Возвращение (СИ) - Рош Ярина - Страница 1

“Каждый заслуживает свой счастливый конец”

(цитата из сериала”Давным-давно/Однажды в сказке)

— Ты, гоблин недоделанный. Что ты сделал? …..

— Я её только толкнул, она мне всё лицо поцарапала, и глаза чуть не выколола….

— А если ты её убил? То хозяин шкуру с нас сдерёт….

— Вроде жива, только кровь на голове, стукнулась об край…

— Беги за лекарем, дурак…

Я услышала злобные голоса над собой, но не могла открыть глаза. Голова болела, да не только она. Все тело ломило и кололо иголками, как будто я долго лежала и не двигалась. Меня подняли и положили на что- то твердое, при соприкосновении с поверхностью всё тело отозвалось новой нестерпимой болью, и я застонала.

— Фу, жива…,- прозвучал голос.

— Ну что тут у вас, — раздался уже другой.

— Господин лекарь… Вот тут… Упала невзначай… Ударилась головой…, -извиняющийся голос.

— Упала говоришь, а это что?

— Так это… Она сама кидалась на меня, я ее пытался успокоить… Не говорите, хозяину только… Забьет…

Я вслушивалась в голоса, но никак не могла сосредоточиться и открыть глаза. Вдруг мягкая волна прошла по моему телу, и стало легче. Я открыла глаза. Туман стал рассеиваться, и я увидела склонившегося человека, за ним стояли еще двое.

Он провел еще раз рукой над головой и телом, я опять ощутила мягкую волну.

— Все, рану и синяки залечил. Давай-ка выпей это, — и подняв мою голову, влил жидкость. Фу, какая гадость! Я аж закашлялась и села.

— Не вставай пока, а то голова будет кружиться. Не трогать и дать отлежаться. — сказал он и вышел.

Эти двое постояли и тоже вышли. Я огляделась и попыталась понять, где я. Если бы не светильник, то было бы как в подземелье. Черт, а это, похоже, оно и есть: каменные стены, необработанные, окон нет. Одна дверь — и то на ней решетка и замок. На полу лежит сено. По идее в подземелье должно быть холодно и сыро, но здесь было прохладно, но терпимо. Я сидела на деревянной лавке. Ещё было три таких же, и на них ютились девушки. Всего нас было пятеро. И куда я попала? И вообще я кто? Вот млин, я ничего не помню. Как так…

Голова стала немного соображать, и я вспомнила разговор. Значит есть хозяин, который мог за меня убить слугу, в случае моей смерти. Выходит, я его собственность… Вот черт, я рабыня… Вот куда я попала? Ну, ничего не помню о себе. Надо прилечь, может, отдохну и вспомню. Я прилегла, закрыла глаза и уснула.

Не знаю, сколько спала, но проснулась от звука, открывающий двери. Скрип был такой, что мертвого поднимешь. Попыталась вспомнить — и тишина. Гоблины(я их так назвала) принесли поесть. Нет, они люди, но имен я их не знаю, поэтому быть им гоблинами. Каждой всучили в руки по миски с какой-то кашей, и поставили кружку с жидкостью, и молча, ушли. Сразу есть захотелось, каша была похожа на овсянку с кусочками мяса. Значит, нас не хотят морить с голоду. Ну да, ценный товар, подороже продаст. Стоп! а откуда я знаю, что это овсянка?

Так… а, что за жидкость? Отвар с травами: мята, мелисса, смородина, вишня, зверобой. Так я и травы знаю… Все чудесней и чудесней. А вот откуда знаю- тишина. Я поела и оглядела девчат.

— Девчата, не подскажите, что произошло со мной? Наверное, сильно ударилась, не могу вспомнить, даже имя забыла, — с надеждой, что мне кто-нибудь объяснит, спросила я. Ко мне подсела девушка.

— Ой, что тут было, когда тебя принесли, ты вдруг очнулась и сразу кинулась на одного. Кусалась и царапалась. Он сначала тебя держал, а потом оттолкнул, и ты упала, и затихла. Он тебя хотел сам привести в чувства, но ты не приходила в себя. Тогда он позвал второго, а затем и лекаря. Ты, правда, ничего не помнишь? — с испугом спросила она.

— Нет. А ты не знаешь, как меня зовут? Может, гоблины называли?

— Кто?

— Ну, мужики эти.

— Нет, не говорили.

— А как тебя зовут?

— Тира.

— А как ты сюда попала?

— Я шла домой. Тут подошел господин и спросил, как найти человека по фамилии…не помню, знаю, что у нас деревне такого нет. Спросил, куда я иду и когда узнал, что домой, спросил позволения меня проводить. Я согласилась, и мы пошли, но, не доходя до дома, он приложил платок к моему лицу, и я очнулась уже здесь. Уже два дня прошло, — со слезами, ответила Тира.

— Тихо, тихо. Не плач.

Другие девчата молчали.

Я обняла ее, и подумала, что остальные попали так же. Выходит, нас выкрали. Тира плакала, уткнувшись мне в плечо. Постепенно слезы исчезли. Она прилегла рядом и положила голову мне на колени, а я машинально стала гладить ее по голове, и она уснула. Осмотрелась, еще раз, посмотрела на девчат.

Все они были одеты в серое рубище, на ногах типа тапочек, а на мне были надеты, брюки темно-коричневого цвета, белая рубашка (сейчас уже серая, с пятнами крови), жакет, уже без пуговиц, на ногах сапожки. Так одевались, по-моему, для верховой езды. Посмотрела на свои руки, тонкие, аристократические, видно, что тяжелым трудом не занимались. Волосы заплетены в косу, но видно, что волнистые и русые. В зеркало бы хоть посмотреть, может, что вспомню. Но по виду видно, что не из бедной семьи.

Отсюда навряд ли можно выбраться. Надо ждать и пока подчиняться. Вести себя тихо, присмотреться, и потом все же попытаться сбежать. Или отсюда, или …Не хотелось думать о страшном, ведь неизвестно, что за хозяин. Может, деспот, какой. Если бы для себя оставил, то уже бы что-то происходило, но видно для других. Будет продавать. Но кому?… Так в полудрёме проводила время. Даже не знаю, вечер там или день, утро. Гоблины приходили еще два раза и приносили еду, и молча, уходили. Меня не трогали, видно, лекаря боялись.

Из полудрёмы меня вывел опять скрип, открывающий двери. Хоть бы смазали их, аж, зубы сводит.

— Поднимайтесь, — рявкнул один. — Вот одежда, одевайтесь, — а сами встали у дверей и не уходят, и скалятся. У девчат на глазах слезы, как раздеваться, ведь стоят и смотрят. Совести совсем нет, все сжались и не трогаются.

— Ну, давай, давай побыстрей, мы посмотрим на вас, есть что у вас там или нет, — глумятся они.

И такая злость взяла, ну что ж, мальчики, сами захотели. Я повернулась к ним, и, глядя в глаза, стала медленно снимать жакет, вот ведь пуговиц нет, а жаль. Они стали смотреть на меня, а я смотрю им в глаза и медленно, медленно, с улыбкой, снимаю вещь, затем, с легкостью отбрасываю ее на лавку и, подняв немного подбородок, прикрыв глазки, стала расстёгивать пуговицы на рубашке, по одной и очень медленно. У гоблинов на лице сначала было видно злорадство, затем удивление, они во все глаза смотрели на меня. А я продолжала уже снимать рубашку, и опять ее кинула на лавку. Вы бы их видели, глаза зажглись(даже в полумраке их было видно), кулаки сжаты, в глазах уже вожделение. А когда я стала медленно снимать брюки, все также глядя им в глаза, они сглотнули слюни и выскочили из помещения. Я расхохоталась. Ну, довела, показала стриптиз. Стоп, откуда я это знаю… Я села на лавку и закрыла лицо руками, они тряслись. Вот кого напугала, себя или их. Девчата стояли, ни живые и не мёртвые, с изумлением и со страхом, смотря на меня.

— Одевайтесь быстрее, пока гоблинов нет, — с хрипом сказала я. Нам принесли светло- серые платья в пол, четверть рукава, спереди- три пуговицы, к низу- немного расклешенные. А вот белья не было. У меня хоть лифчик и трусики были, а у девчат вообще ничего. Мы быстро оделись, и через некоторое время пришли гоблины и лекарь. Гоблины с опаской поглядывали на меня.

Лекарь подошел к первой девушке.

— Дай руку, — и надел какой- то браслет. Затем он надел браслеты на всех.

— Так, я надел им подчиняющие браслеты, но это не значит, что вы их можете лапать и делать что-либо с ними. Я прошлый раз промолчал, но, если узнаю, вам не поздоровиться, — с угрозой сказал он гоблинам. Сам развернулся и вышел. Эти постояли и поняли, что им ничего не светит, тоже вышли, рявкнув, “Стоять и молчать”.