Ворона устроившая сюжетный переворот (СИ) - Капс Мара - Страница 11

Кроватка. Моя любимая кроватка.

— А ну стоять, — раздался суровый голос Ирэн в тот самый момент, когда я уже собиралась сдаться и упасть на постель как раненый герой.

Опустив взгляд на одежду, я с тоской признала, что в таком виде на чистое бельё лучше не ложиться. Всё ещё передвигаясь с грацией медлительной улитки, доползла до ванной, помылась, переоделась и с неописуемым восторгом обняла мягкую подушку.

Казалось, что только на секунду закрыла глаза, а когда открыла, то чувствовала себя полностью отдохнувшей. Ощущение было странным, почти волшебным. Сквозь занавески едва пробивался свет, нежно скользя по моему лицу, как чья-то заботливая ладонь.

Я глубоко вздохнула, наслаждаясь редкой тишиной, прежде чем снова шагнуть в реальность. Облачилась в удобный костюм с пристёгиваемой поверх брюк юбкой, который предусмотрительная Ирэн оставила на спинке стула, и вышла в коридор, направившись в просторную гостиную. Окна этой комнаты выходили во внутренний двор, где магические растения с первыми лучами солнца начинали мерцать мягким золотистым светом, словно утренний привет от заколдованного сада.

Жаль, расслабиться и впитать эту красоту мне не удалось. На диване раскинулся мой личный ночной кошмар, временный хозяин и человек, умудрившийся запутать мои чувства сильнее любого заклинания.

Как он вообще сюда попал? Хотя, может, судьба сама подкидывает удобный повод. Всё правильно, герцог, хочешь усилить тренировки? Сейчас ты у меня получишь обратную волну, прямо по наглому, спящему лицу.

Я схватила ближайшую подушку, уже готовая нанести праведный удар, но стоило мне размахнуться, как Лиам открыл глаза.

У-у-у… И что за взгляд. Ледяной, колючий, осуждающий и опасно молчаливый. Даже подушка в моей руке вдруг стала подозрительно тяжёлой.

— Спят усталые игрушки, книжки спят. Одеяла и подушки ждут ребят. Даже сказка спать ложится, чтобы ночью нам присниться. Ты ей пожелай баю-бай, — я присела и с самым невинным видом начала поглаживать его плечо.

— Что это за песня? — поинтересовался Лиам, приподняв бровь.

— Ко-колыбельная, — пробормотала я. — У нас её детям поют, чтобы снились только хорошие сны.

— Ладно, тогда можешь продолжать.

Не знаю, как так вышло, но я действительно продолжила петь. Серьёзно. Я, гордая и независимая, вместо того чтобы соблазнять загадочной полуулыбкой и томным взглядом из-за плеча, пою колыбельную взрослому мужику. Ну хоть не с бубном пляшу и то ладно.

Спас меня от этого абсурда Эскон, вовремя вошедший в комнату и мгновенно перетянувший всё внимание на себя. Как ни в чём не бывало, он поинтересовался, как я себя чувствую, и даже нашёл в себе смелость пошутить о том, насколько элегантным был его эскорт до моей комнаты.

Лиам тут же оторвался от подушки, недоверчиво приподняв бровь. Взгляд метался между мной и Эсконом, будто он пытался сложить воедино сцену, которую явно пропустил.

— Да если бы не ты, — с улыбкой сказала я, — меня бы нашли мирно спящей посреди коридора. Какой же ты добрый и внимательный.

— Добрый? Внимательный? — Лиам резко вскочил с дивана, как будто я только что публично вручила Эскону медаль.

Мне не нужно было расписывать характеристики верного помощника. Всё и так было ясно. Безжалостный воин, хладнокровный в бою и чёткий в мыслях. Единственный человек, который не боялся высказывать герцогу свои нотации, причём делал это с такой уверенностью, будто имел на это полное право. Эскон не смотрел на титулы, говорил прямо, не приукрашивая и не оборачивая слова в золотую обёртку.

Он воспринимал власть не как повод склонять голову, а как ответственность. Был не просто тенью за спиной Лиама, был зеркалом. Без прикрас. Без снисходительности. И, пожалуй, именно поэтому его ценили даже те, кто старательно делал вид, что терпит.

— Да, в отличие от некоторых, он не загонял меня тренировками до состояния варёной картошки. Спокойно проводил до комнаты, едва ли не неся на руках моё ослабевшее тело. — я грустно улыбнулась. — Вот и люби после этого всяких красавчиков. Глупое сердце, надо было выбирать Эскона.

— Не драматизируй. Ты всего один день тренировалась. — раздался голос Селии, появившейся в дверях.

Похоже, только я заметила её появление. Эскон уже начал медленно пятиться назад, будто надеялся, что свет убийственного взгляда Лиама его не заденет.

— Да пошутила я, пошутила. Буду любить только тебя, — вставая перед Лиамом, мягко провела пальцами по его груди, словно пытаясь успокоить.

— Любить? — в один голос повторили Селия и Эскон.

Вот чему они так удивляются? Ладно, Селия не в курсе, но вот помощничек мог бы и пораскинуть мозгами. Я же совсем недавно жаловалась на любовную драму, сокрушалась над разбитым сердцем и бросала такие взгляды на Амелию, что даже мебель могла почувствовать мою ревность.

— Снова ты за своё. Прошу нас извинить, — Лиам схватил меня за руку и без лишних разговоров потащил за собой.

Я, чтобы не споткнуться, одной рукой приподняла юбку и, стараясь не терять равновесия, посматривала то на его спину, то на мимо пролетающие картины в коридоре. Вот уж прогулочка получилась.

— Зачем ты постоянно говоришь о чувствах, которых уж точно ко мне не испытываешь? — спросил Лиам, закрывая за нами дверь библиотеки.

Мою руку он так и не отпустил. Неужели, боится, что превращусь в ворону и улечу от ответа. Нет, я не настолько труслива. Тем более сказанные мной слова отчасти правдивы. Читая историю, мне с самого начала понравился Лиам. Его характер был хорошо прописан, делая не простым картонным персонажем, а живой личностью. Внешность полностью соответствовала моему типажу.

— Спорить не буду, мы ещё плохо знаем друг друга. Но это не значит, что у меня совсем нет чувств. — Я искоса посмотрела на Лиама, мучительно выдавливая из себя хоть одну-единственную слезу. — Наверняка, у меня с самого начала не было ни малейшего шанса соперничать с Амелией.

— Соперничать с Амелией? Зачем?

Он специально ведёт себя как туго соображающий кабачок? Не выдержав, я без лишних колебаний шлёпнула его свободной рукой по плечу. Тук.

— Что это ты сейчас сделала?

— Ударила тебя по плечу. Это проблема?

Лиам на миг опешил, потом рассмеялся. Сначала тихо, потом чуть громче, как будто сам не ожидал, что ему смешно.

— Не проблема, — сказал он, успокаиваясь. — Но одного понять не могу. С чего ты решила, что между мной и Амелией что-то есть? Она выросла у меня на глазах, постоянно действовала на нервы и таскалась за мной, как непослушный хвост. Да кроме как к сестре, я к ней и не отношусь.

Стоп! Этого не было описано в книге. Возможно ли, что этот мир и вправду реален, а автору явилась похожая история во сне. Лиам говорил, что давным-давно столкновение измерений посеяло хаос. В то время все перемешалось и некоторые души попали в миры, которым они не принадлежали. Вероятно, по этой же причине в пространстве вселенной могло появиться зеркальное отражение разных историй, которые каким-то образом проникали в сны людей. Кто-то не придавал значения тому, что увидел ночью и все забывал, а кто-то проснувшись, записывал, что произошло, создавая очередную историю для любимых читателей. Если принять это рассуждение, как факт, то автор описала все так, как ей показалось со стороны. Хотя на самом деле все далеко не так.

Амелия всегда казалась мне загадочной фигурой — мастером интриг и расчёта. Но теперь, размышляя о ней, я начинаю задаваться вопросом: а что, если её поступки рождались не из холодного расчёта, а из страха перед одиночеством? Страха, который заставляет цепляться за призрачную надежду на близость и взаимность.

Восхищение — коварное чувство. Оно легко маскируется под любовь, рисуя иллюзии искренности, пока одна случайная деталь не разрушит декорации. Когда принц её спас, этого оказалось достаточно, чтобы очарование рассыпалось, как пыль под светом правды. Она просто поняла, что никогда по-настоящему не любила герцога. Лишь влюбилась в образ, созданный своим собственным воображением.