Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ) - Дари Адриана - Страница 16

Делаю глубокий вдох, закрываю глаза и задуваю свечу. Уже в темноте скинув платье, я заваливаюсь на кровать и решаю, что сегодня перед сном я читать не буду. И так нервов ни на что не хватает.

Утром, к моей радости, дракон запирается в своем кабинете и не требует меня к себе на завтрак. Ни в качестве угощения, ни в качестве развлечения. Поэтому завтракаю я у Марты под теплые и душевные разговоры, поэтому настроение улучшается.

— Опять его величие в кабинете заперся, — качает головой Марта.

— Ну он же сюда не отдыхать приехал, — пожимаю плечами. — И наверное, его все устраивает.

Но Марта неодобрительно смотрит на меня:

— Устраивало бы, не ходил бы такой хмурый, — она заваривает какую-то траву в чай и оборачивает чайник полотенцем. — И со сном у него явно проблемы.

— С чего ты взяла?

— Глаза у него… грустные и усталые, — пожимает плечами Марта. — Гложет его что-то и беспокоит. А! Улька, вот, отнеси его величию чай.

Горничная как раз заглядывает к нам на кухню, но при просьбе Марты округляет глаза:

— Ох… Да как же это я к нему?

— Просто. Чай с легкими травами: мятой, пустырником, валерианой. Даже если пить не будет, даже аромат и то хорошо для него будет, — кухарка впихивает Ульке поднос с чайничком, чашками и свежим, еще горячим круассаном.

Горничной приходится согласиться.

— Марика, я сегодня ничего не успеваю, Клотильда уже и так устала на меня кричать, — вздыхает она. — Поможешь в холле пыль вытереть? Там меньше всего!

Соглашаюсь, забираю у Ульки палку с длинными пушистыми перьями и ухожу в холл.

Если бы за окном было солнечно, то наверняка пыль было бы видно гораздо лучше. Но там снова хмурый день. Я протираю перьевым пипидастром массивную раму какого-то мрачного морского пейзажа, на котором тяжелые свинцовые волны разбиваются о скалы.

Улька, пробегая мимо, шепчет “спасибо” и скрывается где-то на втором этаже.

Напеваю себе под нос, почти шепотом: "Все выше, и выше, и выше…" Песня сама всплыла в памяти, наверное, как напоминание о прошлой жизни. Двигаюсь в такт мелодии, чуть пританцовывая.

"Летит рыжий бром к небесам..." — голос становится чуть громче, когда я перехожу к напольным часам в самом углу, у лестницы. Они тикают размеренно и важно, будто отсчитывают такт. Бронзовый маятник поблескивает, когда я стираю пыль с лакированного дерева.

"И кто этим бромом подышит..."

Пробегаюсь пипидастром по подоконникам и намеренно подальше обхожу дверь кабинета, где закрылся дракон. В тишине отчетливо слышно тиканье часов и... что-то еще. Кажется, шаги? Нет, показалось.

“Туда же отправится сам!” — торжественно заканчиваю припев, и тут в кабинете что-то с грохотом падает, а до меня доносится тихое бухтение.

Не успеваю я испугаться того, что своей песней как-то помешала Роуварду, как снова раздается грохот, но уже с другой стороны — со стороны флигеля. За грохотом следует громкое уханье, хлопанье крыльев, и из коридора в холл влетает Руди.

Черт. Это дракон точно слышал!

Сердце уходит в пятки, когда я вижу, как, словно в замедленной съемке, медленно открывается дверь кабинета, оттуда выходит дракон, а прямо на него, размахивая своими красивыми крыльями, летит сов.

“Главное, чтоб сразу голову не свернул”, — мелькает в голове мысль. Может, хоть даст объясниться, и тогда Руди успеет вылететь?

Движения Роуварда на фоне всего этого кажутся молниеносными: он быстро вскидывает руку и на лету ловит птицу, смыкая на ее теле свои длинные сильные пальцы.

“Свернет”, — думаю я и ахаю.

Но нет, дракон держит крепко, но не слишком, так, чтобы не повредить тонкие птичьи косточки. Руди, похоже, даже испугаться не успевает, когда оказывается в своеобразной клетке из пальцев.

Роувард подносит сову к лицу, внимательно рассматривая. А Руди удивленно-шокированно хлопает своими большими глазами.

“Не смотри на меня так, большой злой дядя”, — прозносит сов, а вслух раздается только уханье.

Дракон поднимает брови, словно… Словно он понимает Руди?

— А ты у нас, значит, маленький, но храбрый совенок? — спрашивает Роувард.

“Ты меня слышишь?” — еще больше выпучивает глаза Руди и поворачивается ко мне, чтобы еще что-то спросить.

Но я едва заметно мотаю головой, чтобы он не сдал меня дракону. Я не хочу, чтобы дракон знал, что я понимаю сову. Мало ли что там взбредет в драконью голову…

К счастью, Руди понимает намек и отворачивается:

— Еще и не простой совенок, — усмехается Роувард. — Как интересно… И почему я даже знаю, откуда ты в доме?

Его взгляд тут же оказывается на мне, а я тушуюсь. Как будто сделала что-то плохое, а меня устыдили. Но я же плохого не делала! Поэтому расправляю плечи и собираюсь отстаивать свои права, но мне не удается это сделать, потому что в холл выходит Клотя.

Не просто выходит, она победно вышагивает:

— Ох, ваше величие! — она делает наигранно возмущенный взгляд. — Я правда не ожидала такого! Она… — Клотя делает паузу, как будто споткнулась. — Марика притащила в дом птицу! Это ж как надо было…

— Это моя сова, — перебивает ее ледяным голосом Роувард.

Он помогает Руди усесться на своем предплечье. Учитывая когти совы, дракону должно быть больно от того, как они впиваются в руку, но тот даже вида не показывает.

— Ва… ша? — только и выдыхает экономка. — Какая… прекрасная птица. Просто… замечательная.

Лицо Клотильды бледнеет, видимо, от осознания того, что в этот раз она точно не в дамках. Она переводит на меня растерянный взгляд, в глубине которого тлеет желание отыграться, а потом снова смотрит на Руди.

— Но… Почему?

— Почему я его держал там?

“Я летать не мог”, — подсказывает дракону сов.

— Подлечить его надо было, — с хитрым прищуром отвечает Роувард. — А я должен перед вами отчитываться? Или вы птиц не любите?

— Люблю, — сипло отвечает Клотя. — Очень хорошая птица.

В этот момент “замечательная” птица срывается в руки Роуварда, взмывает под потолок, делает там пару кругов, очень метко… гадит на плечо Клотильды. И только после этого, с чувством полного удовлетворения возвращается к дракону.

— К деньгам, наверное, — с кривой улыбкой и откровенной брезгливостью в голосе произносит Клотя.

— Вы уже хотите расчет? — удивленно спрашивает Роувард.

— Нет-нет, — закашливается экономка. — Я, пожалуй, пойду.

Шурша юбками, Клотя скрывается на лестнице, ведущей в кухню.

— Ты знаешь, — медленно произносит дракон, глядя на Руди, но обращаясь явно ко мне. — Просьба не врать точно так же относится к моменту недоговаривания, Марика. Откуда эта сова?

“Руди”, — поправляет дракона птица.

Роувард только кивает.

— Он… Случайно влетел в окно флигеля, когда я там была, — признаюсь я, раз уж дракон не предпринял никаких кардинальных мер, почему бы и не рассказать? — Он был слаб и не мог летать. Я… Помогла, насколько смогла.

— Он? Почему ты думаешь, что это он? — задает каверзный вопрос Роувард.

— Да вы… Вы посмотрите в глаза. Взгляд же совсем мужской! — выпаливаю я первое, что приходит в голову в надежде, что дракон не почувствует лжи.

— Руди. Его зовут Руди, — говорит он. — И это из-за него ты хотела залезть в мой камзол?

Черт. Да что же это такое? Он этого драконища, кажется, ничего нельзя утаить!

Киваю и опускаю взгляд. Неудобно, что меня вот так ловят на мелком вранье, но, кажется, Роувард не сильно злится.

— Думаю, мы поселим нашего гостя в более удобных покоях. Я видел чердак. Идем посмотрим, как он?

Последнюю фразу дракон говорит уже не мне — Руди и направляется к лестнице.

Я остаюсь одна посреди холла, не понимая, а что, так бывает? Чтобы какая-то неприятность и опасность внезапно развернула все вверх тормашками и превратилась в удачное стечение обстоятельств?

Но не только это удивляет: Клотя точно Руди не понимает, Улька тоже. А вот я и дракон — да. Как так? Почему? Интересно, а об этом я где-то в книгах смогу найти информацию?