Идеальные дни - Бергарече Хакобо - Страница 7

Штемпель на конверте второго письма из архива указывает на июнь 1936 года. Похоже, Фолкнер повторно использует конверт от отправленного ему письма, потому что он значится как получатель: sunday night, написано поверх его имени, таков заголовок письма, единственного, которое занимает две стороны листа и, по всей видимости, было отправлено по почте. Оно содержит всего две фразы и смахивает на комикс с двенадцатью карандашными рисунками – схематичными, пронумерованными, оформленными как раскадровка сториборда к минималистичному кино, инди-фильму о любви. Фолкнеру требуется не более трех или четырех штрихов для создания целого мира, где две фигурки, представляющие Мету и Билла, разыгрывают серию живых выразительных сцен; достаточно всмотреться в кадры, не пренебрегая деталями, а затем закрыть глаза, и погружаешься в череду спокойных событий, свойственных обычному июньскому воскресенью, когда мужчина и женщина наслаждаются общест-вом друг друга. Уверяю тебя, одно лишь это письмо заслуживает поездки в Центр Гарри Рэнсома в Остине: целая жизнь, по сути, сводится к единственному дню, подобному тому, о котором рассказывает Фолкнер.

Вот этот рисунок, только никому его не пересылай (ни его, ни другие).

В первом кадре обнаженная Мета встает с кровати и натягивает чулок на свою длинную ногу, с обратной стороны двери, ведущей в спальню, стоит Фолкнер и нетерпеливо стучит одной рукой, а в другой сжимает ракетку для пинг-понга. Себя он обозначает с помощью усов и трубки.

Вслед за первым следует второй кадр: оба завтракают, сидя лицом друг к другу, а на столе – нечто похожее на высоченную стопку блинов, уложенных на тарелку.

Далее – две сцены напряженной игры в пинг-понг, в результате которой побежденный Фолкнер без сил падает под стол. Над ним невозмутимо стоит победительница Мета.

Затем машина с округлыми формами и запасным колесом на багажнике проезжает мимо стоящего наискосок указателя с надписью “Бульвар Сансет”. Через маленькое заднее окошко с мягкими углами видна деталь, на расшифровку которой стоит потратить время: два кружка – это они и есть, голова Меты опирается на голову Билла. Автомобильная прогулка.

В следующем кадре оба бегут по пляжу, на заднем плане виднеются едва обозначенные фигурки, одни изображают отдыхающих под зонтиками, другие – спортсменов, застывших в прыжке, перед ними сетка, они играют в волейбол.

Затем Мета и Билл загорают, лежа на животе и взявшись за руки, на широком полотенце, над ними – солнце, скользящее вниз по небу.

В следующем кадре Мета красит губы, виден ее профиль крупным планом, мы смотрим на нее глазами Билла, чье местонахождение в этот момент несложно определить. Губы располагаются в центре изображения, рисуя их, Фолкнер прижимает карандаш к бумаге, чтобы сделать их почернее; эти губы – всего лишь пятно, но оно передает их темный блеск: Фолкнер жал на карандаш с такой силой, что кончик едва не отломился, зато в пятне обретают жизнь губы Меты, которые он страстно мечтает снова поцеловать.

В следующем эпизоде оба лежат на общем полотенце, глядя в закатное небо, солнце уже наполовину опустилось за морской горизонт.

Далее они сидят с друзьями за квадратным столиком в баре, все четверо пьют пиво из кружек.

В последнем кадре никого нет, это единственная зарисовка, в которой отсутствуют люди. На ней изображена одежда Меты и Билла, развешанная на стульях, – носки, рубашки, нижнее белье, на двери комнаты, похожей на гостиничный номер, висит табличка Do not disturb, внизу надпись Good Night.

Комикс озаглавлен парой строк: Sunday night. Since you have just waked up, this won’t be good night, but good morning. And here’s the morning paper all ready for you[5]. О взаимоотношениях Меты и Фолкнера мне известно лишь из писем, но, судя по тексту, он писал это письмо, пока Мета спала, в той же спальне или, возможно, в соседней комнате, словом, где-то поблизости, а он принялся рисовать, как только она закрыла глаза, и один в наступившей тишине создал первое, что поразит воображение Меты, как только она проснется. Since you have just waked up this won’t be good night, but good morning. Ему хотелось подтолкнуть ее к первой мысли, первому воспоминанию, которое озарит ее разум по пробуждении, опередив первое мочеиспускание, желание глотнуть воды, чтобы прочистить горло, кофе, который взбодрит. And here’s the morning paper… Неясно, является ли это хроникой событий, происходивших накануне, поскольку газеты – субъективное отражение событий, происшедших за последние 24 часа на определенной территории (город, страна, мир), или, наоборот, эмоциональным прогнозом того, что может произойти на следующий день, то есть чего хотел бы Билл, когда Мета проснется. По некоторым признакам я догадываюсь, что все это пережито, передо мной хроника тихого воскресенья, и поскольку письмо озаглавлено Sunday night, вряд ли оно представляет собой фантазии автора о следующем буднем дне, к тому же понедельнике. Это графическая хроника идеального дня, я смотрю на нее, и на ум приходит песня Лу Рида Oh, it’s such a perfect day, I’m glad I spent it with you[6]… Это такой же обычный, спокойный день, наполненный немудреными и доступными удовольствиями, подобными тем, которые описывает Лу Рид в своей песне о том, что единственное занятие в этот perfect day

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.