Газлайтер. Том 31 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 1

Арендованное поместье Франсуа д’Авилон, Москва

— Филинов выдвинул ультиматум, — раздражённо сообщил Франсуа, глядя на помощника. Этот парень был ему как лучший друг, охранник и секретарь одновременно. Франсуа все вопросы решал исключительно через него. — Он требует объяснений, зачем нам понадобилась Колыбель. И, вдобавок, настаивает на извинениях. Причём, конечно же, в материальном эквиваленте.

Сдерживая раздражение, маркиз сжал пальцы в кулак.

— Извинения — ладно. Тут, призна́ю, Дантес действительно напортачил с тем, что пытался убить Филинова… А мы его заказчики. От этого не отвертеться. Но Филинов что-то учуял. Он чувствует, что Колыбель — не просто кровать, что помогает младенцам лучше культивировать энергию. Этот телепат понял, что в ней есть секрет. И это бесит.

Помощник оживился:

— Поздравляю, Ваше Сиятельство! Задание наконец-то сдвинулось с мёртвой точки!

— С чем ты меня поздравляешь⁈ — вспыхнул маркиз. — Где ты тут сдвиг видишь⁈ Я же поклялся не раскрывать правду о Колыбели!

— Вы можете запросить разрешение у главы рода, а также у Объекта «Икс». С их позволения вас освободят от клятвы, — тихо предложил помощник.

Франсуа поморщился, будто услышал нечто дурнопахнущее.

— И после этого мы должны будем разделить благодарность Объекта «Икс» с этим Филиновым? А телепат ведь ещё и обязательно затребует личную встречу с ним, когда узнает всё!

— Но если вы не расскажете… — голос помощника остался бесстрастным, словно он просто читал инструкцию по эксплуатации. — Вы не получите Колыбель. А значит, не сдвинетесь ни на шаг. И ничего, подчёркиваю, ничего не получите лично вы.

Маркиз замолчал. Напряжённая мыслительная работа отразилась на его лице. Зубы скрипнули.

— Чёрт возьми. Филинов всего лишь граф. Да, да, знаю, ещё и иномирский король… Всё понимаю. Но почему я, Франсуа д’Авилон, наследный маркиз, должен перед телепатом на задних лапах прыгать?

Помощник между тем пожал плечами:

— У Филиновых хватает сильной гвардии, а также не стоит забывать про Золотого Дракона и Ликанского Пса. К тому же, граф — не просто телепат, даже пускай и Грандмастер. Он ещё и теневик, и огневик, и каменщик, и, возможно, даже некромант, судя по последним сводкам.

Франсуа выругался сквозь зубы и медленно достал телефон.

— Ладно. Звоню отцу.

В Москву прилетаю на следующий день. Прусской полиции всё же пришлось меня отпустить, ну а сокамерники были только счастливы. Хотя даже после моего ухода они боялись приближаться к унитазу — удав их, видать, напугал основательно.

От аэропорта меня забирает фургон Царской разведки.

Первым делом — остановка в «тихом месте». Без слов меня провожают внутрь. В бетонной комнатке без камер я сбрасываю одежду и переодеваюсь в свой костюм, аккуратно доставленный в полиэтиленовом пакете. Росов Константин Константинович — персонаж завершён. Операция прошла успешно, Мерца переправили в Царство, Змейка уже упорхнула в Молодильный сад.

А потом — на другой машине, из другого двора — меня отвозят прямо домой. Такая вот подстраховка на случай слежки со стороны прусской разведки.

В гостиной застаю Машу Морозову с Настей. Девушки о чём-то перешёптываются, развалившись на диване, и не сразу замечают, как я вхожу. Маша первая оборачивается — и в тот же миг выпрямляется, будто по струнке:

— Ой. Здравствуйте, сударь, вы к графу Даниле Степановичу?

Настя поднимает глаза и смотрит на меня пристально. Замирает на долю секунды — и вдруг улыбается. Узнала, несмотря на бороду. По запаху, скорее всего. Всё-таки оборотница-волчица.

— Ага, — говорю я специально чуть другим голосом, пониже, подвывожу интонацию. — Ваша правда, Ваша Светлость.

Незаметно от Маши подмигиваю Насте, мол, молчи, не сдавай, и прохожу дальше в комнату. С усмешкой бросаю:

— Именно к графу.

Подхожу к моему любимому креслу. Никто в него не садится, это уже стало чем-то вроде обычая. Устраиваюсь с удобством, откидываюсь, перекидываю ногу на ногу. Батя вернулся.

Маша хмурится, бросает быстрый недоумённый взгляд на Настю, потом строго просит:

— Могли бы вы выбрать другое место для ожидания, непредставившийся сударь?

— А зачем? — лениво протягиваю я, демонстративно перекидывая ногу на ногу.

— Это место графа. Моего жениха. На него никто не садится.

Я поворачиваюсь к ней с самым невинным выражением на лице:

— Правда? Неужели?

И в следующую секунду по полу стелется холод. Белый иней возникает на окне, воздух звенит от перепада температуры — её Дар вырвался сам. У Маши нервы, как всегда, связаны с погодой.

Настя скидывает брови и, глядя на подругу как на ребёнка, смеётся:

— Маш, да это же Даня. Ты что, не узнала? Я его по запаху сразу вычислила.

Я одобрительно хмыкаю. Настя — умница.

Маша моргает, снова смотрит на меня и вдруг:

— Даня?.. Ой. И правда Даня! Ты зачем притворялся чужим! Я ж могла и сосулькой шарахнуть!

Улыбаюсь:

— Сосульку бы я перехватил, — говорю, поднимаясь. — Пойду бороду сбрею.

Но Маша неожиданно кивает и смотрит с влажным блеском в глазах:

— Знаешь, Даня, а борода тебе идёт. С ней ты будто старше.

Останавливаюсь на полшага. Мда, ничего себе фетиш у княжны Морозовой. Погрозив пальцем улыбнувшейся Маше, ухожу к себе, завернув по коридору.

Также заглядываю к Светке и Камилле. Чисто из вредности. Проверка нюха, так сказать. Но Светка поднимает голову почти сразу, прищуривается:

— Даня? Ты чего такой оброс?

Узнала по глазам, наверное, или по движениям. У бывшей Соколовой волчьего нюха нет, но мы с ней знакомы чуть ли не с пелёнок и знаем друг друга как облупленных.

А вот Камилла момент не упускает. Зеленоглазая брюнетка вскидывается с места, бросается ко мне, обнимает, целует, не смущаясь щетины и прижимаясь крепко.

— Дорогой супруг вернулся домой, — мурлычет, как кошка.

После короткого приветствия всё-таки ухожу в ванную — наводить марафет. Вода шумит, пена летит в раковину вместе с бородой. Прощай, доктор Константин Константинович Росов.

На выходе из покоев замечаю застывшую в дверях Гепару. Кажется, её майка стала ещё короче, как и кожаные шортики. Они с Настей соревнуются, что ли? В руках у избранницы — кружка с ароматным кофе.

И почему все в роду решили, что я какой-то кофеман? Ну да, люблю сладкий, с пенкой — но не до фанатизма же.

Беру кружку, вдыхаю аромат. Хорошо. Не Змейка, конечно, заваривала — но пойдёт. Даже очень пойдёт.

Отпиваю кофе, ставлю кружку на стол, пока Гепара рядом молчит, покачивая пятнистым хвостиком. Видимо, она без повода заглянула — просто побыть рядом. Я бросаю взгляд в окно. За стеклом — туманный московский вечер, вялый свет фонарей, мутные отблески на мокром асфальте.

— Завтра пойдём с тобой в старое поместье, — говорю Гепаре, повернувшись. — Сначала закончу одно дело с Организацией. Потом поработаю с легионером-новобранцем. А там и к Филиновым уже можно прогуляться.

Гепара оживляется, леопардовые ушки поднимаются.

— В старое поместье? — она почти ликует. — Я буду рада снова побыть твоим «ментальным якорем», Даня.

— Да ты у меня и так якорь на постоянке, — усмехаюсь. — Просто не всегда бросаю тебя на дно.

Девушка расцветает довольной улыбкой. Видимо, самое главное для неё — быть нужной мне. Ну а это я устрою.

Когда Гепара исчезает, растворяясь в коридоре, я вытаскиваю связь-артефакт и активирую линию с давней подругой. Давненько ей не звонил, да и она была по уши в работе — потому точно не в обиде.

Звуки лаборатории — гудящие конденсаторы, звон пробирок — наполняют эфир.

— София Женкова на связи!

— Привет, София Александровна. Это Даня.

Раньше она работала на меня и была первым Целителем у меня в роду, но её душа тянулась в химерологию. Так что я устроил её туда, где она по-настоящему нужна — в нашу совместную лабораторию с Горнорудовыми. В эфире сейчас и шумит её оборудование, перемежаясь с голосами лаборантов.