Вторая молодость Фаины (СИ) - Хайд Адель - Страница 23

Господин следователь рассказал, что здесь он около года, отделение сыска новое, до этого такого в Екатеринбурге не было, и, конечно, для него было делом чести раскрыть убийство семьи дворянина, но он увяз в нём «как в муха в смоле».

— Понимаете, Фаина Андреевна, всё в этом деле указывает на то, что кому-то очень была нужна земля вашего брата. Я всё перерыл про землю, но никаких упоминаний, что там есть нефть или золото, я не нашёл.

Александр Петрович вздохнул и добавил:

— Да и вы прямая наследница, родовые земли не продаются, если есть хоть один прямой наследник.

Я рассказала Пришельцеву о том, что случилось со «мной» и увидела, что в глазах его «загорелся» профессиональный интерес.

Он вдруг напомнил мне собаку, взявшую след.

— А вот этого я не знал, — задумчиво проговорил Пришельцев и двумя пальцами потёр переносицу, как будто бы собираясь с мыслями.

Я решила, что это хороший момент, чтобы рассказать о происшествии в имении в первую ночь, и о том, что сегодня произошло в городе.

Выслушав меня, Александр Петрович покачал круглой головой:

— Вот что, Фаина Андреевна, охрану я вам в имение предоставлю, но и вы будьте осторожнее, в одиночестве не гуляйте. А то, что это, в город вы приехали с охраной, а по городу разъезжаете самостоятельно, да ещё и пешком по Коробковской улице пошли.

Пришельцев укоризненно на меня посмотрел:

— Вот вроде рассуждаете по-взрослому, а сами как маленькая. По Коробковской даже я один не хожу.

Я понурила голову, всё ведь верно сказал, зачем я с собой Азата взяла? Чтобы он меня в доме Нурова дожидался? Вот же самостоятельная «пчела».

И мне в голову пришло, что в лавку-то мне тоже охрана понадобится.  Но Александр Петрович меня уверил, что на той улице всегда усиленные наряды полиции, поэтому можно отдельно не нанимать.

А я подумала, что иметь охрану, предоставленную полицией хорошо, но мне хотелось свою, и спросила:

— Я взяла нескольких человек из деревни в охрану, не будут они мешаться вашим людям?

Но Александр Петрович, наоборот, обрадовался:

— Это правильно, я своим скажу, они ваших подучат, а если какие недоразумения, то мы с вами решим.

На том и сговорились.

И я уже собиралась выйти из кабинета, когда Александр Петрович произнёс:

— Фаина Андреевна, будьте очень осторожны с новыми знакомствами, не хочу вас пугать, но чувствую, дело не закрыто.

Пришельцев вышел из кабинета вместе со мной. И что удивительно, но мой новый знакомый сидел и ждал меня.

— Вам провожатый нужен? — спросил Пришельцев подозрительно рассматривая штабс-капитана.

— Пётр Орлов, — вытянулся в приветствии вышестоящего чина, офицер, — я сам провожу Фаину Андреевну.

— Хорошо, штабс-капитан, проводите, — почти что приказал Пришельцев и, кивнув, снова скрылся в кабинете.

— Как вы, Фаина Андреевна? — мягко спросил меня Пётр, когда мы снова прошли через прокуренный зал отделения и вышли на улицу. Уже смеркалось.

— Спасибо вам, Пётр…простите, не знаю вашего отчества, — мне захотелось сохранить дистанцию.

Штабс-капитан Орлов понял, чем заслужил от меня благодарную улыбку и, по-доброму усмехнувшись, сообщил, что батюшку его Василием зовут.

— Пётр Васильевич, посадите меня, пожалуйста, на извозчика, мне до дома Нурова нужно, — попросила я ответственного мужчину, который явно собирался и дальше меня провожать.

Но просто извозчиком всё-таки не ограничилось, штабс-капитан поехал со мной и проводил меня до ворот, и, только убедившись в том, что я зашла, крикнул извозчику:

— Трогай!

Азата, мечущегося внутри Нуровского двора, я увидела сразу.

— Фаина Андреэвна, — Азат от волнения даже назвал меня по имени-отчеству, вместо ставшего уже привычным «хозя-айка», и почти без акцента, — где вы ходите, почеэму меня с собой не взяли?

— Азат успокойся, — проговорила, чувствуя вину, — не привыкла с охраной, вот и уехала одна, ни тебя, ни Кузьму взяла, — а где он?

— С деэвочкой, она позвала, его пустили, — перешёл на свой обычный говор Азат, с лёгким кавказским акцентом и рубленными фразами.

— Готовься Азат, сейчас поедем обратно, надо бы до темноты успеть.

Азат только покачал головой:

— До темноты не успеем, хозя-айка, только если прямо сейчас выезжать.

Но прямо сейчас выехать не получилось, Раиса Леонтьевна оставила нас ужинать и ночевать.

На ужине сам Нуров тоже был, но на этот раз о делах мы не говорили. Единственный вопрос, который он задал, был про бухгалтера и про то, нужна ли мне помощь с бумагами.

Но я сказала, что сама попробую в бумагах разобраться. Нуров странно на меня посмотрел, но больше к этой теме не возвращался.

А я решила, что и в этом времени стереотип, что женщина плохо разбирается в цифрах тоже есть.

На ужин подавали гуся с пшённой кашей. И я снова поразилась тому, как простую еду можно сделать такой вкусной.

После ужина Раиса Леонтьевна показала нам с Полиной красивую детскую, в которой мы немного с Полинкой поиграли, но укладывать её там я отказалась, решив, что спать лягу вместе с девочкой.

Про комнату всё же спросила, кому она принадлежала раньше. Но Раиса Леонтьевна вдруг расстроилась, на лицо у неё словно тучка набежала, и сразу стало заметно, что тема эта для женщины больная.

Я не стала выспрашивать, но подумала, что возможно она с радостью возится с Полиной и организовала приют, именно потому, что есть за этим какая-то боль.

Уложив Полину, вышла из комнаты, хотела дойти до библиотеки, которую мне показала Раиса Леонтьевна и любезно разрешила воспользоваться, если вдруг захочу почитать. Несмотря на насыщенный день, спать пока не хотелось, да и ужин надо было «переварить».

В доме было тихо, и я старалась идти, осторожно, не топать.

Перед тем, как свернуть к библиотеке я, поднявшись по лестнице, невольно остановилась у приоткрытой двери в комнату и, случайно услышала разговор. Говорили двое, Раиса Леонтьевна и Михаил Ананьевич.

— Миша, так сегодня день хорошо прошёл, я с малышкой повозилась, вот бы нам своего?

А Нуров мягко отвечал:

— Рюша, ну что-ты ей-богу, мы же уже говорили, что тебе опасно, годки-то уже не те, чай не двадцать.

Раздался судорожный вдох, как будто Раиса Леонтьевна старалась сдержать рыдание.

Потом снова голос Нурова:

— Ну что-ты Рюша, не плачь, не рви сердце, ну хочешь заберём эту Полинку?

Услышав такое предложение, я похолодела, и сразу же захотела распахнуть дверь и ворваться в комнату с криком: — «Размечтался!».

Мне стало интересно, что же ответит Раиса Леонтьевна, но как назло, я услышала, что кто-то начал подниматься по лестнице и мне пришлось ускориться и на цыпочках добежать до библиотеки, а когда я оттуда вышла и снова проходила мимо этой двери, то она была уже плотно закрыта и голосов слышно не было.

Утром встала рано и сразу же собрала Полинку. Хотела уйти «по-английски», не попрощавшись, взяла девочку и пошла вниз. Там мы нашли Кузьму и Азата. Кузьму отправила на кухню, попросить нам что-нибудь собрать в дорогу перекусить, а сама с Полинкой пошла пока рассматривать небольшой красивый сад.

А когда мы шли обратно, то на выходе из сада я увидела, стоящую с укоризненным видом Раису Леонтьевну.

—Что же вы, Фаина Андреевна, так рано и уже уезжаете, — Раиса Леонтьевна потянулась к Полине, а я немного демонстративно прижала девочку к себе.

На лице Раисы Леонтьевны вдруг отразилось понимание:

— Вы слышали

Я кивнула:

— Случайно, поднялась в библиотеку, а дверь была приоткрыта, а разговаривали вы громко.

Раиса Леонтьевна грустно улыбнулась:

— Тогда вы должны были слышать и то, что я ответила Михаилу Ананьевичу.

—Мне стало неловко, и я ушла, — ответила я, продолжая прижимать к себе девочку.

— Я отказалась, сказала, что ребёнок не вещь, у одного забрали, другому отдали, — Раиса Леонтьевна посмотрела на меня, и добавила, — вот будут у вас свои, поймете о чём я.