Попаданка в Сильфиду во главе орков (СИ) - Максонова Мария - Страница 7

— Ах, так! — возмутилась я, вскакивая. — Не будет этого, так и знай! Я не дамся, я скорее ураган призову, чем на ритуал соглашусь пойти!

— А ты сможешь? — усомнилась ЗалиКруна.

Ну, да, если б я была уверена… да и вредить женщинам и детям, конечно, у меня рука бы не поднялась, если бы не крайний случай:

— Припрет — сделаю, сдохну, но сделаю, — прорычала я, глядя знахарке прямо в глаза, чтобы она точно не сомневалась в моих словах.

Женщина несколько секунд внимательно разглядывала меня, а потом тяжело вздохнула. АнлиФаркуда и вовсе кинулась мне в ноги:

— Прошу, госпожа, не губите! Неужели вы спасли нас от пожара, чтобы собственной рукой погубить? Здесь же женщины, дети!

— Посмотрим, — неопределенно пробормотала я, — быть может, ЗалиКруна, и так не раз спасавшая членов племени, спасет всех и в этот раз, предложив другой выход.

Но ЗалиКруна молчала, напряженно поджав губы. Наконец, она не выдержала:

— Не дури, девка, каждому должно делать то, что дано и идти туда, куда ведут его Предки.

— Это ваши предки, не мои, — отбрила я. — Подумайте, как выпутаться из этой истории. Может, вы сможете объявить, что я слишком молода еще для брака? Маленькая я, глупая…

— Была б молода — с боями бы не справилась, — качнула головой ЗалиКруна.

«Ага, и тогда стала бы наложницей Шамана как не вошедшая в племя еще быстрее», — закончила за нее я.

— А если кого-то еще попросить поучаствовать в сражениях? — предположила я. — Только так, чтобы он потом отказался от моей руки…

— Если победивший откажется от руки девушки, которую выиграет, это ее опозорит…

— Так, может, и неплохо, — обрадовалась я.

— Это ее опозорит, но тогда проигравший сможет сделать ее женой. Если же никто из желавших женой взять не согласится, то опять по старшинству выигрыша девушку будут предлагать в наложницы как опозоренную.

— Это же подстава какая-то! — возмутилась я. — А если девушка вообще ничего не сделала…

— Тогда добрый орк бы на ней женился, раз пошел на бои ради нее, — пожала ЗалиКруна плечами.

— А если он специально подлость такую замыслил? — усомнилась я.

— Если бы он замышлял подлость, то Предки не были бы на его стороне в бою, — ответила она как истинная фаталистка.

Я внимательно посмотрела на женщину, пытаясь понять, она действительно так думает или так просто «так должно» отвечать на подобный вопрос.

— Но это же бред. Вот Медведь будет завтра сражаться с Соколом, и второй магией на владеет. Очевидно, что победит первый.

— Значит, Предки благоволят к нему и его роду, — заученно оттарабанила ЗалиКруна.

Мне захотелось зарычать и постучаться лбом о какую-нибудь стену, но стен в округе не было от слова «совсем».

— А это вообще законно — ставить мага против немага? Они же вообще не равны.

— Предки и не создавали всех равными: кто-то орк, кто-то человек, один низок, другой высок, один одарен, другой нет. И в племени каждый на своем месте должен быть, слабый подчиняться сильному, а, если решил выступить против него в бою, так то его выбор.

О том, что делать орку, которому по жребию против мага сражаться выпало, я даже спрашивать не стала — и так очевидно, что это воля Предков и все тут.

Я нервно зашагала по комнате, пытаясь придумать выход.

— А если заявить о подтасовке? Если я знаю, что один из участников боев выиграл нечестно, использовал чужую магию.

— Это невозможно! — возмутилась ЗалиКруна.

— Но предположим!

— Невозможно! Шаманы бы заметили!

— Просто ответьте на вопрос. Если кто-то сжульничает как-то… не знаю… намажет ядом свое оружие. Это ведь запрещено?

— Да, — кивнула ЗалиКруна, а у меня тут же появился план, как можно организовать не разоблачения ставленника Шамана, а хотя бы яд у участников на оружии. — Но тогда тот, кто не жульничал, будет признан победителем.

Значит, и оружие Медведя тоже надо смазать заодно. Я довольно ухмыльнулась.

— Только учти: судить будет суд Тотемов, они знают всю истину обо всем и способны отличить правду ото лжи. — Я с одной стороны чертыхнулась, что эта хрень может признать меня виновной в нанесении яда, но с другой стороны ведь если вызвать на этот Сокола, это может помочь… — И еще за твоего БранЛиса тебе в любом случае не выйти.

— Что⁈ — опешила я. — Как так? А если всех сочтут жульниками либо они сами откажутся? — Пса я надеялась просто уговорить.

— Он ранен, — ответила ЗалиКруна, будто это все объясняло.

— И что⁈ — возмутилась я.

— Не поднялся сразу после лечения, значит слабак, за такого никто не позволит невесту племени отдать, — отрезала знахарка. — А он уже так долго в себя не приходит, и скрыть это не удалось. Дело крупное, все племена замешаны, — она сокрушенно покачала головой. — Не сможет он в этом сезоне жениться вовсе.

— А Пес? — уточнила я на всякий случай. — Он же орк, оклемается быстрее даже с такой раной.

— Если к вечеру встанет, может, и сможет жениться на девушке из внешнего круга. Но, если у него рука быстро не заработает, никто за него девицу из рода не отдаст.

— Но это же бред! Просто ранение! Он же орк, здоровый, как бык, оклемается за пару дней.

— Позволил ранить себя — значит слабак, долго восстанавливался — слабак вдвойне.

— Даже если против использовали запрещенные методы?

— Даже так.

Мне захотелось кого-нибудь покусать.

Я долго расспрашивала ЗалиКруну о разных обычаях и правилах, она была старой мудрой женщиной и много знала, имела опыт. Где-то подсказывала АнлиФаркуда — если в их племени с этим сталкивались, а у Соколов — нет.

— А если я найду другого орка, который бы за меня сразился, потом выйду за него замуж, — я скрипнула зубами при этой мысли, — а потом мы разойдемся?

— Как это?

— Ну, разрушим наши обеты… разорвем связь… начнем жить в разных шатрах… — я видела по глазам обеих, что данный концепт им не знаком. — Он найдет себе другую жену, я себе другого мужа…

— Если женщина изменит орку, то будет изгнана из племени, — жестко произнесла ЗалиКруна.

Я задумалась и не расстроилась:

— А, ну, в принципе, это не так уж и страшно ведь… — может, я смогу найти себе место в другом племени? Я все же уже кое-чему научилась.

— Ее отвезут в степь, в местах, где нет источников воды и переломают ноги, чтобы она не могла бежать за племенем и умолять взять ее с собой, накликивая на племя неудачу, — закончила свой образ представления о разводе ЗалиКруна.

Я шокированно раззявила рот, а потом долго и витиевато ругалась на русском.

Участвовать в готовке так или иначе пришлось, хотя толку от меня было чуть: подай-принеси-порежь-почисть. Руки были заняты, а в голове все крутились мысли о возможностях выкрутиться из этой ситуации. В конце концов, я решила одно — пока есть еще время до боя, устроить допрос той твари, которая явно знала больше, чем говорила, но не желала делиться подробностями.

— Я бы хотела сходить на капище, — сообщила ЗалиКруне, решившись.

Та посмотрела на меня, как на дуру.

— Там же нет духов твоих предков, — удивилась она.

— Думаю, иной мир на всех предков один, и ваши смогут моим весточку передать, — улыбнулась я. — Может, кто позаботится обо мне, оставшейся здесь в одиночестве, словно сирота, захочет помочь.

Возражений у ЗалиКруны не нашлось, и, закончив подготовку к завтрашнему праздничному ужину, мы переоделись в хорошие, но скромные наряды. Орчанки навешали на себя кучу каких-то бус и амулетов куда придется: и на шеи, и браслеты на запястья, и в волосы, а ЗалиКруна даже клипсу закрепила на нижней губе. АнлиФаркуда на нее посмотрела с диким восторгом, кажется, здесь это была большая редкость. А мне подумалось, что когда-то это были ушные клипсы, украденные в каком-то орчьем походе — была видна тонкая человеческая работа. Золотое кольцо с чеканкой, вероятно, имело пару, но кто знает, куда она делась.