Вторая волна (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 28

А вот и истинный флагман отряда, нюхач 15-го уровня: тварь, похожая на огромного Голлума, с передними конечностями, напоминающими лапы богомола, способные разрывать добычу.

Пять шаркунов от 8-го до 13-го уровней. Эти оболочки напоминали гигантских полуразложившихся младенчиков: большие головы, массивные тела.

Щелкун 13-го с челюстью, как капкан, второй 10-го, что тоже неплохо, и ползун 11-го — покрытая роговыми пластинами человекообразная гусеницезмея.

Итого четырнадцать бойцов… А, нет. Вон еще кто-то лезет. Пятнадцатый — крикун! Тебя-то нам и не хватало. Судя по характеристикам, это именно тот, которого я оставил караулить дорогу, привязав шнурком Макса к дереву. Сбежал подлец!

Ну ничего, сейчас отработает, загладит свою вину!

— Подойдите ближе, бандерлоги! — прохрипел я, и все они сделали шаг вперед. — Ждем, дети мои. Замерли и ждем. Бабан, не подведи!

Развернув бездушного боком к филиппинцам, я издал протяжный стон, закашлял. Они оживились, загалдели по-своему, строй сломался, все они двинулись в мою сторону, а я отвел своего амбала подальше, чтобы под раздачу не попал.

Вперед выдвинул остальных амбалов — как живой щит. За их спинами поставил крикуна.

Когда засады достиг первый филиппинец, крикун, сдерживавший вопль по моей команде, заорал. О, более сладкой музыки не слышал мой слух!

А как верещали филиппинцы! Как они драпали, роняя оружие! Ни один, поддавшись, панике, не выстрелил.

— Слоны Ганнибала, к бою! — взмахнул рукой я, и в атаку ринулись амбалы. — Покажите им римскую матерь!

Далеко паникующие филиппинцы не убежали. Одного за другим их настигали амбалы, сворачивали им шеи, как цыплятам, отрывали конечности. Следом бежал щелкун, который вгрызся в голову недобитка и смачно захрустел.

Ночную тишину взорвали крики агонии, рев и чавканье зомби, которые принялись жрать. У меня на глазах самый маленький восьмиуровневый амбальчик вырос до 9-го, и я окончательно уверился, что они прокачиваются, убивая выживших.

И трех минут не прошло, как был убит последний филиппинец из поискового отряда.

Сплюнув, я хрипло продекламировал:

— Перед нами картина: спящая в канаве скотина. Покойтесь в говне. То есть, говном. Сожрут вас, а потом… того. Предлагал же дружить, суки. Теперь расхлебывайте!

Итого минус шесть. Если считать четверых, что я прикончил вместе с Крисанто, минус десять. А всего их столько? Десять было в диспетчерской. Столько же или чуть меньше — в моторном зале. Я помнил восьмерых, но вдруг ошибся? Ну, плюс-минус. Итого осталось в худшем случае десять врагов, в лучшем — пятеро-шестеро.

— Вот так с помощью смекалки и такой-то матери можно разделать целый отряд, Бабан, — сказал я, глядя в тупую рожу амбала.

Минуту я подождал, чтобы бездушные нажрались. И, о, чудо, щелкуны подняли по уровню! И ползун чуть отожрался. Ясно, свое воинство нужно кормить врагами.

От выплеска гормонов мне стало гораздо лучше, разум прояснился, а активность выросла до 71%.

— А теперь, дети мои, вас ждет горяченький ужин! — прокричал я, уютно устроившийся на руках амбала, и указал вперед, как Ленин на пьедестале.

Впрочем, вряд ли кто-то изобразил бы вождя нагишом: в пылу драки я где-то и трусы потерял, так что был голым и без пьедестала. Но для Бабангиды и его ребят я был даже значимей, чем Ленин для пролетариев.

Я был боссом.

Так что, повинуясь моей мысленной команде, зомби потянулись к электростанции.

— Вперед, залетные! Да поторапливайтесь! — сопровождал я мысленную команду голосом, ведь «Сокрытия души» у меня осталось двадцать пять минут.

Успею ли? Хрен знает, должен. Главное — наших освободить и перебить врагов. Ну и интересно посмотреть, как легко убить высокоуровнего зомби из ружья.

Амбалы шли впереди, ломали корни, пробивая дорогу моему воинству. Бабан, который нес меня на руках, уже регенерировал и играл роль биоэкзоскелета, а я ощущал себя Кренком, огромным мозгом из «Черепашек ниндзя». Казалось, земля сотрясается при каждом его шаге. Бум! Бум! Бум! Трепещите, враги!

Я думал, что отсюда до базы всего ничего, но оказалось, что под «Яростью» я довольно далеко забрался — ну да, бешенной козе километр не крюк.

До забора мы добирались четыре минуты. От места, где мы вышли, до ворот было метров тридцать, оттуда доносились голоса филиппинцев. Эти люди выбежали на улицу, привлеченные воплями и стрельбой, посмотреть, что случилось. Один орал, видимо, в рацию, пытаясь связаться с погибшими товарищами. А может, звал подмогу?

Я хмыкнул: давай-давай, дурачок, ори. Нам же лучше — не придется потом вас по джунглям по одному вылавливать. Ведь даже если он призывает оставшихся в их лагере, Бабан и его команда успеют перебить тех, что на электростанции, после чего мы соберем оружие и устроим засаду.

Перед забором я остановил воинство и посмотрел на ползуна. Тварь была уникальной и явно требовала имени. Хм… Затвердевшие конечности напоминали то ли ласты, то ли… лопаты. Цвет кожи при одушевленной жизни ползуна был темным. Как бы тебя назвать?

— Будешь Черным Копателем, — сказал я и велел рыть подкоп: — Копай, Копатель.

Он шустро заработал конечностями — только камни в стороны полетели, и через минуту подкоп был готов. Еще минута ушла на расширение тоннеля, чтобы пролезли амбалы. Мне пришлось спешиться и лезть самому. Здоровье к этому моменту восстановилось до 73%, и было терпимо, только кружилась голова.

Семнадцать минут до конца действия «Сокрытия души», и мое воинство возле резервуаров для топлива. А воинство было серьезным, и будь у этих бездушных разум, у нас не осталось бы шансов, даже если бы мы с филами объединились.

Мысленно я дал команду крикуну, чтобы он заорал. Открыв пасть, тот издал хрип, который криком назвать было сложно. Что за…

— Ты в порядке, Витас?

Тот почти виновато захрипел и издал тихое утробное рычание. В разуме всплыла информация: наводя панику, кричать крикуны могут не чаще раза в четверть часа. Понятно.

Что ж, пойдем другим путем.

Жаль только, что взвод Афанасия прохлаждается на бетонном узле.

Двух амбалов, названных Колей в честь Валуева и Скалой в честь Джонсона, а также Черного Копателя я послал в тыл выбежавшим к воротам филиппинцам, чтобы отрезать их от электростанции и разделить силы врага. Причем первым полз Копатель, двигаясь резво и тихо, а следом — амбалы, перемещающиеся из укрытия в укрытие.

Подумав, отправил за ними обычных шаркунов. Этот вид был из тупиковой ветви эволюции бездушных, но в качестве поддержки и морального давления шаркуны сгодятся. Сейчас проверим.

И минуты не прошло, как я услышал вопли и автоматную очередь, а потом крики агонии. Орали так жутко, что мороз по коже, словно у орущего живьем выгрызали кишки. Впрочем, почти так и было. Судя по крикам, у ворот трое. Значит, внутри пять человек, если я правильно их сосчитал. Мог и не разглядеть кого-то в полубреду.

— Вперед! — велел я атаковать здание электростанции.

Больше всего меня волновали заложники. Чтобы их не тронули, филиппинцы не должны меня видеть. Потому покоясь на руках Бабабна, стоящего у входа, я запустил в помещение амбалов и нюхача — внутри раздались крики и автоматная очередь. Потом побежали щелкуны и лишь после зашел крикун Витас и заверещал.

Получи, фашист, гранату! Звуковую! Мы с Бабангидой зашли в помещение и остались у входа. В рядах противника началась паника.

Филиппинцы заорали, забегали по станции вспугнутыми тараканами — замельтешили лучи налобных фонариков. У людей отказал разум, и вместо того, чтобы отбиваться от зомби, они искали щели, куда бы забиться, или драпали, как обезглавленные курицы. Я различил женские вопли — среди налетчиков были бабы. Ну реально бабы, прям бабищи, женщинами их язык не повернулся назвать.

Наблюдая за происходящим, я удовлетворенно кивнул. Мы простили вам засаду на дороге, потом натравленных на нас зомби, и предложили союз. И что в ответ? Огребайте теперь.