Позывной «Минус» (СИ) - Камнев Валерий - Страница 84

Серёга шагнул влево, пытаясь обойти промоину, чтобы заглянуть внутрь, как вдруг дрогнули ветки и тут же донёсся маузеровский выстрел. Минус выпалил из правого ствола в сторону движения, и укрылся за невысоким кривым дубком. Там, куда угодила его картечь, раздался короткий вскрик и его заглушил звук выстрела карабина Либы.

Минус бегом рванулся в сторону, обходя кусты, по крайней мере, теперь он знал, где находится противник. Серёга на мгновение взмолился про себя, чтобы Либа случайно не выстрелила прямиком в него. Он обогнул куст, закрывающий обзор, и увидел лежащее тело. Минус сделал шаг вперёд и не подходя ближе, выстрелил оставшимся патроном в неподвижного человека. Серёга перезарядил ружьё и подойдя к телу, легко стукнул по нему ногой.

Ружьё было заброшено за спину и достав из поясной кобуры люгер, Минус осторожно перевернул труп. Охранник был мёртв. Серёга брезгливо обшарил карманы, забирая содержимое кошелька. Под телом обнаружился наган и Минус сунул его за пояс, собираясь выбросить позже.

Серёга подошёл к «бенцу», подняв правую руку вверх, подавая сигнал Либе, что всё в порядке. Минус небрежно оглядел труп шофёра, в кармане которого нашёлся маленький «вальтер» и потёртый кожаный кошелёк с пятидесятью рублями.

Из «бенца» вывалилась кожаная сумка, которую Минус вывернул тут же. В ней оказалась целая кипа бумаг, но читать здесь не было времени, а забирать он их не собирался. Серёга торопясь зашагал к телу Чаплинского, как вдруг услышал скрип тележных колёс. С мостика съезжала повозка, запряжённая парой смирных серых лошадей.

На телеге были набросаны какие-то доски, чугунки, мешки и прочий хлам. Лошадьми правил крепкий бородатый человек, одетый в простую серую рубаху и грубые штаны. Он с любопытством поглядел на валяющийся «бенц», как тут же заметил Минуса с ружьём.

Возница натянул поводья. Минус сунул люгер в кобуру и сорвал с плеча заряженную картечью двустволку. Крестьянин так растерянно уставился на него, что Минус сжал зубы, выругавшись про себя. Серёга поднял ружьё и выстрелил дуплетом в сидящего на телеге человека.

Тот опрокинулся набок, лошади, испугавшись, бросились вперёд и тело крестьянина вывалилось на дорогу, несколько раз перевернувшись. Минус подошёл к нему, но тот был уже мёртвый. Серёга наконец добрался к трупу Чаплинского и обыскав его, обнаружил серебряный портсигар с гравировкой, золотые карманные часы на цепочке и тугой кошелёк с вытисненным двуглавым орлом. Оружия у прокурора не было.

Минус сгреб найденное по карманам и побежал к Либе. Она застыла на пригорке, растерянная и притихшая. Серёга легонько толкнул её:

— Живо уходим! Пошли, теперь мы должны торопиться!

— Как же он… — Либа кивнула головой на тело крестьянина, застывшее на дороге. — Может не нужно было, Сеня⁈

— Пошли! — Серёга потянул её. — Нечего талдычить, нужно или нет. Всё! Нет его больше! Думаешь, мне не жалко⁈ — зло произнёс он, увидев, как она расстроилась. — Только оставлять тоже было нельзя! Жалость обычно боком самому выходит! Ты вот пожалеешь такого, а он потом полиции опишет в подробностях и ещё рад будет, если тебя повесят! Кто знает⁈ Я не могу в его башку заглянуть! Поэтому лучше он, чем я! Пошли, я кому говорю!

Она хмуро кивнула и быстро зашагала рядом с ним.

Дорога через лес прошла в молчании. Говорить не хотелось никому. Наконец-то показался обтекаемый силуэт «грегуара», скрытый за кустарником. Минус тихо произнёс:

— Переодеваемся и едем! Стволы и хлам этот, что я забрал, придётся за Трубчевском в Десну отправить. Тут в лесах найдёт кто-нибудь. Одежду потом сожжем. Давай, Либочка, шевелись! Я тебя прошу!

Ружьё улетело в реку, следом за ним остальное. Минус снял прицел с карабина и швырнул маузер последним:

— Всё, — заговорил Серёга. — Теперь тряпки сожжем чуть подальше отсюда и нормально. Выше нос, Либа! Хватит киснуть! Если бы ты валялась там на дороге, тот мужик вряд ли бы стал переживать. Так что брось! Ты живая и я тоже! Всё! Перестань! Поехали!

В стороне от дороги Минус облил вещи бензином и поджёг. Пламя вспыхнуло и Серёга, подбросив туда сухие ветки, зашагал обратно к машине:

— Некогда ждать пока догорит, — хмуро произнёс он. — Лучше бы проследить, чтобы огонь не перекинулся на лес, но некогда. Там место чистое, может и обойдётся.

«Грегуар» миновал Шостку, потом Кролевец, потом Батурин остался позади. Наконец проехали Козелец, всё приближаясь к Киеву. Либа постепенно пришла в себя и успокоилась. Она уже охотно разговаривала с Минусом, хоть Серёга избегал упоминать о сегодняшних событиях.

В Киев въехали поздним вечером и глядя на притихшую Либу, Минус тихо произнёс:

— Ночуем на Владимирской, если ты не против. Сейчас у гостиницы остановимся и я Ане позвоню. Я говорил ей, что завтра приедем.

— А почему ты так решил⁈ — Либа удивилась.

— С тобой хочу вместе побыть. Ты же не против⁈

— Не против, — она на мгновение замялась, — только если я сегодня не захочу заниматься любовью, ты не обидишься⁈

— Не обижусь, — Минус улыбнулся. — Я всё понимаю, Либа.

«Грегуар» был оставлен на Прорезной и Минус медленно брёл по городу, держа Либу за руку. Лавки и магазины давно были закрыты, только одинокие прохожие изредка встречались на пути. Цокот копыт раздался за спиной и по мостовой пронеслась украшенная тройка, из которой доносился женский смех.

Сворачивая за угол, Либа бросила взгляд на закрытую мясную лавку, где на громадном плакате были изображены целые горы колбас. Она так тоскливо вздохнула, что Минус улыбнулся:

— Я догадываюсь, о чём ты думаешь, но в такое время не купить. Там, на квартире, тоже ничего нет. Вино и шоколад. Может, в какой-то ресторан поедем?

— Не хочется, — она задумалась на мгновение. — У тебя в ранце печенье есть. Мне хватит.

Дом на Владимирской светился окнами и Минус открыл ключом дверь подъезда. В отличие от многих других зданий, здесь вход был с улицы, а не со двора, и не приходилось будить дворника, чтобы отворял ворота.

— Греть воду и купаться! — заявила Либа с порога. — Как же всё болит от этой поездки! Мне кажется, что я чувствую каждую косточку в своём теле! Какая неудобная машина! Твой «фиат» намного лучше. Хоть эта внешне красивее.

— «Подводная лодка» — это тебе не что-нибудь! Это эталон французского дизайна! — Минус демонстративно задрал нос. — Кузов ещё неплохой, а шасси — дрянь. Хорошо, хоть доехали нормально.

Вглядываясь в зеркало, Серёга с наслаждением скреб безопасной бритвой свою челюсть, как вдруг в комнате раздался Либин возглас:

— Ха, Сеня! Ты только погляди, что я нашла!

Минус выглянул из ванны и увидел приплясывающую Либу с консервной банкой в руках:

— Видел⁈ Лосось в маринаде! Так что, Сеня, у нас будет шикарный ужин!

Шикарный ужин представлял собой кусочки рыбы на сладком печенье, но глядя на Либу, которая наконец оживилась и перестала грустить, Серёга потянулся к бутылке «Малаги» и наполнив бокалы, поднял один перед собой:

— У нас был трудный день, но мы справились. Я не хотел напоминать тебе, но всё-таки скажу. Ты самый лучший напарник, Либочка! Самый родной и надёжный человек! Мне стыдно, что я втянул тебя в это, но я рад, что ты со мной. Ты права — есть женщины, а есть ты. Ты больше, чем женщина. Ты мой настоящий друг. Я знаю, что могу доверять только тебе. Тебе и больше никому. Я хочу пожелать, чтобы у тебя всё было хорошо! За тебя!

— За нас! — она усмехнулась. — Мы с тобой вместе, Сеня! Пусть у нас всё будет хорошо!

— За нас! — Минус улыбнулся и хрусталь бокалов встретился друг с другом.

— Хешел приезжал, — Анна недовольно нахмурилась. — Он ничего передать не захотел. Сказал, что заедет вечером. Ещё полицейский звонил, Красовский. Я соврала, что ты в мануфактуре нашей. Он обещал перезвонить. Вы где пропадали так долго⁈ Уже одиннадцать часов!

— Отдыхали, — спокойно ответил Минус. — Я вчера устал, как собака. А к Хешелу я сам заеду, не переживай. Красовский номер не оставлял?