Двойник короля 18 (СИ) - Скабер Артемий - Страница 9

Последний штрих — зацепил крюком замок. Двойная защита. Даже если стражники проверят, они увидят, что всё в порядке, пленник на месте, клетка заперта изнутри.

Сделал шаг назад. Руки чужие, движения чужие. Лёгкий перекос в правом колене — ага, вот и порванная связка. Теперь понятно, почему он шёл, как покалеченный конь.

Непривычное тело, будто плохо сшитый костюм. Руки — слишком длинные, ноги — негнущиеся, спина — скованная. Каждое движение требовало сознательного усилия. Правое колено отзывалось тупой болью при шаге. Мышцы иначе реагировали на команды мозга. Распределение веса, центр тяжести, даже способ дыхания — всё было другим, чужим. Пришлось быстро адаптироваться, учиться использовать.

Тело было слабее моего, но достаточно, чтобы дойти. Главное преимущество — джунгары не заподозрят подвоха. Свой, один из многих. Незаметный, неприметный.

Вышел из палатки. Прохладный воздух ударил в лицо. После затхлой атмосферы он казался особенно свежим, чистым. Сделал глубокий вдох — чужие лёгкие наполнились до отказа, грудь расширилась.

Ночное небо — тёмно-синее, почти чёрное, с россыпью звёзд. Луна — тонкий серп, словно улыбка. Воздух полон запахов: дым костров, жареное мясо, конский пот, кожа, металл.

Стражники, которые меня охраняли, уже сидели у маленького костра. Один чистил ногти кончиком ножа, другой жевал полоску вяленого мяса. На меня не обратили внимания.

Повернулся к левой тропе — туда, где вели недавно. Если не ошибаюсь, через сотню шагов должна быть конюшня. Специально расположили с юртой генерала, чтобы он тоже наслаждался унижением.

Мозг автоматически составлял карту, запоминал маршрут. Профессиональная привычка — всегда знать, где ты находишься и как отсюда выбраться.

Жаслан будет там мыть лошадей. Почти уверен, что это продолжится всю ночь. Пусть все видят, как монголы сломались. Месть джунгаров — мелочная, унизительная. Заставить гордых монгольских воинов выполнять работу конюхов. Показать своё превосходство, утвердить победу. Примитивно, но эффективно.

Направился туда. Да уж, в этом теле не побегаешь… Уже увидел нужного мне охотника. Жаслан работал не покладая рук. Спина мокрая от пота, руки — красные от холодной воды. Он методично и тщательно чистил лошадей. Гордость не позволяла делать работу плохо, даже если эта работа — унижение. Лицо — каменное, без эмоций, но в глазах — огонь, который не смогли погасить ни плен, ни унижение. Боец, воин.

Всего несколько шагов до него. Скажу кодовое слово, объясню ситуацию, и мы…

Остановился. Что-то не так. Что-то изменилось в атмосфере лагеря. Напряжение, ожидание, предчувствие.

Слева от меня распахнулась центральная палатка, полог откинулся резким движением. Свет факелов вырвался наружу, прорезав ночную тьму. Силуэты людей — чёткие, резкие на фоне яркого пламени.

Выступил генерал — тот самый, но без шлема. Луч от огня выхватил его лицо. Не его. Её. Сука-рух.

Джунгары реагировали мгновенно. Склоняли головы, отводили глаза. Она полностью контролировала их, даже не используя явную магию.

Он — боевой командир, грозный воин — согнулся в глубоком поклоне перед ней. Не формальном, не символическом, а настоящем, до земли. Глаза — опущенные, руки — разведённые в стороны. Поза абсолютного подчинения.

Я замер. Опустил взгляд, повернул голову. Сделал вид, что интересуюсь факелом или ветром, или грязью под ногами.

Сердце застучало сильнее, кровь приливала к вискам. Дыхание хотелось задержать, но нельзя. Нужно дышать нормально, размеренно. Не привлекать внимания, оставаться незаметным, одним из многих.

Поздно. Почувствовал это не глазами, а внутри. Лёгкий укол, как заноза между рёбер.

Поднял взгляд. Осторожно, через плечо. Медленно, очень медленно. Глаза скользнули вверх — от земли к ногам, к торсу, к лицу. Всё как бы случайно, без прямого интереса. Обычный джунгар, который просто оглядывается вокруг.

Она смотрела на меня. Встретился с её взглядом, и Цэрэн улыбнулась. А потом… указала рукой в мою сторону.

Все джунгары, которые вышли с генералом и тварью, повернулись в мою сторону. Мозг уже искал варианты исходов и дальнейших действий. Секунды превратились в тягучую смолу — медленные, вязкие. Я внутренне оценивал ситуацию. Холодный, расчётливый взгляд фиксировал детали.

Трое слева — ближайшие: тяжёлое вооружение, доспехи из кожи, мечи наготове. Двое позади генерала — лучники: стрелы ещё в колчанах, но пальцы уже подрагивают в готовности. Сам генерал — массивный, грузный, с глазами-щёлками. Нижняя губа выпячена, во взгляде — презрение. А рядом с ним… тварь.

В этом теле мои истинные способности сильно ограничены: теневой шаг, магия, да и всё остальное. Только пространственное кольцо и монстры могут в крайнем случае помочь. Твою сучью душу! Ко мне идут.

Ладони мгновенно стали влажными — не от страха, от концентрации. Пульс участился, но дыхание я сохранял ровным.

«Старик! — позвал монгола. Внутренний голос прозвучал уверенно, ни намёка на тревогу. — У нас тут немного нештатная ситуация».

Диск внутри запульсировал сильнее.

«Что, человек, ты решил? — задал вопрос хан. — Поможешь мне с Цэрэн?»

Голос звучал напряжённо. Имя сестры сорвалось с его уст как проклятие. Старая вражда, древняя ненависть чувствовались в каждом слоге. Брат и сестра — оба мертвы, оба не нашли покоя и вот теперь снова сошлись через столетия.

«Считай, что да… Мне стало жалко твой народ, твою землю!» — выдал я высокопарную тираду.

Даже в кризисной ситуации нельзя показывать слабость. Не с такой тварью, как дух великого хана.

Монголы тем временем приближались. Их кожаные доспехи поскрипывали, оружие позвякивало. Шаги — тяжёлые, уверенные.

Я стоял и не двигался. Ноги слегка расставлены, вес распределён равномерно. Готов сорваться в любой момент — вперёд, назад, в сторону. Руки опущены, но пальцы чуть согнуты, до пространственного кольца — доля секунды. Одна проблема: тело, которое я занял, слабое, есть травмы.

«Я тебе не верю, чужак! — хмыкнул мужик. — Ты хочешь власти! Я это чувствую, долго прожил и много видел».

Диск внутри меня запульсировал сильнее — Тимучин волновался.

«Слушай! — сдержал желание высказать всё, что я сейчас думаю. Горло сжалось от гнева, но проглотил ругательства. Не время для эмоций. — Как уже сказал, у нас тут обострение ситуации. Твоя сестрёнка что-то почувствовала… Тебя. И сейчас я пойду к ней».

Диск в ответ запульсировал ещё сильнее.

Монголы уже были рядом. Мышцы напряглись сами собой, инстинкт самосохранения кричал об опасности. В следующую секунду меня кто-то схватил за руку. Пальцы впились в предплечье до боли, рывок — грубый, нетерпеливый.

— Пойдём, воин, тебя хотят видеть! — сказали мне и потянули.

Дыхание, пульс, мимика — контролировал всё. Ни капли волнения или чего-то, что могло бы меня выдать. Сердце колотилось в груди, но внешне я оставался спокоен: лицо — бесстрастная маска, взгляд — прямой, уверенный. Кое-как шаркая ногой, направился за монголами.

Мы подошли к генералу и суке. Я оценивал расстояние до них: пятнадцать шагов… десять… пять… И вот теперь — лицом к лицу. Рух — всё такая же бледная, неестественная, с глазами, в которых плескалась тьма веков.

Поклонился, повторил жесты, которые делали остальные. Поклон — не глубокий, но достаточный, чтобы не оскорбить, при этом не показать излишнего подобострастия. Жесты — точная копия того, что делали другие. В общем, имитация уважения без тени искренности.

— Ты! — указал на меня генерал. Палец — толстый, с обломанным ногтем, глаза — прищуренные, оценивающие. — Что делаешь?

— Я? — пришло время изобразить волнение и испуг.

Глаза чуть расширил, брови приподнял. Точно выверенная игра: растерянность, но не паника, замешательство, но не ужас. Пот на лбу — естественная реакция, которую я не пытался скрыть. Пусть видит нервозность, пусть думает, что я боюсь.