Фаворитка изумрудного змея (СИ) - Лансон Натали - Страница 24

– Очень просто, – я развела руками, возвращая «улыбку» «змеюке», как называет нагов Раина. – Мой муж умер через три дня после венчания. В крепость пришла чума. Как единственный представитель рода, я взяла ответственность за свой новый дом и людей, которые целиком и полностью зависели от меня.

– Но… Неужели после не нашлось достойного мужчины, который смог бы оградить вас от этого бремени?

– Элвин, – угрожающим тоном Альтаир одёрнул советника, но я всё же ответила на вопрос мужчины. Причём с более заметным удовольствием.

– Как видите – нет. Но это не значит, что они не старались…

Со стороны дверей донеслись два насмешливых хмыка, и наги с удивлением посмотрели на Брана и Ивара, скрестивших руки на груди. Эта стойка дозволялась на посту.

– Эмм… – задумчиво протянул сосед шатена.

И Шиарис раздражённо фыркнул:

– Достаточно. Предлагаю хотя бы десертом насладиться без толики вашего нездорового любопытства.

Никто из совета Шаллы спорить не стал.

Наоборот.

Отец Морлана и Шалары, тот самый Дашал Хасис, вскочил с места и почтительно поклонился императору.

– Конечно, Ваше Величество. Разрешите разбавить нашу беседу небольшим представлением. Я совсем забылся, что сегодня мой род отвечает за усладу вашего взора…

Дашал хлопнул в ладоши, и распахнулись стеклянные двери, ведущие, если я не ошибаюсь, в гаремный сад.

«Что ещё за "услада вашего взора"? Звучит весьма вызывающе…» – я озадаченно замерла, стараясь не сильно хмуриться, чтобы не выдать своего необъяснимого беспокойства.

А вот Альтаир нахмурился.

Кажется, он даже хотел остановить надвигающееся нечто, но грянула музыка, и в дверях уже появилась…

На Земле я бы назвала эту танцовщицу в весьма откровенном алом наряде «восточной красавицей». Она так же прикрывала лицо вуалью, а расшитый бисером или стеклярусом лиф и юбка с драгоценными камнями и монистами полностью повторяли «беледи». Так, кажется, называется костюм мастериц танца живота?

Магические канделябры медленно потухли. И в руках нагини, как по волшебству загорелось пламя, рассыпая искорки по мере её продвижения.

За первой красоткой вошла вторая, затем третья и так далее.

Когда дверь в парк закрылась, в трапезном зале, срывая восторженные вздохи с уст нагов, изгибались девять нагинь.

Десятая появилась словно из ниоткуда!

С красной вуалью на голове, закрывающей лицо.

И всё равно я узнала её…

В центе, притягивая к себе всё внимание, извивалась Шалара Хасис. Её каштановые кудри я ни с чьими другими не спутаю.

А ещё татуировки.

Правда, у каждой танцовщицы на коже были отпечатаны силуэты змей. Видимо, отличительная черта женщин из рода гадюк. Рода Хасис.

Тату как будто жили отдельной жизнью, передвигаясь и меняя формы на теле своих гибких хозяек.

Едва отыгрыш закончился, Шалара отбросила вуаль и, продолжая танцевать, томно запела:

– «Я – соблазн, я – тайный яд, в танце древнем мой обряд. Извиваюсь, как змея, в сердце пламя разжигая… Взгляд мой – омут, кожа – шёлк. Кто увидел – тот обжёгся. В венах пульс твой так далёк… Разум твой ничто не спасёт!»

И знаете, я ей поверила! Поверила и нервно сглотнула, неосознанно повернув голову к Альтаиру.

И представьте моё удивление, когда, вместо того, чтобы впечатляться танцем и прекрасным томным голосом Шалары, Шиарис откровенно пялился на меня!

А вокруг продолжала царить атмосфера волшебства и восторга: в центре зала, под мягким светом люстр, Шалара выписывала своими бёдрами невероятные амплитуды. Её движения были грациозными и плавными. Каждое её движение было наполнено чувственностью, а голос, как нежный шёпот ветра, с толикой хрипотцы завораживал слушателей. Каждый звук её голоса резонировал с душами присутствующих, заставляя их забыть о всём на свете.

Но, несмотря на всю красоту происходящего, я продолжала чувствовать, как тяжело смотрит на меня Шиарис.

Украдкой снова бросила взгляд в его сторону и тут же была поймана теплотой его глаз, полных внимания и, казалось, глубокого интереса. Лицо Альтаира было сосредоточенным, а губы слегка приоткрыты, как будто он видел что-то столь желаемое перед собой, чему не мог подобрать слова, чтобы выразить свои эмоции.

Я попыталась отвлечься от его взгляда и снова сосредоточиться на танце, но это было невозможно.

Шалара продолжала кружиться, её длинные волосы развивались, как волны на море, а её наряд искрился под огненными всполохами, но я не могла не замечать, что Шиарис не отводит от меня глаз. Его полное восхищение заставляло меня чувствовать себя неловко… и в то же время необычайно важной.

Каждый раз, когда наши взгляды пересекались, в груди у меня разгоралось странное чувство. Это было нечто большее, чем просто интерес – это было какое-то притяжение, которое я не могла игнорировать.

На моё лицо моментально накатила волна тепла, и я, смущённо опустив взгляд, попыталась скрыть свои эмоции.

Проницательный взгляд нага, казалось, стал ещё более настойчивым. Я не могла не заметить, как он, словно заворожённый, не отводит от меня глаз, и это волнение стало невыносимым.

Я решилась на смелый шаг и, собравшись с духом, вскинула подбородок и подмигнула Шиарису.

Губы Альтаира слегка изогнулись. В его глазах отразилась искренняя улыбка, хотя до этого наг весь ужин изображал ледяную статую народного идола.

В голове заметались мысли:

«Что же такого он видит во мне? Почему его взгляд притягиваю именно я, когда вокруг столько красоты и грации?»

Я снова взглянула на Тара и словно вынырнула из толщи воды, оценивая взгляд Шиариса с другой, совершенно дикой стороны!

«Он полон вопросов, ожиданий и, возможно, даже надежды… Надежды на что? Неужели он…»

Мысль о том, что Шиарис видит во мне что-то особенное, заставила моё сердце забиться ещё быстрее.

Этот момент стал для меня волшебным: в зале, полном музыки и танца, мы с Альтаиром словно оказались в своём собственном мире, где не было никого, кроме нас.

В реальность меня вернула тишина.

Музыка затихла. Видимо, песня подошла к своему логическому завершению… как и всё в нашей жизни… как и сама жизнь.

«Фух. Что-то меня на философию потянуло», – сморщив носик, отхлебнула из своего бокала добрый глоток вина.

– Благодарю, – нарушил тишину Альтаир, благосклонно кивнув лорду Хасису. – Сегодня мой взор доволен сверх меры.

– Но вы же даже… – озадаченный сосед Дашала не смог договорить свою мысль.

Хасис якобы незаметно ткнул его локтем в бок очень вовремя.

– Благодарю, Ваше Величество, – заискивающе поклонился советник из рода гадюк, жестом дозволяя дочери и её помощницам, которые за время танца всячески подчёркивали важность Шалары, удалиться.

Взгляд нагини обжигал яростью до последней капли, пока девушка не развернулась на выход.

Альтаир поднялся, и все советники резко за ним подхватились со своих стульев.

Подумав, тоже встала.

Шиарис потянулся к моей руке, взял в свою ладонь и оставил на коже обжигающий поцелуй.

– Леди Вивиан, спасибо, что скрасили наш скучный вечер.

Моргнув, ответила немного растерянно, мечтая вернуть себе родную конечность:

– Эм… Да я особо ничего и не делала.

Альтаир таинственно улыбнулся и снова поцеловал тыльную сторону моей руки.

– Вам и не надо.

Сердечко чуть из груди не выскочило, неистово колотясь от столь проникновенного взгляда Шиариса. Золотые глаза нага как будто реально околдовывали.

Моргнув, отступила на шаг и осторожно потянула на себя руку.

– Что ж. Тогда «всегда пожалуйста».

– Ловлю вас на слове, герцогиня.

С горем пополам этот момент был пережит.

Ужин закончился, и я со своим шикарным сопровождением гордо удалилась, спиной чувствуя пылающий взор императора нагов, для которого сегодня стала усладой!