Аколит в крови по локоть (СИ) - Корнев Павел Николаевич - Страница 7

Втянуть, удержать. Втянуть, удержать. Втянуть, удержать, не позволить рассеяться.

Небесная сила мало-помалу заполоняла сосущую пустоту внутри меня и оборачивалась согревающим теплом, но как же медленно и неохотно это происходило!

Стрельба не утихала, летучие отряды златогорцев наскакивали то с одной стороны, то с другой, их перехватывали и отгоняли наши кавалеристы, а иной раз принимались бить установленные на задках повозок картечницы. К серьёзным потерям беспокоящие обстрелы не приводили, обычно даже не приходилось замедляться — куда больше проблем доставляли овраги и заболоченные низины. Где-то спешно наводились мосты, где-то укладывали гать, а в самых сложных случаях помогали представители школы Расколотой тверди.

Дорога была разведана заранее, никто не суетился и не отправлял людей в срочном порядке валить деревья или искать обходной путь, не перебрасывал стрельцов из охранения с одного фланга на другой. Всё шло по плану.

Пластунам велели готовиться к бою, лишь когда впереди замаячила стена деревьев. Окружившая заброшенный город пустошь большей частью осталась позади, и теперь нам предстоял бросок через джунгли, с чем могли возникнуть известного рода сложности. Дороги напрямик попросту не было, зато с избытком хватало засевших в чащобе златогорских стрельцов. Стоило только голове колонны приблизиться на расстояние прицельного выстрела, и на опушке засверкали дульные вспышки. Я ругнулся, но почти сразу в лесу мигнули отблески боевых чар, начали падать деревья, повалил густой дым.

— Наши с флангов зашли, — пояснил Седмень. — Чай, не лаптем щи хлебаем!

Как выяснилось немного позже, рассеяла и отогнала вражеских стрельцов усиленная кадаврами полурота Франта.

— Их черёд отдуваться, — усмехнулся Хомут и предупредил: — Боярин, ты со мной! Не отставай и в рукопашную не лезь! Усёк?

— Усёк, — нехотя отозвался я, затягивая ремень кирасы. — Задача у нас какая?

— Смотреть, как бы чего не вышло, — заявил Седмень и рыкнул: — Конокрад, отставить лясы точить! Утомил!

Фургонщик вмиг заткнулся и втянул голову в плечи. Сквозняк, Кабан и Кочан спешно отошли от него и заняли свои места в строю. Урядник смерил всех хмурым взглядом и заявил:

— Тут по прямой не больше пяти вёрст. Огневики пустят пал, к острогу выйдем самое позднее на рассвете. На штурм погонят дохлятину, наша задача — не дать никому подобраться к мастерам мёртвых дел!

Перестрелка в джунглях стихла, первыми к опушке двинулись кадавры, за ними потянулись и остальные. Я обратил внимание на окружённую многочисленной охраной группу тайнознатцев, а дальше волной призрачного жара докатились магические искажения. Миг спустя деревья вспыхнули и начали стремительно прогорать, но лесной пожар не стал распространяться абы как — поднявшийся ветер погнал пламенный вал именно в нужную нам сторону. За дело определённо взялись представители школ Огненного репья и Карающего смерча.

Только подумал об этом, и оранжевое пламя скрутилось в огроменный смерч, тот принялся втягивать в себя деревья, разгораясь всё сильнее и сильнее. Кто-то из пластунов восхищённо присвистнул, кто-то затейливо выругался, да я и сам, чего уж греха таить, поразился выпущенной на волю мощи и слаженности работы старших коллег. Пусть даже в основе всего и лежала закачанная в накопители небесная сила, но ей ведь ещё нужно уметь распорядиться. Я бы так ювелирно сработать точно не смог.

И тут огненный смерч взорвался, расплескавшись во все стороны брызгами пламени, перестал существовать!

Миг спустя докатился басовитый хлопок, и Седмень тяжко выдохнул:

— Да уж, легко не будет! — А после дал отмашку: — Выдвигаемся!

К этому времени нас уже разбили на группы по полдюжины человек и распределили зоны ответственности, а заодно довели пароль и условный отзыв, так что заминки не случилось, все поспешили к лесу.

Не хочу, черти драные! Не хочу — да, только куда деваться?

Я самую малость свыкся с угнездившейся внутри тяжестью небесной силы. Та ощущалась чем-то вроде тёплого податливого пузыря, и управляться с ним было сущей морокой: чуть не так надавишь, и расплескается, просочится сквозь пальцы, оставит тебя ни с чем. Но едва ли при этом навредит — лишь утечёт вовне по исходящим меридианам энергия. Как мне представлялось, запаса должно было хватить на десяток огненных ударов, вот только не приходилось даже мечтать нанести их один за другим. Выплеснется же! Утечёт!

Но зато сбалансированный огненный шар я теперь мог сотворить буквально по щелчку пальцев, достаточно было просто этого пожелать. Да и с обычным едва ли пришлось бы провозиться сильно дольше. Это дарило уверенность в собственных силах — точнее подарило бы, если б только я мог сражаться и одновременно удерживать ядро наполненным.

— Боярин, не отставай! — поторопил меня Хомут на опушке и глянул в другую сторону. — Сквозняк, тебя это тоже касается!

Вот уже и джунгли. Ненавижу!

Только мы начали пробираться по зарослям, и где-то в стороне вновь взревело пламя. На листве затрепетали оранжевые отблески, но особо светлее под густыми кронами деревьев от этого не стало. Сбоку мелькнуло какое-то движение, я вскинул карабин, Хомут перехватил ствол и задрал его вверх.

— Свои!

Троица кадавров — странно скособоченных, порывистых в движениях и уже не слишком-то похожих на людей, вынырнула из-за кустов и углубилась в чащу, не обратив на нас никакого внимания.

— А если б это чужие были? — нахмурился я. — Как их отличать?

Младший урядник отпустил карабин и похлопал себя по груди.

— Мне амулет выдали, а ты не зевай.

Совет нисколько не воодушевил, и для себя я решил держаться поближе к командиру десятка. А то так и влипнуть недолго. Впрочем…

Уже влип!

Влип, черти драные! Влип!

13−4

Сердце колотилось часто-часто, едва удавалось протолкнуть в лёгкие воздух, пот тоненькими струйками тёк из-под шлема за ворот. И ведь это я ещё просто затаился за деревом и ждал неведомо чего. Точнее — неведомо кого.

Вражеских кадавров или пластунов, вооружённых до зубов стрельцов или наёмников из аборигенов. Ну а если совсем не повезёт, то и чужих тайнознатцев.

На одном месте мы не сидели, но и бестолково через заросли не ломились, меняли позиции, лишь по мере продвижения вперёд огненного смерча, который медленно, но верно прожигал в джунглях широченную просеку. Изредка до нас доносилась стрельба, время от времени где-то поодаль рвались то ли ручные бомбы, то ли боевые арканы, у нас же пока всё было спокойно. Несколько раз замечали средь деревьев движение, но всякий раз тревога оказывалась ложной: переполох вызывала то лесная живность, то отряжённые на охранение флангов стрельцы туземного пехотного полка.

— Вот сейчас стемнеет, тогда самое веселье и начнётся! — уверил нас Край.

— Не каркай! — одёрнул его Хомут. — Дальше идём! И глядите в оба: неподвижного мертвяка в темноте так сразу и не углядишь!

В лесу уже не просто сгустились сумерки, а было попросту ни черта не видать, приходилось уповать на способность учуять заточённого в мёртвую плоть приблудного духа. Но страшно. До одури страшно, чего уж там греха таить.

— Боярин, не шурши! — зло шикнул на меня Хомут. — Чудовище косолапое! Две ноги да обе левые!

Я промолчал, но огрызаться не стал отнюдь не из-за того, что так и не выучился бесшумно передвигаться по джунглям, просто не хотелось лишний раз нарушать тишину. Замер и напряжённо пялился в темноту, благо после перехода в аколиты ночное зрение ещё самую малость улучшилось, и таким уж непроницаемым сгустившийся под деревьями мрак больше не был.

Где-то постреливали, но не у нас. У нас только драные москиты своими драными крылышками звенели, да кто-то сопел надсадно, не иначе — Сквозняк.

Над головой мелькнуло какое-то движение, и все разом вскинули карабины, но тут же расслабились.

— Чёртова мартышка! — тихонько ругнулся Хомут и приказал: — Всё, здесь стоим!