Ненормальный практик 4 (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 11

Её брат Алексей, всё ещё бледный после ран, полученных в Сожжённом лесу, стоит чуть поодаль, опираясь на трость. Взгляд блуждает где-то далеко. Может в воспоминаниях, где всё ещё жив его друг Иван Телицин, получивший посмертную медаль за отвагу.

Перед всеми нами возвышается генерал-майор Разин. В дневном свете он выглядит ещё внушительнее. Гребанная глыба. Его голос раскатывается над плацем:

— Солдаты и офицеры «Чёрного Лебедя»! Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить особое событие. Перед вами стоят люди, что своим мужеством и самоотверженностью доказали, как даже самую тяжёлую вину можно искупить службой Родине!

Сотни глаз смотрят на нас с Анисимовым.

Кто с уважением, кто с завистью. Большинство из них, ведь такие же штрафники, как и мы.

— Заместитель командира четвёртого взвода — сержант Василий Анисимов и командир второго отделения четвёртого взвода — сержант Александр Волков проявили исключительный героизм при выполнении особо важной миссии, — продолжает Разин официозно. — Они, рискуя жизнью, не только выполнили поставленную задачу, но и способствовали установлению важных дипломатических контактов с северными племенами!

При упоминании северян невольно бросаю взгляд в дальние ряды собравшихся. Вот они, делегация Белых Волков, которых я смутно помню по Сожжённому лесу. Высокие, в белых мехах, с холодными глазами, внимательно наблюдают за церемонией. Не, одну из них помню, конечно, прекрасно. Платиноволосую истеричку, что так жаждала моей крови. Как там её звали? Вроде бы Ингрид. Что они вообще здесь забыли? Хоть мне и вкратце рассказали, что во время моей отключки произошли некие дипломатические контакты, и мы вроде как намерены заключить союз против британцев, но всё же… Странно всё это. Как-то всё так быстро произошло. Думал ещё прокачаю ядро на северянах, но увы, теперь придётся довольствоваться только британцами. Хотя там же должны быть и немцы и французы… Ладно, всё не так плохо. Враги всегда найдутся, даже в самом Петербурге. Просто мне нужно их побольше, хе-хе!

— За проявленное мужество, — продолжал вещать Разин, — решением командования северного военного округа сержантам Анисимову и Волкову присваивается третья нашивка, что означает полное искупление их вины перед Империей и условно-досрочное освобождение от дальнейшей службы в штрафном батальоне!

По рядам аплодисменты. Выкрики поздравлений. Не по уставу конечно, но командование позволило. Всё-таки третья нашивка — мифическое достижение в «Чёрном Лебеде». Многие служат годами, но так и не получают её. А тут сразу двое, да ещё и за одну миссию. Ещё и из одного взвода. Чудеса прям.

Разин подходит, держа небольшую шкатулку. Все движения церемонны.

— Сержант Анисимов, — произносит он гордо, вынимая серебряную нашивку, — за проявленную доблесть и верность Родине!

После чего прикрепляет нашивку к воротнику Василия, и тот, дрогнувшим голосом, отвечает:

— Служу Российской Империи!

Разин хлопает его по плечу и поворачивается ко мне. Наши взгляды встречаются. Чего так хмуро смотрит? Судя по взгляду, этот мужик явно что-то задумал.

— Сержант Волков, — говорит он громко, вынимая вторую нашивку, — за исключительное мужество и инициативу в бою!

И прикрепляет серебряную нашивку к моему воротнику.

— Служу Российской Империи! — отвечаю, чувствуя, неожиданно для себя, гордость. В конце концов, я заслужил эту свободу собственной кровью. Иногда можно похвалить самого себя за проделанную работу. Да, я молодец. Просто говоришь себе это мысленно, а после продолжаешь пахать.

— Кроме того, — продолжает Разин, отступая на шаг и оглядывая строй солдат, как и офицеров, — за проявленные лидерские качества и тактическое мышление сержанту Волкову присваивается звание капитана особого назначения с прикомандированием к штабу северного военного округа!

Тишина.

Вот это поворот.

Значит, он решил объявить о нашей договорённости публично. Хитрец. Говорю же что-то задумал. После этого отказаться будет сложнее, да и выглядеть всё будет не как тайная сделка, а как официальное назначение. Конечно, из принципа могу теперь отказаться от нашего договорняка, но не стану. Просто выбью себе лучшие условия.

По рядам солдат пролетает удивлённый гул. Штрафник, сразу ставший капитаном? Такого в «Чёрном Лебеде» ещё не видели.

— Служу Российской Империи, — повторяю, уже с нескрываемой иронией. Разин конечно замечает, и в его взгляде мелькает что-то вроде усмешки.

— Также, — генерал поворачивается к строю, — за исключительные заслуги перед Родиной лейтенанту Галине Куваевой присваивается звание капитана с назначением на должность командира третьей роты первого батальона «Чёрного Лебедя»!

Галина выходит из нашей малочисленной шеренги и козыряет:

— Служу Российской Империи!

Разин вручает ей командирские знаки различия, и замечаю, как один из северян — высокий здоровяк с густой бородой, кивает, одобряя происходящее. Странненько. Наша Терминаторша сдружилась с их отрядом? Сколько всего произошло, пока я валялся без сознания?

Церемония награждения подошла к концу. Генерал Разин произнёс ещё несколько патриотических фраз, что, похоже, больше предназначены для ушей северян, чем для наших солдат:

— Российская Империя всегда ценила и будет ценить мужество и верность, откуда бы они ни исходили. Мы протягиваем руку дружбы всем, кто готов сражаться против общего врага, и никогда не забываем своих союзников!

Северяне не показывали эмоций. Просто стояли и слушали. Замечаю, как та самая воительница с платиновой косой бросает на меня странный взгляд. Такой… оценивающий. Типа что я из себя представляю. Короче, что-то тут происходит, и мне явно не рассказали всех деталей.

— Церемония окончена! — объявляет Разин. — Всем разойтись к местам несения службы!

Сам он, поймав мой взгляд, кивает, точь говоря: «Не забудь о нашем разговоре, парень». Отвечаю таким же кивком и встаю в строй роты, что теперь под командованием Куваевой.

Она отдаёт команду:

— Рота, вольно! Разойтись!

И солдаты принялись бурно обсуждать церемонию. Слышу обрывки фраз:

— Прямо из штрафников в капитаны…

— … он же неофитом был! А теперь мастер!

— … видать, и правда «ненормальный»…

— … северян-то зачем на награждение пригласили?..

Снег продолжает падать, и я понимаю…

Свободен.

Теперь официально.

Больше не штрафник, а капитан.

Вот они повороты судьбы. Стоит превзойти свои предыдущие пределы, и делаешь шаг на следующую ступень. Представляю лицо бабули, когда узнает, хех. Надеюсь обрадуется, не всё же ей лить слёзы по внуку.

Не успеваю подумать и о Вике, как меня обступили мои бойцы из второго отделения. Митька-карманник первым протиснулся через толпу:

— Саня! Сержан… тьфу ты, капитан! — он неловко одёрнул свою форму, будто внезапно вспомнил о субординации. — Вот это ты выдал! Прямо из сержантов в капитаны, а? Это ж… это ж…

— Как из грязи в князи, — закончил за него купец Захар, улыбаясь. — От души поздравляю, капитан Волков.

Рыжий, обычно молчаливый, просто крепко пожал мне руку:

— Заслужил, — сказал он коротко. — Если б не ты, нас бы всех ещё там, у озера, в лёд закатали.

— Ну, капитан, теперь-то Петербург, значит? Вернёшься в столицу героем, девок пачками клеить будешь!

— А про нас, грешных, не забывай. Мало ли, вдруг когда купец Захар Игнатьевич тебе понадобится.

Улыбаюсь, глядя на этих людей, с которыми бок о бок делил тяготы и опасности службы в «Чёрном Лебеде». Странно, но немного привязался к ним. Может быть, из-за того, что они были настоящими? Без фальши и притворства. Здесь, на фронте, с людей слетают маски.

— Спасибо, парни, — отвечаю искренне.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Митька.

— Кто-нибудь отметить это дело собирается? — деловито поинтересовался Беззубый. — Я слышал, у старшины из третьего взвода самогон забористый!

— Эй, потише, — шикнул на него Захар. — Капитан теперь при погонах, не хватало ему ещё такую брагу пить.