В пирогах Счастье (СИ) - Каплунова Александра "Laverel" - Страница 7

– А мы чем же займемся? – Кажется, и Дульсинея уже заразилась моим азартом.

– А мы с тобой подготовим все на пироги.

– Пироги?

– Ага, – я кивнула, собирая с тарелки последние крошки гренки, – нужно поставить тесто, чтобы оно успело подняться к утру. А пока займемся начинками.

– Странно это все, Нина, чтоб все это делать, надо знания иметь, – проговорила женщина. Ее круглое лицо выражало явную подозрительность. – Разве ж может человек так перемениться, коли бы и память потерялась?

Я не стала вступать с ней в полемику, плечами пожала, да ответила коротко:

– Откуда ж мне знать. Сейчас я есть, как есть. А какая до того была – не помню.

Дулься усмехнулась, но допытываться больше не стала. Головой покачала только.

Я взяла кадку с опарой, добавила в неё немного воды и муки и принялась замешивать тесто. Мягкое, податливое, оно прямо так и льнуло к рукам. Одно удовольствие. А аромат какой пошел… Вот что значит – натуральное хозяйство.

Мы уже принялись за капусту, когда в кухню вернулся Вилен.

– Хозяин вернулся! Ну как? – Уточнила я, оборачиваясь через плечо.

– Поменял, – ворчливо сообщил он.

– Садись за стол, – я подоспела подхватить у него кульки. Кулебяку может тоже наделать? Мясные-то пироги тоже хорошо пойдут наверное… А еще б бульон поставить. А пельмени у них тут есть интересно! Ох, сколько ж можно всякого попробовать наделать-то! Узнать бы еще, чем местные питаются.

Вилен меня странным взглядом смерил, головой покачал, но за стол уселся. Отложив пока мясо, я поставила перед ним тарелку с омлетом и гренками. Все в печи стояло, почти снаружи, но остыть не успело.

– Это что? – с сомнением он ткнул вилкой в еду. – Это ты готовила?

И поглядел на меня так, словно я его отравить пыталась.

– Я-я, все уже поели, ты один остался.

– И что, живы остались?

Я глянула на него с искренним возмущением. Вилену ничего не оставалось кроме как начать есть. И первый же кусок заставил его округлить глаза.

– Да ладно, – с сомнением он взял еще кусок. – Это что-то новенькое.

Мы переглянулись с Дульсинеей. Та тоже посмеивалась. Кажись, ее ничуть не смущала конкурентка в моем лице. Да и я на ее место не метила, одна я тут все равно не управлюсь.

Вилен с едой разделался довольно быстро.

– Коли так будешь готовить, может и правда чего выйдет, – признался он, относя тарелку в мойку. Та, к слову, уже ломилась от посуды.

– Выйдет, не сомневайся, – пообещала я. Уверенность внутри откуда-то бралась. Вилен усмехнулся и отправился в зал.

К тому времени, как тесто было поставлено, начинки подготовлены, а мальчишки вычистили зал почти до блеска, все мы порядком замучились.

На дворе уже был поздний вечер, мы открыли двери и окна, чтобы проветрить помещение, и теперь с удовольствием сидели за столом прямо в зале, пили взвар вприкуску с шарлоткой.

Мальчишки запихивали уже по третьему куску, а я отметила, что не хватает еще бы сахарной пудры…

В этот момент в таверну заглянули местные… Это были мужики, явно уже подшофе, неприятные какие-то, неопрятные. Запах дешевого пойла сразу по воздуху до нас добрался.

Они сразу направились к прилавку, где стоял Вилен.

– Ну что, хозяин, нальешь по чарке? – громко спросил один из них, хлопнув по столу рядом.

Я вытерла руки о фартук и вышла из-за стола.

– Извините, сегодня не работаем, – сказала я, перекрывая им дорогу к Вилену.

– А ты кто такая? – нахмурился один из них, явно не ожидая, что ему откажут. Он подслеповато прищурился. – Нинка, ты что ли?

– Та, кто вам сейчас скажет "до свидания", – ответила я, глядя прямо ему в глаза.

– Да ладно тебе, Нина, – попытался вмешаться Вилен, но я подняла руку, не давая ему продолжить.

– Сегодня не работаем, – повторила я твердо.

Мужики переглянулись, но, видимо, не захотели ссориться. Бормоча что-то недовольное, они вышли из таверны, а я обернулась к Вилену.

– Не хватало ещё, чтобы ты с ними выпивать начал, – сказала я.

– Да не собирался я, – пробормотал он, но в его голосе слышалось раздражение. – Ты хозяйничай, да не зарывайся, Нина…

– Не зарываюсь, – отозвалась в тон. Мы какое-то время мерились взглядами, но в конце концов он фыркнул и вернулся к протиранию своих кружек. Тряпка теперь у него была чистая.

К ночи, когда все разошлись, я осталась одна на кухне. Дульсинея и мальчишки ушли отдыхать, а Вилен куда-то исчез, сказав, что ему нужно выйти ненадолго. Я домывала последнюю партию посуды, когда он вернулся.

– У тебя всегда теперь будет столько энергии? – спросил, заглядывая в кухню. Встал в проеме, прислонившись плечом к косяку да руки на груди сложил.

– Может быть, – я утерла лоб рукавом и вытащила из воды очередную тарелку.

– Ты и правда изменилась.

Это прозвучало как-то уж слишком задумчиво. Я снова глянула на него через плечо… Ну, не стану ж я пояснять, что за делом не остается места для размышлений о том, как все обернулось. Пусть бы и ощущала я правильность в происходящем, а прошлая жизнь казалась какой-то уж очень далекой, хоть и прошел всего день, но все ж тоской сердце жалось.

Как там мои внучата вырастут? Настасья плачет, поди… Из всех ребятишек мы с ней ближе все были. Старшая внучка, первая… И не увижу никого из них теперь.

Под вечер тоска по прошлому взыграла с новой силой. Пришлось от Вилена отвернуться, чтобы во взгляде этого не показать.

Но он заметил. Прошел через кухню. Встал рядом, лицо мое пальцами за подбородок к себе повернул, но и отпустил сразу.

– Ты не она, так ведь? – а сам в глаза мои вглядывается, будто ищет чего.

– Не она?

– Не та девушка, что я на работу принимал. Что вчера случилось?

Я взгляд не отводила, плечами вот пожала, но как-то почти боязно сделалось. И волнительно.

– Дай-ка руку, – тихо проговорил и ладонь мне свою раскрытую протянул.

Я, чуть помедлив, послушалась. Вложила свою руку в его.

Вилен достал какой-то пузырек из-за пазухи, внимательно за мной поглядывая. Зубами пробку вытащил и на руку-то мне полил.

– Это что? – спросила я, глядя на лужицу на своей ладони.

– Вода с серебром.

– С серебром значит…

Мы оба склонились к моей ладони на его руке.

– И что должно произойти? – Я вскинула взгляд и едва заставила себя на месте остаться. Больно близко его лицо вдруг оказалось.

– Это ты мне скажи, – странно голос его звучал. Словно ждал чего.

Я плечами опять пожала. Проверяет так что ли?

– Почем мне знать? Долго стоять-то так?

– Не болит?

– Ты странный какой-то…

– Я-то? – он усмехнулся и все ж отпустил. – Ладно.

Я вылила с ладони водицу в мойку и снова за посуду взялась. Вилен же принялся протирать отставленные чистые тарелки.

Вдвоем мы закончили быстро.

Когда последняя тарелка отправилась в стопку, я вытерла руки и повесила полотенце на место.

– Спокойной ночи, Нина, – Вилен снова поглядел на меня как-то странно. Словно под кожу мне забраться хотел. Или в самую голову.

– Спокойной ночи, Вилен.

Ну что ж… завтра узнаем, как все повернется.

В комнату к себе я воротилась уставшая, но довольная. Приятно было осознавать, что руки мои вновь тверды, что спина не ноет… Да вообще ничего не ноет.

Откинувшись на постель, я разглядывала вытянутую перед собой руку. Молодая кожа, розовые ноготки. Всего день прошел, а я уже вполне осознала себя в новом облике. Даже и не ощущалось боле, что жизнь моя была длинна. Разве что только знания никуда не делись, а руки точно знали, как тесто месить, да все остальное делать.

Перевернулась на живот и задумалась… А вот воспоминания нынче ускользали… Словно сон, они мельтишили в голове отдельными образами, уцепиться за которые было не так уж и просто. Но чудилось мне, что это вполне себе нормально. Если бы помнила я прошлую свою жизнь со всей ясностью, сердце бы сейчас от тоски рвало. А так… словно анестезии дали. Пусть так оно и будет. Так правильнее. Мое место теперь здесь.