Что делать, если ты призвал Кроноса (СИ) - Кронос Александр - Страница 2

Дождавшись, пока трофейная сила полностью втянется внутрь, собравшись вокруг искры, я указал пальцем на молодого мужчину в военном мундире. Который угрюмо взирал на меня, держа пальцы на рукояти шпаги.

— Ты. Рассказывай, что тут случилось.

Он встрепенулся. Растерянно оглянулся по сторонам.

— Так, это… Вы нас убивать-то будете?

Только теперь до меня дошло — все окружающие меня смертные были полностью измотаны. И совсем не так, как это бывает после длительного труда. На лицах, скорее, наблюдалась та обречённость, с которой взирает на мир сотня воинов, окружённая тысячами врагов.

— Расскажи для начала, как я здесь оказался?

Юноша замолчал. Зато заговорила та самая дева, что упала на колени. До сих пор оставаясь в таком положении.

— Мы проиграли, о Великий. Хотели воззвать к духу-хранителю. Давно он не являл нам своей мощи. Но надеялись, что сейчас откликнется. На грани истребления мы, Великий.

Сделав пару шагов назад, я скользнул взглядом по измождённой толпе. Да, они всего лишь смертные. Которые допустили ошибку. С другой стороны — я им обязан. Не знаю, как именно они это сделали, но без этого ритуала я бы так и остался в той паутине. В конце концов сгинув.

— Кто вас хочет истребить?

Теперь толпа загудела десятками голосов. Ответить пытались, кажется, все сразу.

Я раздражённо поднял руку, заставив их замолчать. Указал на того юношу, которого спрашивал первым.

— Говори. Остальным — молчать.

Он нервно сглотнул.

— Так, это… Берестневы да Коршуновы. Навалились на нас. Воспользовались слабостью временной. Земли захватили, имения разорили. Мы уже пять месяцев, как в цитадели сидим.

Горестно вздохнув, добавил.

— И помощи ждать неоткуда. Союзники молчат. Престол не вмешивается.

В толпе кто-то с яростью отметил.

— А чего ему вмешиваться? Берестневы с германцами породнились. Они теперь — сила. Так скоро и до князя доберутся. Сами на трон сядут. Император и взглядом не поведёт.

Странно, что я их настолько хорошо понимаю. Откуда я могу знать язык, на котором они говорят? Не припомню, чтобы в Элладе появлялись торговцы из этого народа. Однако — понимаю. И не смутно, а в тонких деталях.

Голова снова наполнилась осколками воспоминаний, упорно не желающими склеиваться воедино. А вперёд выступил мужчина лет сорока, облачённый в тёмно-красный мундир.

— Перстень главы рода на твоём пальце блестит. Признал тебя. Кем бы ты ни был, теперь ты новый глава рода. Вопрос только один — желаешь ли ты того сам?

Неожиданный поворот. И шокированные взгляды десятков смертных.

К ответственности мне не привыкать. А кучка людей, это даже близко не Эллада. Но зачем они мне нужны?

Хотя, тут у меня нет ни последователей, ни друзей, ни союзников. Если на то пошло — я нахожусь непонятно где. Не говоря уже о состоянии искры. Возможно, взять под свою опеку горстку смертных, не такая плохая идея. Как минимум, смогут рассказать, где я очутился и что вокруг происходит. Заодно став первыми последователями.

Приняв решение, чуть наклонил голову.

— Помогу я вам. Поведу в бой и освобожу ваши земли. Но, если кто из вас предать меня вздумает — сотру в кровавую пыль. И клятву верности вы все дадите.

Стоявшая на коленях дева издала восхищённое восклицание. А вот остальные принялись переглядываться — судя по шепоткам, что до меня доносились, такая перспектива пришлась по вкусу далеко не всем.

Развернувшись ко мне спиной, воин прошёлся взглядом по толпе.

— В ловушке мы все сейчас. Солдаты наши перебиты, семьи в полоне вражьем, а земли захвачены. Штурмовать цитадель Берестневы с Коршуновыми не станут. Но и мы по ним не ударим. Хотите сидеть здесь, пока сами все не передохнем? Или, может, детей надумали тут рожать, да навеки от мира запереться? Так от голода раньше передохнем все.

Выдохнув, обвёл людей взглядом, в котором полыхала злость.

— Как по мне — пусть он и не дух-хранитель, а неизвестно кто, из тьмы пришедший, это шанс. Может и получится назад всё отбить.

Какое-то время смертные молчали. Потом один из них неуверенно заметил.

— Но законы… Если нас в таком обвинят — вырежут всех, до последнего ребёнка.

Военный перевёл взгляд на говорившего.

— Где были те законы, когда враги наши усадьбы без объявления войны жечь начали? Или казармы накрыли? Тысяча моих парней во сне погибла, не успев ничего сделать. А ежели молчать станем, никто и не дознается.

Вечная возня смертных вокруг законов и морали меня всегда поражала. Они всегда с неимоверной лёгкостью нарушали собственные нормы, если были уверены в безнаказанности. Но в публичных дискуссиях постоянно утверждали, что закон превыше всего.

Какое-то время подождав, военный обратился ко мне.

— Есть у тебя наше согласие. Приказывай.

Клятву верности я решил отложить на потом — искра и так пульсировала из-за поглощённой трофейной силы. А чтобы завязать на себя такое количество смертных, придётся приложить определённые усилия. Да и замедление времени добавило нагрузки. Неприятно это — чувствовать себя настолько слабым.

— В покои меня ведите. И потом обсудим, сколько тут ваших врагов и как с ними разделаться.

Вероятность того, что кто-то из них решит связаться с внешним миром и сообщить обо мне, была невелика. А если и так — это разом избавит меня от всех взятых на себя обязательств.

Проводить меня до покоев вызвался всё тот же военный. Взявший ещё пару смертных в форме. Следом увязалась и дева, что до того падала на колени.

По дороге я успел оценить крепость. Прощупал пространство вокруг божественной силой. Убедившись, что защищена цитадель и правда хорошо. Артефакторные линии обороны были наполнены мощью и готовы отразить любую атаку. Сама же крепость, похоже, располагалась прямо в горе.

Покои, что полагались главе рода, оказались скромными. Одна небольшая комната, к которой примыкала душевая.

Странно, но я хорошо понимал значения терминов. И знал, как они звучат. Хотя в Элладе с таким точно не сталкивался.

А ещё был уверен, что в шкафу есть постельное бельё. От которого я отделил простынь, быстро превращённую мной в тогу.

Увязавшаяся за нами дева разочарованно вздохнула. Военный же неодобрительно глянул на неё.

— Не время сейчас, Варвара. Вообще — шла бы ты к остальным. Делом каким занимались.

Та немедленно уселась на стоящий около стены стул. Положив руки на колени, невинно глянула на мужчину.

— Так я уже делом занята, господин полковник. Присматриваю за новым господином.

Двое смертных помоложе остались за дверью. На которую военный сейчас покосился. Потом взглянул на меня.

— Не стану спрашивать, кто вы. Одно скажу — если перстень так легко в руки дался, значит, предыдущий владелец о делах рода нисколько не думал. А вы показались хорошей кандидатурой.

Сила внутри украшения и правда имелась. Немало, надо сказать. Но пока артефакт никак себя не проявлял.

Усевшись на кровать, я вдруг понял, что дико голоден. Слияние плоти потребовало массу энергии, во всех смыслах этого слова. Теперь телу требовалось восполнить потери.

Впрочем, для начала я хотел выяснить, где именно оказался и что тут происходит.

— Рассказывай. Где я? О каком императоре речь? И карту мира мне покажи.

Как быстро выяснилось, карта была прямо здесь. В ящике стола, который занимал пятую часть небольшой комнаты.

Скользнув по ней взглядом, я нахмурился. Вполуха слушая военного, который рассказывал о силах двух родов, которые окружали их цитадель, прочитал подписи к карте. Помрачнел ещё больше.

— Получается, сейчас всем правят германцы?

Мужчина, которого я перебил на половине слова, запнулся. Чуть помолчав, кивнул.

— Да. Наш батюшка-император тоже вассальный договор подписал. Формальность, но без неё нельзя было.

Какие-то лесные варвары, что вечно нажирались вонючим пойлом и потом за кабанами по чаще гонялись, теперь стали главными? Спали их всех Гиперион, куда я попал?