Огнеборец (СИ) - "Тео Дорн" - Страница 4

Ладно, плевать. Где наша не пропадала — будем решать проблемы по мере их поступления. А сейчас жутко хочу пить.

Я потянулся к стакану с водой, который оставил мужчина в сером костюме. На удивление, теперь длины цепочки моих наручников хватило для того, чтобы его взять.

Я согнулся в три погибели, поднес стакан к губам и жадно выхлебал все содержимое. Руки тряслись, но я не проронил ни одной капли.

Прохладная вода влилась в моё высохшее горло. В этот момент я подумал, что ничего вкуснее в своей жизни не пил. Я как будто заново родился. Даже дышать стало легче, а уж тем более думать. Из головы исчез едва ощутимый туман, сопровождавший меня с момента моего пробуждения.

В коридоре раздались приближающиеся шаги, а я всё так же был прикован к больничной койке.

Звук шагов, эхом разносившийся по больничному коридору, всё приближался к моей палате. Спустя несколько секунд входная дверь резко отворилась. Внутрь влетел высокий сухой человек, одетый в строгий темно-малиновый костюм-тройку.

Его худое волевое лицо с острыми птичьими чертами было испещрено глубокими морщинами, выдававшими уже солидный возраст. Равно как и зачёсанные и уложенные назад длинные седые волосы.

Горделивая осанка. Точные резкие движения. Живые, слегка раскосые карие глаза, которые выцепляли каждую мелкую деталь в комнате. Это был отнюдь не старик, а опасный хищник, ещё сохранивший силу.

Он вихрем влетел в мою больничную палату и заозирался по сторонам, как будто искал добычу.

Следом за ним вошёл крупный мужчина, лицо которого скрывали большие чёрные очки с квадратными стёклами. Из-за них было невозможно толком рассмотреть лицо их носителя. Мужчина был настолько крупным и неповоротливым, что казалось, что его тёмный костюм на нём вот-вот лопнет.

Из-за этой парочки в больничной палате тут же стало тесно, несмотря на её немалые размеры.

— Прохор, ну-ка быстро проверь, какого чёрта эти треклятые камеры не работают! — раздражённо бросил седой мужчина своему крупному товарищу. — Я что, зря заплатил за них?

— Будет исполнено, ваше сиятельство.

Прохор склонился в вежливом поклоне и спешно вышел из палаты.

Седой мужчина обернулся ко мне и раздраженно вздохнул, заметив мой непонимающий взгляд.

— Вова, тебе совсем мозги отшибло или ты родного отца не узнаёшь? — скрипучим голосом произнёс он. — Будто в первый раз меня видишь.

Конечно, ответить ему, что он как никогда прав, я не мог. Видимо, передо мной стоял сейчас никто иной как князь Пожарский, о котором я уже был наслышан.

Я поднял свои руки и потряс наручниками, сковывающими их, вопросительно взглянув на отца.

— Для твоей собственной безопасности, — отмахнулся он.

Его взгляд упал на пустой стеклянный стакан, стоящий рядом со мной.

— Вижу, ты выпил сыворотку правды, которую я для тебя тут оставил, — как бы невзначай отметил он. — Это хорошо. Значит, мы с тобой поговорим начистоту.

— Зачем? — спросил я у него. — Не доверяешь собственному сыну?

— А как тебе доверять? — ответил отец. — Сначала ты пропадаешь на неделю, потом приходится вытаскивать тебя из крепости огнеборцев. И что я ещё слышу? Что ты хотел заключить контракт с демоном? О каком доверии речь, Вова?

— Я не знаю, — вырвались у меня слова вопреки моей воли. — Что за чёрт… Мне что, теперь даже думать надо аккуратно?

— Так это работает, Вова, — пояснил мне отец. — А теперь скажи: ты кому-нибудь говорил о том, что в тебе пробудился дар?

— Дар? — спросил я.

Князь Пожарский удивленно вскинул брови, отчего морщины на его лбу стали еще глубже.

— Святое пламя. Только не говори мне о том, что у тебя всю память отшибло и теперь придётся заново учить тебя читать.

— С памятью у меня сейчас действительно проблемы, так что могу что-то и не вспомнить, — честно ответил я.

Хотя под действием сыворотки правды я и не мог ответить по-другому. Мои мысли становились словами ещё до того, как я успевал подумать о том, стоит ли это произносить вслух или нет

— В эту игру могут играть двое, — произнёс я.

— В игру? — спросил отец. — Ты опять всё проиграл?

— А во что я играл?

Отец сжал губы и нахмурился.

— Ты мне скажи, во что ты играл?

— Ни во что, — ответил я.

— Ты даже под действием сыворотки врёшь! — глаза отца сузились. — Родному отцу!

— Первый раз тебя вижу, — честно сказал я.

— Да-а-а… — покачал он головой. — Ещё и надрался.

— Да, дрался я много.

Отец в очередной раз тяжело вздохнул.

— Знаю. Видел уже. Рассказывай, что произошло в тринадцатом районе? После звонка мне. Я знаю, что тебя похитили.

— А я знаю, что ты отказался платить за меня выкуп, — парировал я, опять сказав чистую правду.

— Ты был бесполезной бестолочью, Вова. Не мне тебе рассказывать…

— Если ты так считаешь, с какой стати мне тебе помогать?

— Ключевое слово — «был», Вова. А сейчас ты пробудил в себе дар, — ответил отец. — ДАР, понимаешь ты или нет? Я не знаю как, но мы обязательно это выясним. И при этом…

Он наклонился ко мне ближе.

— Мы не можем позволить, чтобы другие рода добрались до секрета твоего пробуждения раньше нас. А потому ты должен держать язык за зубами.

Отец выпрямился и поправил пиджак.

— Но это потом, а сейчас ты должен мне рассказать всё. Что с тобой произошло?

Несмотря на то, что этот мужчина назывался мне отцом, я чувствовал, что доверять ему не стоило. Как будто сам секрет моего пробуждения был для него гораздо более ценным, чем сын. Но противиться сыворотке я не мог, поэтому пришлось выкручиваться.

— Я умер, — невозмутимо проговорил я, — Затем меня похитили эти животные, а…

— Умер? Что ты такое говоришь? — перебил меня отец. — Как ты умер?

— Сгорел, — ответил я. — Тушил пожар, спасал людей и сгорел.

— Бессмыслица, — проговорил отец, скривившись. — Ты же сейчас здесь передо мной.

По лицу отца я мог понять, что он едва ли верил моим словам, даже несмотря на сыворотку правды. Но он хотя бы дал мне возможность сменить тему.

— Да, здесь.

— Ладно, потом разберёмся, — выдохнул он. — Что было дальше?

Он наклонился вперед, ожидая моего ответа. Постукивающий по кафелю пола обитый металлом каблук выдавал его нетерпение.

— Я загорелся и перебил их всех.

— То есть у тебя уже был дар?

— Не знаю, — ответил я. — Может быть.

— Что значит «может быть»?

С каждым моим ответом отец распалялся все больше и больше.

— Это значит — может быть, а может и не быть.

— Ты что, — выпалил он, почти сорвавшись на крик, — издеваешься?!

— Нет.

Отец так заскрипел зубами, что это услышал даже я.

— Прохор! — позвал он.

Прохор тут же возник в нашей комнате. Образ его был мне смутно знаком.

— Да, ваше сиятельство.

— Вколи ему уже антидот, чтобы он пришёл в себя. А то проку никакого…

Прохор достал из внутреннего кармана пиджака длинный шприц, снял с него крышку и, введя иглу в катетер, ввёл содержимое в мою капельницу.

— А пока приходишь в себя, мотай на ус, — повернулся ко мне отец. — Хоть ты и стал сейчас для рода Пожарских гораздо ценнее, чем был, нос задирать не вздумай. Уважения ты не заслужил и одним только даром не отделаешься.

От голоса отца повеяло могильным холодом. Он взглянул на меня чуть сузив глаза.

— И даже не вздумай трепаться о том, что с тобой произошло, — продолжил отец, — Хоть скрыть все мы полностью и не сможем — слухи поползут. Но не добавляй в их общую копилку. И так уже постарался. Понял меня?

Я молча смотрел ему в глаза. Как подобный человек мог быть главой рода Пожарских?

— По глазам вижу, что понял, — кивнул он, а затем задумчиво добавил, — Ты как-то изменился…

Лицо Князя Пожарского на мгновение перестало быть таким жестким. Будто он никак не мог поймать ускользающую мысль.

— А, не важно…

Момент просветления не продлился долго.

— Слухи о пробуждении твоего дара расползутся и ты станешь целью номер один для всех соперничающих с нами родов. А судя по тому, что тебя успели похитить и шантажировать меня, требуя выкуп — уже стал.