В пирогах Счастье (СИ) - Каплунова Александра "Laverel" - Страница 51

Он замахнулся на Вилена кулаком, но удар так и не достиг цели. Вилен легко увернулся, а потом... потом случилось что-то невероятное.

Синее пламя вспыхнуло в его руке, и рыжий с воем отдернул кулак, взвыл, а по руке его, от кулака и выше, расползались ожоги. Запахло горелой плотью.

Остальные двое вздрогнули и попятились.

– Колдун! – прохрипел один из них.

– Проваливайте, пока я добрый, – посоветовал Вилен, и огонь в его руке разгорелся ярче. – И дружкам передайте, что к Вилену де Гарду магия вернулась.

Троица рванула прочь так быстро, что только пятки засверкали.

Народ замер, потом раздались робкие аплодисменты. Кто-то закричал:

– Вот это представление! Лучше цирка!

– Настоящий маг!

– Это ведь и правда тот самый де Гард, ну, что город спас…

По толпе шепотки пошли, люди принялись нахваливать хозяина. Он улыбался и принимал поздравления о магии вновь ожившей, но я-то видела, как тяжело он дышит. И что виски все взмокли.

– Вилен! – позвала в таверну, чтобы от толпы его оторвать. Мальчишки-то уже принялись порядок на улице наводить. И Дулься с ними.

– Думаешь, больше не сунутся? Кто это вообще был? – спросила у него, за стойку заводя.

– Обычные вымогатели, – буркнул Вилен. – В каждом городе такие есть. Пока таверна внимания не привлекала, они и не лезли. А тут…

И прежде чем я успела его еще о чем расспросить, муж мой дражайший от меня натуральным образом сбежал.

Магия у него значит перегорела, ну-ну.

Около двух часов случилась небольшая заминка – закончились тарелки. Пришлось срочно мыть грязную посуду, а гостей просить потерпеть. Но никто не ушел! Наоборот, люди стали посмеиваться по доброму, да сами меня успокаивать, видя волнение.

Среди толпы оказались и пара знакомых Анфисы, за небольшую плату с ними сговорились сегодня на подмогу, они-то и встали к мойкам в помощь лотошницам. Тогда дело на лад пошло куда быстрее.

– Вот это по-нашему! – гоготал толстый сапожник с противоположной стороны улицы. – Всем миром пекарню поднимаем!

К трем часам начали заканчиваться сладости. Ватрушки разлетелись как горячие пирожки, буквально. Яблочные тарталетки смели еще пару часов назад. Булочки с корицей кончились так быстро, что я не успела даже одну себе отложить.

Я и сама не ожидала, что такой наплыв будет. Помощницы мои трудились не покладая рук. Я только и успевала, что за всем следить. Там пирог подщипнуть, тут сахара докинуть. Здесь помочь тесто еще кадку поставить. И это хорошо, что наготовили еще вчера начинок! Да и тех не хватало! Уже вторую партию яблок кромсали, а сухофрукты для кексов почти все вышли!

Теперь уже только большие пироги печь успевали, да резали их на порционные кусочки. Про слойки, конвертики и трубочки и говорить не приходилось! А ведь завтра мы хотели лотошниц на площадь отправить! С чем теперь?!

К четырем часам представление на улице закончилось, но люди не расходились. Кто-то заказывал чай с оставшимися пирогами, кто-то просто сидел за столиками, болтая с соседями и расхваливая наше заведение. Атмосфера была такая домашняя, уютная, что и самой не хотелось никого выгонять. Суета дневная чуть на нет сошла, хотя меня еще и не поотпустила.

– Как дела, хозяйка? – подошел Вилен, весь перепачканный мукой. Он выглядел не менее уставшим, чем я. Волосы вон дыбом… интересно, у меня тоже?

– Не пекарня, а настоящий пчелиный улей! – рассмеялась я. – И ты представляешь, деньги не считала еще, но по ощущениям – мы сегодня заработали на месяц вперед! Да я и не представляла даже, что все так выйдет!

И ведь не лукавила! Как вспоминала, какая толпа в полдень здесь случилась, сама не верила. Да у меня в лучшие торговые годы столько народа в пекарне не случалось!

Вилен обнял меня за плечи:

– Я же говорил, что у тебя получится.

И в щеку чмокнул. Искренне так. И уже явно не на показ перед публикой. А как муж настоящий свою жену. От этого на душе еще теплее сделалось, что я едва ли не маслом растопленным готова была прямо здесь расползтись.

К вечеру поток покупателей наконец стал иссякать.

Дульсинея рухнула на стул, обмахиваясь фартуком. Анфиса с Марфой сидели за столом на кухне, погружая усталые ноги в таз с прохладной водой. Умаялись бедолажки. Лита с племяшками, которые пришли уже к полудню, готовили начинки на завтрашний день. Милора с Заряной мололи мясо на фарш – завтра еще и мясные пирожки станем продавать. Их как раз на площадь понесем.

– Девочки, вы героини! – я обнимала каждую по очереди. – Без вас я бы никогда не справилась!

– Да уж, денек выдался! – вздохнула Анфиса. – Но зато какой! Видели, как люди радовались? А дети-то! Глаза горят, пироги уплетают за обе щеки! И ведь рецепты все немудреные! Работать с такими – одно удовольствие!

– Твоя правда, – кивала Летиция. И на меня после поглядела с легким оттенком виноватости. – Ты когда нас позвала, я даже и не думала, что все в таких грандиозах будет. Я еще никогда столько людей за пирогами в очереди не видала.

– Завтра на площади и к тебе пойдут, – улыбнулась я ей.

Мальчишки продолжали убирать в зале, но уже не так резво, как утром. Усталость брала свое. Только Кася по-прежнему была бодра и даже пыталась помогать мыть посуду, хотя до раковины еще не доставала.

Около шести вечера, когда все было распродано до последнего пирога, мы закрылись для посетителей и присели передохнуть. Но тут снова в дверь постучали. Вилен пошел открывать.

– Кто там? – я как раз взялась выручку пересчитывать. Конечно, примерно-то знала, сколько там выходит, а по кассовой книге даже в суете такой, расписывала все как надобно, но проверить не помешает.

Еще и кумушкам хотела сразу их долю за сегодня выдать. Чтобы точно знали и видели – Нина свое слово держит.

На пороге стоял Мольгер, тот самый чиновничий писец из ратуши.

– Добрый вечер! Не помешаю? – он оглядел полупустой зал с интересом.

– Какое там, проходи, конечно! – Вилен радушно принял его и ко мне повернулся. – Нина, осталось у нас, чем гостя попотчевать?

– Найдем, конечно! – Я заторопилась на кухню. Если писец сам явился, значит дело важное? А, может, просто заглянуть решил, посмотреть, как у нас дело пошло? Все ж разрешительную всю документацию Вилен тоже через него собирал.

– Девочки, осталось еще чего из готового? – Я кухню взглядом обвела. – Человек важный к нам зашел.

– Из ратуши кто? – догадалась Дульсинея. А сама к шкафчику тянется. Так и знала, что она чего-то припрячет.

– Догадливая ты, Дулься.

– И прозорливая, – фыркнула она, откладывая мне на тарелку разных пирожков. – А то все распродали, самим-то попробовать и не осталось бы? Что, девоньки, будем чай пить?

Я оставила своих помощниц на кухне и поспешила в зал.

– Слышал, что у вас сегодня большой праздник был.

Мольгер устроился за дальним столом, достал из сумки толстую папку с документами. Вилен с ним рядом сел.

– Твоя правда.

– Люди на улице про вас только и говорят. Я пока работал сидел, мне уж самому чудилось, что из окна запах пироговый доносится, – усмехнулся мужчина.

– Ничего, завтра на площади торговать станут нашими пирогами, там не только казаться будет, – я улыбнулась и села напротив.

Мольгер фыркнул смешливо, глазами на меня стрельнул.

– Давайте с делами разберемся… Уж больно хочется мне с этим делом покончить.

– Не представляешь, как нам того же хочется, – фыркнул Вилен.

– Ты записку прислал, что все готово. Отказная у тебя? – спрашивает, а сам, чую, с опаскою.

Я не стала их смущать, отошла за прилавок пока чаю из подобия местного самовара налить.

– Иначе бы не стал тебя дергать, – Вилен достал из внутренного кармана лист с заветным содержанием.

Мольгер явно проникся его видом. Не Вилена, листа. Бурые пятна заставили его брови вверх взметнуться.