Травница (СИ) - Рош Ярина - Страница 9

— Я, Янира. Приехала сама. Лори Тьер сказал, что вы поможете мне устроиться. Я хочу помочь этим людям.

— Ой, деточка, им никто не поможет. Богиня давно от нас отвернулась. Садись, чайку попьем. А там я тебе покажу, где устроится, если не передумаешь.

— Не передумаю!

Лари Оливия была доброй бабушкой (можно её так назвать): маленького роста, пухленькая, русые волосы упрямо выбивались из-под чепчика, серые глаза с черными ресницами, пухленькие щечки и алые губки.

Она сразу же напоила Яниру настоящим чёрным чаем и показала комнату, где та сможет отдыхать.

Янира положила свою сумку и надела халат. «Новоявленная медсестра», — промелькнуло в голове. Она достала мазь из своей неизмеримой сумки и направилась к своим больным. В палате её ждали подопечные с разными типами ран и степени повреждения тканей.

И она приступила к осмотру: те же раны, та же чернота. Сходив за тёплой водой, она осторожно промывала раны и накладывала мазь. Забота об этих чужих людях увлекла, и Янира провозилась до вечера, позабыв про всё.

— Ты что, ещё не ела? — услышала она голос лари Оливию, которая заглянула в палату.

— А ну пошли, накормлю! А то в обморок от голода упадешь!

— Иду. А где у вас можно пообедать?

— Деточка, уже ужинать пора, — рассмеялась та.

Она привела Яниру в зал, где уже ужинали работники этой больницы. Да так она и называлась — больница Имрис, в честь короля. Себе на ужин девушка взяла салат, кашу с мясом и отвар.

К ним за стол присоединились лори Грегори и лори Стэпан. Вот так, в уютной обстановке она познакомилась с двумя магами, которые помогали раненым, хотя Мара говорила, что людям маги не могут помочь.

Надо бы про это тоже уточнить, тем более из сведущих уст. Но разговор во время приема пищи велся обобщённый: о погоде, об урожае, о новостях из столицы. Никто не говорил о раненых, все негласно обходили этот вопрос. И она удивилась: что за тайны? Всегда же за столом в такой обстановке выясняют какие-то вопросы по своей работе. Делятся успехами или советуются по поводу лечения. А тут — молчание!

Только вздохнула и успокоила своё нетерпение и желание задать этот вертящейся вопрос, она спокойно поела. И после ужина, проведав своих подопечных, вернулась в отведённую комнату, умылась и легла спать. День был насыщенный и на информацию, и на переживания.

Утром поднявшись рано, привела себя в порядок и сразу же помчалась в палату к своим пациентам. В комнате было тихо, и, что удивительно, никто уже не стонал, но никто ещё не пришел в себя.

Она быстро спустилась вниз и позавтракала, а потом уже занялась ранеными. Повторив все процедуры, она отметила, что на теле уже меньше черных участков. «Вечером волью немного магии в них», — решила она повторить свой проверенный метод.

Дополнительной работой её не загружали, и она подумала, что неужели ждут три дня, отведённые на эксперимент или когда она сбежит? Не дождутся! Уже есть результаты лечения, и они обнадёживающие.

Услышав шум, она выглянула в окно и увидела, что пришли опять подводы с ранеными. Отдать должное руководству, всё делалось без суеты и криков: быстро, четко, с расстановкой.

До ужина она смогла обработать всех, а уже после перед сном влила магию в них и с чувством выполненного долга ушла спать. Она уже видела результат и надеялась, что завтра её подопечные проснутся.

Утром, проснувшись, она первым делом побежала наверх. Когда вошла, то на неё смотрели шесть пар глаз. Ух, ты! Все очнулись! Все! У неё была радостная улыбка. У неё получилось!!! Радость её переполняла, и она будто излучала свет.

— Светлого дня всем! — поздоровалась она.

— Светлого.

— Я живой..

— Как…

— Кто..

Раздавались голоса: неверующие, радостные, ожидающие.

— Всё, всё, успокоились! Все живы и здоровы! Все будет уже хорошо. Сейчас я вас обмою и намажу мазью ваши раны. Потом покормлю, — сказала она, и побежала за водой. Только когда она зашла в палату, то там стояла тишина.

— Ты дочка, того… позови кАавО другого. Негоже тебе нас мыть.

— Да…, застеснялись. Хорошо, сейчас! — и побежала за помощью, посмеиваясь в душе от вдруг нахлынувшего смущения этих мужчин. А до этого кто их мыл?

Она забежала к лари Оливии и попросила мужчину, который обмоет очнувшихся больных. Когда та узнала, что они пришли в сознание, она бегом помчалась к лори Тьеру. Вскоре они появились в палате целой делегацией.

— Это не вероятно…, — только и мог сказать ошеломлённый доктор, осматривая каждого.

— Быстро за мной! — скомандовал он и вышел. Он шел быстрым шагом по безлюдному коридору, и Янира еле поспевала за ним. Когда они вошли в кабинет, он произнёс:

— Рассказывай.

И девушка рассказала про мазь, про его свойства, про магию. Она не стала ничего утаивать, просто чувствовала, что так надо.

— Янира. Сколько у тебя мази? Какие травы тебе понадобятся для неё? — спросил он.

Она ответила, что травы у неё еще есть, надо только сварить мазь, но и готовой мази тоже много. Но этого на такое количество раненых не хватит.

— Давай сделаем так. Ты варишь мази и занимаешься травами. Если надо в лес сходить — дам сопровождающего, — распорядился лори Тьер.

— Я согласна, — сказала она.

— Ну, вот и хорошо. Это же чудо, сколько людей спасем, — он откинулся на стул и с облегчением вздохнул.

И началась её работа как травницы. Янира отдала весь свой запас мазей для остальных раненых, а сама занялась сбором трав и варкой зелий. Ей даже отвели место, где она спокойно будет заниматься своим делом. И сопровождающего для похода в лес определили — Якоба. Он был военным, ростом под метра два, широкоплечий. С чёрными, как смоль, волосами и карими глазами. На вид ему было лет тридцать.

И самое главное качество — молчалив. Янира сама не любила болтать попусту, а сбор трав требовал внимания.

Только в редкие минуты они разговаривали, и постепенно из разговора с ним она узнала, что у него в городе осталась мать и сестра. Отца у него уже давно нет. Мать работает кухаркой, а сестра — прислугой. А он подался в военные, потому что тут неплохо платят.

Вот с ним она постоянно и ходила в лес. Их походы были ежедневными, потому что приходилось собирать много трав. И даже лори Тьер заказывал травы на стороне, нужно было сделать и запас этого снадобья, потому что приток раненых не уменьшался.

И однажды она, собирая травы, ощутила, как вдруг стало тихо вокруг.

— Не шевелись! — тихо приказал Якоб. Он стоял рядом и готовился вступить в бой.

Она оторвала свой взгляд от трав и подняла глаза. Невдалеке стоял хорок. Этот хищник был под метра два высотой; голова походила на медвежью голову, а вот глаза были красные, будто костёр полыхал в них. Туловище всё было в чешуе, и ко всему образу прилагались шесть лап.

Он внимательно смотрел на девушку, не замечая или игнорируя вооруженного мужчину. У Яниры сердце замерло и ускакало вдаль. Сглотнув слюну от набежавшего страха, она вспомнила, что хищники не должны трогать травниц. И по наитию девушка приподнялась и поклонилась, давая знать, что она не опасна и не замышляет ничего плохого. Хорок тоже склонил голову и пристально посмотрел на Якоба, державшего меч на изготовке.

— Опусти оружие, — тихо попросила она. Якоб вопросительно посмотрел на неё, но с осторожностью опустил меч. Хорок постоял немного и ушел. Янира от напряжения упала на траву, и из глаз потекли слезы, — привет, истерика… Якоб обнял её и тихо гладил по голове, успокаивая. Они оба понимали, что справиться с таким зверем было бы трудно. И неизвестно чем бы закончилась их встреча. Посидев немного и придя в чувства, они продолжили свой путь.

Вот так она и жила: травы, мази, лес …и Якоб. Да, он был постоянно при ней, если можно так сказать. Если не в лесу, то на территории больницы он обязательно подойдет и поможет. И Янира стала постепенно привыкать, что он всегда рядом. Иногда даже оглядывалась в поиске его.