пришлось хлебнуть горя в полной мере.

Девочка воспитывалась в приюте, понятия не имеет, кто ее родители. Кулек с младенцем нашли в зале ожидания одного из московских вокзалов. В местное отделение милиции обратилась пенсионерка. Она объяснила, что час назад женщина, которая сидела рядом с ней, сказала: «Можете присмотреть за младенцем? Очень в туалет надо, а не хочется туда доченьку нести». Конечно, пожилая дама согласилась, она сама была с детьми. Чужой младенец тихо спал, не нервничал. Время шло, пролетел час, а матери все не было. Кто же так долго сидит в сортире? Добрая тетушка отправилась в уборную, не нашла там мамашу, поспешила в милицию.

Мать так и не вернулась, ребенка отправили в приют, никаких документов при малышке не было, педиатр определил возраст: примерно два дня. Имя и фамилию брошенке дала заведующая домом малютки, отчество бедняжка получила от врача, который ее осматривал.

Через некоторое время Сонечка подросла, ее перевели в интернат. Крохотных брошенок быстро разбирают пары, у которых не получается родить собственного наследника. Дошкольники тоже имеют шанс обрести родителей. Но когда воспитаннику исполняется девять-десять, количество охотников пригреть его резко уменьшается. А двенадцати-тринадцатилетние подростки почти не имеют шансов стать кому-нибудь дочерью или сыном. Если же кто-то приходит за ребенком этого возраста, то выбирают его тщательно, хотят отличника, да в придачу талантливого, чтобы умел петь, рисовать и танцевать. На тихую Соню Николаеву никто не обращал внимания, ей не удалось обрести семью.

После девятого класса Соня отправилась в медучилище. Почему именно туда? Директриса Елена Петровна откровенно поговорила с воспитанницей, объяснила ей:

– Ты не красавица, не завела себе близких друзей, особых талантов у тебя не вижу. Квартиру тебе как круглой сироте даст государство, а насчет профессии прими мой совет. Хорошая медсестра никогда не останется без работы, и многие из тех, кто в палате лежит, непременно просят: «Будь добра, спустись на первый этаж, возьми у моего сына сумку, он мне фрукты привез. Мальчик на работу опаздывает». Не отказывай никому, всем улыбайся, не груби, и при выписке люди дадут тебе за услужливость денежку. Море из маленьких речек получается. Там рублик, сям рублик – и хватит на новое платье. Будешь устраиваться на работу – просись туда, где лежат мужчины. Рано или поздно встретишь холостого, желательно старше себя, выйдешь замуж, родишь детей, станешь счастливой.

Сонечка послушалась Елену Петровну, и все у нее получилось, как та предсказала. Супруга она, правда, не нашла.

Но, проработав всего пару месяцев, познакомилась с Семеном Михайловичем Зотовым, который лежал в платном отделении с межреберной невралгией. Заболевание не угрожало жизни, оно успешно лечится в домашних условиях, но богатый бизнесмен лег в клинику. Услужливая, старательная девушка ему понравилась, мужчина предложил ей стать горничной и забрал Николаеву в свой особняк. Только не подумайте, что у этого человека возникло желание сделать Соню любовницей. У Зотова есть супруга и нет времени на «неуставные» отношения.

Вероника Львовна, жена Семена, – балерина. Муж ей построил театр, собрал труппу, оркестр, спонсирует балетные и оперные спектакли. Зрительный зал всегда полон. Но Вероника понимает, что танцевать в «Лебедином озере» партию Одетты-Одиллии ей не следует, поэтому на сцене идут «Болеро» Бежара, «Свадебка» Стравинского и «Кармен-сюита» Алонсо. Ника – обладательница стройной фигуры и роскошных волос, не заносчива, она добрая, веселая.

У Зотовых нет детей, но ни муж, ни жена не переживают по этому поводу. Пара любит изысканную еду, у них на кухне царствует повар-француз. Пьер славится своими рыбными блюдами, а Зотовы не едят мясо.

Прислуги в поместье много, но Софья – на особом положении. Хозяева ее очень любят, спустя месяц пребывания на новом месте девушка стала экономкой. У нее в левом крыле особняка своя квартира: три комнаты, ванная, туалет, гардеробная. К сироте относятся, как к родной дочери, ей постоянно делают подарки просто так, без всякого повода.

– Что привело вас к нам? – поинтересовался Коробков, когда посетительница на секунду замолчала.

– Пропал наш управляющий, – сообщила Соня, – Владислав Юрьевич Пшенов. Очень странная история… Простите, долго говорю, а у вас, наверное, плотная запись клиентов. Но если упущу даже крохотную детальку, не сумеете понять, почему я забеспокоилась.

– Мы вас не торопим, – улыбнулась я.

Николаева продолжила:

– Владислав Юрьевич у Зотовых служит ну очень много лет, у него диплом какого-то финансового института. Он занимается всем хозяйством, ведет учет финансов, записывает каждую потраченную копеечку. Его все зовут дядя Владя, даже хозяева. Пшенов начал работать у Семена Михайловича, когда тот открыл свой первый видеосалон. Раньше, до появления интернета, люди брали напрокат видеокассеты. Но чтобы их посмотреть, следовало иметь телевизор и особый проигрыватель.

Сонечка улыбнулась.

– Телеки почти у всех были, а вот видики сначала стоили жуть как дорого. Поэтому появились салоны. Приходишь, платишь не очень много и смотришь все по своему выбору. Зотов одним из первых такой «кинотеатр» открыл, а через пару лет у него уже сеть таких появилась. Семен Михайлович умный, он вперед на много километров глядит. Когда интернет только-только возник, хозяин просек, что за ним будущее. У Зотова приятелей много, но такой друг, чтобы с ним до полуночи в библиотеке сидеть и коньяк потягивать, всего один – Владислав Юрьевич Пшенов. Ой, он замечательный! Я, когда только работать начала, кокнула блюдо. Страшно представить, сколько оно стоило. Я только-только в доме появилась – и такой ущерб причинила. Ну, думаю, все, сейчас выгонят, а я даже вещи свои еще разобрать не успела! Собираю осколки, тихо плачу. Входит в столовую дядя Владя, спрашивает: «Чего сырость разводишь?» Я про блюдо рассказываю, трясусь. А он рассмеялся: «Эка печаль! Вытри мордочку». Через два часа он привез точь-в-точь такое же блюдо, поставил его в буфет и предостерег: «В следующий раз аккуратнее с посудой. Если что, сразу мне скажи. Другим ничего не говори, молчи о том, что натворила». И вот, вчера…

Соня сгорбилась и обхватила себя руками.

– Дядя Владя исчез! Найдите его!

На мгновение мне показалось, что я вижу перед собой девочку лет семи, которая подошла к полицейскому и сказала: «Я потерялась в Москве, отыщите мою маму!»

Коробков кашлянул.

– Почему вы считаете, что с мужчиной случилось нечто плохое? Скорее всего, он уехал отдыхать и наслаждается сейчас мороженым на пляже, глядя на океан.

– Владислав Юрьевич никогда не берет даже одного свободного дня, – тихо объяснила горничная. – Говорит, что не устает.

– Может, он поехал навестить родных, – придумала я новую, очень простую причину отсутствия Пшенова.

– Он сирота, – возразила гостья. – Его родители погибли в авиакатастрофе – лайнер при посадке развалился. Юрий, отец, был пилотом, а Галина, мама, – кем-то типа стюардессы. Самолет был не пассажирский, грузовой. Сыну их тогда исполнилось два года. Они своего малыша всегда оставляли с соседкой, платили ей за присмотр. Хорошая была женщина, но она от старости умерла, когда Владику три исполнилось.

Соня потерла глаза кулачками.

– Когда дядя Владя узнал, что я детдомовская, он сразу воскликнул: «Ага, нас уже двое!» – и рассказал про свое детство. Мальчика отправили в приют. Он рано понял, что ему никто не поможет, поэтому в школе отлично учился, получил аттестат без единой четверки, поступил в институт. Там познакомился с Зотовым, начал с ним работать.

Соня широко распахнула глаза.

– Знаю, вам надо платить за поиски. Скажите сколько! Я не нищая, в банке два миллиона.