Что делать, если ты призвал Кроноса (СИ) - Кронос Александр - Страница 11

А с правого фланга чужой делегации донёсся голос мужчины, стоявшего под флагом Берестневых.

— Перефразирую, чтобы было понятно даже таким идиотам, как вы. Сдавайтесь. И немедленно верните пленных.

В рангах Одарённых, как здесь называли смертных, обладающих божественной силой, я детально не разобрался. Но при этом хорошо видел ядра каждого из противников — среди них лишь двое казались более серьёзными соперниками, чем убитый вчера Берестнев.

Одним из них был новый представитель их рода. А вторым, как ни странно — один из стражей, сопровождавших княжеского советника.

Впрочем, сомневаюсь, что они смогут противостоять мне в открытом бою.

Глянув на помрачневшего Строгова, который хмуро взирал на противоположную сторону, я обратил взгляд на переговорщика от Берестневых.

— Отвечу так, чтобы было понятно и тебе. Освободите земли Соболевых, возместите ущерб и выдайте для казни тех, на чьих руках кровь. А потом мы обсудим мирное соглашение.

Тот воззрился на меня с таким видом, как будто увидел человека, вернувшего к жизни после взгляда Горгоны.

— Ты кто вообще такой? По какому праву представляешь Соболевых на переговорах.

Подняв правую руку, на пальце которой красовался перстень, я снизошёл до объяснения.

— Новый глава рода.

Мужчина удивлённо уставился на артефакт. А представитель Коршуновых, на чьём лице было куда меньше позитива, поинтересовался.

— Что случилось с предыдущим?

Сидящий на моём плече Харп коротко пискнул. Соболю наши собеседники не нравились. Настолько, что он никак не мог определиться, с кого начать, если дело дойдёт до схватки. Что вгоняло животное в депрессию. Я же невозмутимо улыбнулся.

— Казнён за измену. Продался Берестневым.

Трое смертных, которые представляли противоположные стороны, переглянулись. После чего вновь заговорит княжеский советник.

— Достойнейший князь Уральский требует, чтобы мирный договор был подписан в ближайшие два дня. Иначе обрушатся на вашу голову последствия. Которые никому из выживших Соболевых не понравятся.

Представитель Берестневых ухмыльнулся, смотря на меня. Я же, преодолев искушение сказать пару слов о князе, взглянул на его советника.

— На вашем месте я бы дал правителю дельный совет — подождать эти самые два дня и посмотреть, что останется от армии, осаждающей нашу цитадель.

В глазах микроскопического горного тролля засветилось удивление. Но ответил мне не он, а Берестнев.

— Тебе бы лучше умолять о милости и на коленях ползать, а не пыль в глаза пускать.

Сидящий на плече Харп, впился когтями в мундир, выгибая спину и злобно заурчал. А я перевёл взгляд на говорившего.

— Вчерашний вечер ничему вас не научил?

Тот презрительно скривился.

— Они распустились. Потеряли дисциплину и расслабились. Вот и пропустили удар. Второй раз мы подобного не допустим.

Не отрывая от него взгляда, я уточнил.

— Как вчера больше не будет. Я не стану повторно проявлять жалость к врагам. Можете передать вашим солдатам — если они хотят жить, пусть бегут. Или сдаются в плен. Иначе рискуют не увидеть свои семьи.

Мужчина лишь рассмеялся в ответ. Но эти фразы предназначались не ему, а сопровождающим его воинам. Сейчас они тоже наверняка воспримут их, как обычное бахвальство. Зато запомнят. И возможно всерьёз задумаются, после того, как я ещё раз наведаюсь в их лагерь.

Берестнев скривился в издевательской гримасе.

— Будем ждать. Надеюсь тебя убьют не сразу — хочу посмотреть в твои глаза после поражения.

Переведя взгляд на Строгова, добавил.

— Помни, полковник — у вас двое суток. Потом князь вмешается.

Какой самоуверенный смертный. И не слишком умный — анализировать ситуацию он похоже даже не пытался. Посмотрим, какие поэмы он начнёт декламировать, когда столкнётся с гневом настоящего эллинского титана.

Вот Коршунов, который последнюю пару минут внимательно меня разглядывал, оказался чуть умнее. Дождавшись, пока его партнёр по переговорам замолчит, мрачно поинтересовался.

— Что с Натальей? Она цела?

Харп приподнялся на задние лапы и прерывисто запищал, имитируя человеческий смех. Моментально став центром внимания.

А ещё он научился неплохо обращаться с кусочками своих воспоминаний — в моё сознание хлынул поток образов, который едва удалось остановить.

Справившись с этой задачей, я улыбнулся, смотря на озадаченные лица противоположной делегации.

— Наталье оказали тёплый приём. С ней всё в порядке.

Смеривший меня взглядом Берестнев, интересоваться судьбой своего родственника не стал. Молча развернувшись, двинулся назад.

Следом за ним отправились и все остальные. А рядом зазвучал голос полковника.

— Если вмешается князь, нам придётся тяжело.

Этот момент мне был не совсем понятен. Так что двинувшись назад к цитадели, я решил его прояснить.

— Что именно он может сделать?

Тяжело вздохнув, офицер мельком оглянулся, посмотрев на уходящих противников.

— Если война родов заходит в тупик, князь может потребовать её остановки. Чтобы предотвратить ещё больший ущерб. Закон даёт ему право поддержать требования одной из сторон.

Чуть помолчав, добавил.

— Допускается апелляция к императору. Но в нашем случае всё слишком однозначно.

Договорив, покосился на меня и сразу же поправился.

— Точнее, так было. Сейчас всё иначе.

Желание немедленно покарать смертного, который только недавно дал клятву верности, утверждая, что верит в моё существование, у меня естественно появилось. Но я с ним успешно справился. Править при помощи боли и страха — плохая затея.

Вот Харпу такой подход пришёлся по душе. Соболь моментально изъявил желание приступить к поиску недовольных и их наказанию. Но услышав, что мы вот-вот окажемся около вражеского лагеря, сразу же переключился на мысли о том, как станет крушить солдат противника.

Я же, дождавшись, пока мы окажемся около участка склона, где находились шлюзы цитадели, повернул голову к Строгову.

— Когда окажешься внутри, немедленно прикажи заблокировать проход.

От офицера повеяло удивлением и непониманием. Но воинская выучка дала о себе знать — расспрашивать меня он не стал. Лишь слегка наклонил голову, подтверждая, что всё понял.

Резон был прост — противник и правда озаботился тем, чтобы незаметно подобраться к ним оказалось максимально сложно. При этом пойдя по пути наименьшего сопротивления. Вместо того, чтобы усилить периметр, который окружал их лагерь, они усыпали наблюдательными артефактами окрестности цитадели.

Развёрнутая сеть фиксировала любые выплески силы, включая активацию тех самых шлюзов. Покинуть цитадель полностью незамеченным, у меня больше не получится.

И пусть это не могло слишком помешать, сейчас я хотел устроить врагам полноценный сюрприз.

Ненадолго задержавшись, чтобы дать полковнику время, я шагнул к выемке в скальной породе. Оказавшись внутри, запустил маскировочную печать Прометея, скрывая себя от чужих глаз. Она тоже создавала энергетические вибрации. Подходящие по интенсивности — их запросто могли спутать с закрытием шлюза.

Помимо артефактов, аристократы выставили и классические посты наблюдения с дежурившими там солдатами. Но их я оставил на потом. А прямо сейчас отправился к основному лагерю.

Его защитный периметр они тоже усилили. Правда, не настолько, чтобы он сработал при моём появлении — спустя считанные минуты я уже оказался среди палаток.

Харп рвался в бой, нетерпеливо перебирая лапами на моём плече. Я же не спеша прогуливался по рядам палаток. В прошлый раз у меня не было много времени, чтобы полноценно оценить ситуацию. Сейчас я исправлял эту ошибку.

Вчерашний пожар нанёс не такой большой урон. Несколько десятков полностью или частично сгоревших палаток — большего микроскопические элементали сделать не смогли. Сегодня требовалось нечто более глобальное.

Первое, что приходило на ум — плетения Фемиды. После переворота Зевса, титанида осталась в живых и не угодила в Тартар. Её даже пытались сделать одной из богинь Олимпа. Не слишком успешно — оказавшись с ними лицом к лицу, она первым делом попыталась убить нового главу пантеона.