Я тебя ищу. Книга 1 (СИ) - Предгорная Арина - Страница 3

Бретт завозился, заглянул ей в лицо; в мягком контуре его губ проступило недовольство. Самым краешком и так быстро, что, наверное, показалось.

– Поверь, я бы хотел иначе, – возразил он, разглядывая теперь уже длинную золотисто-русую прядь, уложенную на его ладонь. – Но пока что ни с батюшкой, ни с матушкой моя тонкая дипломатия не работает. Значит, возьмём измором. То есть дадим им время. Всё наладится, моя хорошая. Самое позднее – с первым внуком матушка оттает, я в этом уверен.

Кейт приложила ладони к заалевшим щекам. Не то чтобы она совсем не думала, не представляла их с Бреттом сына или дочь, но сейчас ещё рано! Почти что муж тоже это понимал, но подтрунивать над ней ему это ничуть не мешало.

– Но имена можешь уже потихоньку начинать подбирать. Их понадобится не меньше четырёх, – со смешком заявил жених и ловко уклонился от девичьей ладони, попытавшейся шлёпнуть его по голому плечу.

– Зачем столько? – удивилась Кейт. – Вынести на согласование сначала тебе, а после твоим родителям?

– Традиция, уходящая вглубь веков, – посмеиваясь, ответил Бретт. – Я ношу три имени сразу, значит, детям придётся давать на одно больше. – При виде недоумения, отразившегося на невестином лице, он захохотал громче. – Не бери пока в голову, Кэти! Всё объясню позже, опять же, когда придёт время.

– Когда позже? После свадьбы? – не сдавалась Кейт. – Три имени! Куда тебе столько!

– Для солидности, разумеется! Заучивать прямо сейчас не на… Хотя… Мы же завтра женимся! Как раз сейчас и нужно. Так. – Бретт развернул девушку к себе лицом, скрестил ноги и приосанился: – Позвольте представиться, драгоценная невеста: Аллан Бреттмар Вандер Сорейн. Не перепутай, это не четыре разных человека, а всего лишь я. Завтра утром в храме тебе предложат сказать только одно «да». Справишься?

Кейт моргнула. Зачем-то покосилась на обережный браслет, изготовленный собственноручно для жениха, у которого оказалось такое длинное имя.

– Не зна-аю, – с нарочитым сомнением протянула она, переводя взгляд на смеющиеся тёмно-синие глаза, в которых снова заискрились серебряные искры. – Запиши мне на бумажке, чтобы не забыть. Обязуюсь старательно учить всю ночь.

Время расставания, последнего в их жизни, приближалось. Бретт-с-трудным-именем неохотно вылез из постели и ещё более неохотно и медленно оделся. Кейт смотрела, как он скользит взглядом по комнате, будто запоминая каждую мелочь, каждую деталь их общей жизни. Чаю они наконец-то выпили, а к чаю нашёлся и подсохший хлеб; Бретт подержал слегка зачерствевшие куски прямо в ладонях, пока тепло не вернуло тесту мягкость. У неё такой фокус не выходил: подсушивала ломти до состояния гренок. Кейт выложила остатки холодного мяса и немного сыра, хмыкнула про себя, что хозяйка из неё выйдет так себе. И важно ли это лорду Сорейну-младшему?

А он то и дело лез с поцелуями, будто не было долгого-долгого утра.

– Не хочу уходить, – в десятый, кажется, раз пожаловался Бретт. – А ты чем займёшься вечером?

– Ещё не решила, – пожала плечами Кейт. – Почитаю, скорее всего. Или позову господина Крейтона на пирог: надо извести остатки муки и груш. Я-то собиралась печь его для тебя, но ты слишком долго не давал мне добраться до кухни... Вещи уложены, проверить всё ещё раз не займёт много времени, так что…

– Не надо никакого Крейтона! – испугался Бретт и даже руками замахал. – Кто же в последний свободный вечер проводит время со стариками, будь они трижды воспитаны и милы, как наш! Отправь записку подругам, Кэти. Вы же хотели собраться вместе, отметить, так сказать, прощание со свободой.

– Я подумаю, – пообещала девушка. – А ты?

– А я буду ждать тебя завтра в девять утра у алтарной арки. Несчастный и невыспавшийся, в криво повязанном платке, я буду стоять там и изо всех сил надеяться, что ты не передумаешь и появишься, невыносимо прекрасная в своём подвенечном платье, которого я так и не видел. – Заметив недоумение невесты, Бретт поспешил развеять некоторый пафос первых слов: – Кэти, всё, как договорились: я возьму дома экипаж и в четверть девятого буду здесь. Я помню, что невесту в храм должен сопровождать отец или близкий родственник, но мы с тобой и этот обычай обходим.

Кейт развела руками и бросила грустный взгляд на кофр с платьем. Ни мама, ни папа до счастливого дня не дожили, брат не приехал, значит, по узкому длинному проходу её поведёт кто-то из немногочисленных гостей. Да и Бретт – лучшая компания, другой и желать нельзя.

На Костон опускался ранний вечер, а Бретт всё медлил уходить. И возле дверей, стоя в тесной небольшой прихожей, он снова и снова целовал невесту, не в силах оторваться. И за порогом тоже, отступив в тень благоухающих акаций. Кейт и сама не хотела расцеплять рук, так удобно уложенных на его пояс.

– До завтра, Аллан Бреттмар Вандер, – наконец сделала первый шаг она и мягко подтолкнула жениха к выходу. – Видишь, я уже выучила.

Только, несмотря на нелюбовь к долгим прощаниям, девушка долго-долго смотрела ему вслед, пока широкая спина не скрылась за поворотом.

Когда Кейтрисс собралась, не было и половины восьмого. Жених предлагал прислать помощницу, но девушка отказалась: свадьба намечалась скромной и, по мнению Кейт, больших усилий сборы невесты не требовали. Ей оставалось только надеть свадебное платье, лёгкое, воздушное, с удобными застёжками. Волосы невеста с помощью магии и десятка хрустальных шпилек уложила в замысловатую причёску, подкрасила лицо, придавая взгляду выразительности и глубины, скулам нежного румянца, а губам розового блеска. Припудрила веснушки на носу, сделав их почти незаметными, и недовольно сморщила этот самый нос. Она не любила ни эти веснушки, ни дурацкую тёмную родинку возле глаза, тогда как Бретт находил их очаровательными. А Кейт считала себя заурядной и иногда сама себе не верила: как такой мужчина, как Аллан Бреттмар Вандер, обратил внимание на неё? Она в лучшем случае миленькая, но не более. Вот Джессма, её подруга, по праву считалась ослепительной красавицей, успевшей за годы учёбы разбить не одно сердце.

Девушка улыбнулась собственным воспоминаниям.

Полгода назад, на том балу Первого снега, организованного для выпускных курсов нескольких учебных заведений Костона, высокая синеглазая блондинка при первом же знакомстве с будущим послом беззастенчиво строила ему глазки и напропалую кокетничала. Впрочем, не только с Бреттом: Джессма никогда не скрывала, что к концу обучения рассчитывает как минимум на помолвку, но кандидатов в супруги выбирала вдумчиво и тщательно. А Бретт Сорейн тогда ни словом не обмолвился о своём происхождении, так же как и бровью не повёл на все ухищрения прекрасной блондинки обратить на себя его внимание. Подарил Джессме единственный танец, пока в огромном бальном зале не наткнулся на Кейт. Девушка долго не верила, что из всех красавиц, присутствовавших на балу, он выделил именно её.

Нет, она тоже привлекала внимание сильного пола, но не так часто. На факультете Кейтрисс Тиаль считали больше умницей, чем умницей хорошенькой. От образа заучки её спасало природное обаяние и заразительный смех. Однокурсники ценили её и за тягу к знаниям, и за умение переключаться с режима беспросветной учёбы в режим отдыха, а ещё за сообразительность, способность избегать конфликтов и умение постоять за себя. Всё вышеперечисленное помогло девушке пройти пятилетнюю программу Карризиума за три, при этом она исхитрилась ни разу не попасть на пересдачу, а оценки тянули на золотой диплом. Бретт, узнав об этом, таращился на неё с лёгким ужасом.

– Никогда не думал, что получу в жёны настолько умную особу, – почти серьёзно шутил он.

– Очень в этом сомневаюсь, – легко улыбалась Кейт. – Знаешь ли, пробуждать к жизни растения или изгонять из тела болезненную слабость всё же проще, чем швыряться огненными шарами или двигать каменные породы.

Бретт, в котором магии жизни не водилось ни капли, на это только хмыкал. А когда услышал, что его избранницу в глаза называют не заучкой, но ведьмой, хмыкнул ещё несколько раз, подтверждающе так.