В пирогах Счастье (СИ) - Каплунова Александра "Laverel" - Страница 9

– Так, давай-ка спать уже.

Я поднялась с места.

– А ты кстати где ночуешь-то?

Сегодня я узнала, что комната Вилена находится на втором этаже, в мансарде. В еще одной небольшой комнатушке жила Дульсинея. Оставалась только та, где обитала я.

Боди тут же весь как-то скуксился, а я заподозрила неладное.

– Да тут… – он как-то неопределенно махнул рукой.

– Тут, это где?

Он спрыгнул со стула и подошел к шкафу, за которым я только утром пряталась. Последовав за ним, я обнаружила тряпку, что валялась на полу.

– Тут лучше, чем в приюте… Там мальчишки сегодня опять сбрендили, собирались смотрителю чесоточный порошок в кровать насыпать… Значит утром опять бить будет всех, кого поймает. А меня все время ловит… Я лучше тут.

Я подняла глаза к потолку, уговаривая себя вести себя спокойно. Не реветь от жалости, не материться от злости.

– Пойдем-ка, – я взяла его за плечи и потянула за собой.

– Куда еще? – он мою руку стряхнул и попятился. И смотрит ведь как волчонок.

– Ко мне. Еще не хватало, чтоб простыл, на холодном полу-то спать! Завтра день тяжелый, мне все помощники нужны будут.

Наверное, прояви я к нему жалость, он бы тоже уперся, как хозяин местный… А так… пошел.

Кровать у меня в комнате широкая. Как-нибудь уместимся.

Я сама еще долго не могла уснуть. Все прислушивалась к возне на кухне. Боди-то засопел почти сразу, едва отогрелся. Чтобы не смущать мальчишку, я укутала его в отдельное покрывало, благо вытащила все днем из шкафа, хоть затхлость ушла из вещей, проветрились.

В общем укутанный и прижатый к моему боку, Боди довольно скоро засопел. Ему я отвела место у стены, и похоже мальчик наконец ощутил себя расслабленно и защищенно. Вот уж бедняги.

Да уж… похоже в этом месте всем нужна помощь. Еще бы мне самой кто помог во всем разобраться…

В кухне скоро стихло, лишь иногда я слышала какие-то движения мебели. Видимо, Вилен еще долго расставлял все по местам.

И лишь когда его тяжелые шаги поднялись вверх по лестнице, я, наконец, устало смежила веки и провалилась в темноту.

Казалось, прошло лишь мгновение, как в дверь постучали.

– Нинка? – Голова Дульсинеи показалась в проеме. – Сама просила пораньше разбудить.

– Не шуми, – отозвалась я. – Слышу, спасибо.

Дулься прищурилась, пытаясь разглядеть, кто там у меня в постели посапывает.

– Это что, меньшой что ли? – с удивлением уточнила она, поднимая выше лампу, что держала в руке.

– Ты знала, что он в кухне спит иногда? – так же шепотом спросила я, обуваясь и подвязывая волосы.

– Как в кухне? Они ж в приют уходят… – значит не знала.

Я губы поджала и головой качнула. С этим тоже предстоит разобраться. Что там за приют такой, из которого дети бегают деньги зарабатывать и на полу каменном спать..? Это хорошо, что он у такого хозяина работает. А иначе б что? Под мостом бы ночевал?

Я тихонько вышла, притворив за собой дверь. Пусть поспит спокойно.

– Иди, я сейчас приду, – кивнула Дульсинее в сторону кухни, а сама направилась на улицу. Всяк людские потребности были нам не чужды.

На улице как раз рассвет зачинался. Небо алое, лучами золотистыми прошитое, ярким казалось и глубоким. Красота… Запах вишен и яблок доносился с сада легким ветерком. Жаль только двор весь хламом завален.

Вот коли пойдет все, как надобно, за него следующим и возьмусь. И баньку в порядок надо привести. А то туда не поймешь зачем ходят – мыться или еще больше пачкаться.

В кухне Дульсинея уже кадку с тестом выволакивала из-за печи, я ей на подмогу подоспела.

Тесто поднялось славное, воздушное, мягкое, а аромат его мигом всю кухню наполнил. Любила я запах добротного теста. О доме правда кольнуло слегка… Но быстро беспокойство унялось. За работой грустить некогда.

Начинки еще вчера подготовили и в ледник-кладовку спрятали. Как холодильник наш, только целая комната. И мясо перекрутили, да с луком обжарили. И капусту и яблоки те же. Яйца отварили вот, а свежей зелени хватало. Оставалось накрутить пирогов, пока печь прогревалась. Этим мы и занялись.

Дульсинея споро руками работала, схватывала тоже на лету. Знай только подсказывай ей, чего куда класть, да как защипывать. Шарлотку вот тоже поставили сразу в четыре большие формы. Благо печь тут была что надо, недаром таверна. Тут, наверное, в былые времена сразу много чего готовили. И противней нашлось, и даже пазы в печи под них имелись, все, как надобно.

Работа с Дусей ладилась на славу. Скоро и Боди проснулся и сонно глаза потирая к нам подоспел, его я посадила завтракать. А следом, когда первые партии уже начали подрумяниваться в печи, а по кухне разлился благостный аромат свежей выпечки, подтянулся и Вилен.

Он встал в дверях и поводил носом, явно принюхиваясь.

– Значит все же взялась? – фыркнул он, подперев косяк плечом.

– Как видишь, – улыбнулась я, упирая руки в бока. Вспоминать о его ночных бдениях я сейчас не планировала. Хотя мы совершенно точно еще об этом поговорим. Но не сегодня – всему свое время.

– А что, простого хлеба было мало?

Я слегка поморщилась, вытирая руки о фартук, прищурилась. Вот ведь человек-недовольство.

– Если ты хочешь, чтобы это место до конца дней твоих носило репутацию злачной таверны для пропоиц, – я все же смерила его весьма многозначительным взглядом, – я могу хоть сейчас все повыкидывать и пойти поискать себе другую работу.

Он хмыкнул, но, видимо, решил оставить свое мнение при себе.

– Ваяй уж, раз начала, – он пересек кухню с нарочито равнодушным видом, хотя я-то видела… ВИДЕЛА! как он принюхался и сглотнул. Налил воды себе холодной целый ковш, выпил. Жажда мучает, дорогой?

Понаблюдав за этим горе-хозяином я уже и к печи потянулась… Первая партия пирожков с капустой подоспела.

– Сядь-ка, подкрепитесь, – велела я и поставила на стол блюдо с пирогами. Боди волчонком поглядывал на еду, но руки не тянул. Пришлось самой ему один из пирожков на блюдце переложить да пододвинуть. – И молока вот.

– Молоко-то зачем? – Вилен, кажись, только бы поворчать.

А сомнений-то сколько на лице, мать честная! Шарлотку ж вчера ели, не отравились?

Вилен с сомнением откусил, пожевал, проглотил, откусил еще раз… И куда как с большим рвением заработал челюстями.

– Ну как? – улыбнулась я.

Взгляды обоих стали мне лучшей наградой. Что ж… Теперь нужно заманить гостей.

Я потерла руки, ощущая небывалый азарт.

Не успели мы позавтракать, как в таверну подоспели Гасти и Малик. Их лица нужно было видеть, когда они учуяли аромат в кухне и поняли, что именно их здесь ждет.

Не знаю, какими местами они все слушали меня вчера, ведь я совершенно четко объяснила, чем собираюсь заняться и в чем нужна будет помощь… Но, похоже, они так и не поняли, что я всерьез.

Или не поверили.

В любом случае первый противень пирогов ушел на дегустацию, над чем я тихо посмеивалась. Ничего, пусть лопают. Силы им еще сегодня пригодятся.

В печь уже отправилась третья партия, пора было открывать таверну, время двигалось к полудню. А вообще, если мы переориентируемся на пекарню, то придется начинать работу еще раньше.

Ладно, со временем разберемся. Главное начать.

– Значит так, – я оглядела сытых и довольных, что развалились за столом, потирая набитые животы. – Сегодня мы не просто подаем еду. Мы встаем на дорогу новых побед!

Да, прозвучало несколько высокопарно, но зато они сразу обратили на меня внимание.

И Вилен, вот ведь зараза, взял и расхохотался. И ведь искренне так, почти до слез.

К слову, если б не обстоятельства, я бы даже отметила, как изменились при этом черты его лица. Угрюмый и хмурый мужлан превратился почти в сияющего рыцаря.

М-да. Жаль только, что смеялся он надо мной.

– Ну, Нина, повеселила, – отсмеявшись сообщил он и воззрился на мою недовольную физиономию. – Такими словами нас даже капитан не пытался на битву вдохновлять.