Огнеборец (СИ) - "Тео Дорн" - Страница 22

Буквально ходячая гора мышц, одетая в черную футболку и красные форменные штаны огнеборцев с высокими кожанными ботинками на шнуровке. Толстая шея делала его похожим на быка.

Глаза его были скрыты за стильными солнечными очками в тонкой золотой оправе. Гладко выбритую голову венчал карминово-красный берет, сдвинутый набок.

Возвышаясь над сгрудившимися у ворот кандидатами, он медленно и пристально оглядел их с ног до головы. На его лице расцвела белоснежная улыбка.

— Ну что, салаги! Кто не успел, тот опоздал! — его громовой голос огласил площадку перед воротами, — Стройся, будущие кадеты и будущие неудачники!

Вся разномастная толпа присутствующих, суетясь, принялась создавать подобие строя перед мужчиной.

Не желая принимать участие в этой вакханалии, я постоял и посмотрел на то, как пытается самоорганизоваться эта толпа изнеженных аристократов и дворян. Приметил несколько толковых ребят и встал в строй рядом с ними, не забыв утянуть за собой Ленского.

— Да, салаги… Нам предстоит ещё много работы! — усмехнулся здоровяк. — Меня зовут — Игорь Иванович Валидубов. Для вас — Полковник Валидубов. Руководитель этого потрясающего санатория.

Он сделал паузу, оценивая, дошел ли смысл сказанного до присутствующих. Удовлетворившись — он кивнул.

— Мои избалованные принцессы! Я буду вашей крёстной феей на время нашего вступительного экзамена. Отберу каждого лично. Не сомневайтесь. А добрые эльфы… — он обвел рукой отряд инструкторов в такой же как и он форме, — Мне в этом помогут.

По толпе пробежала волна смешков и кандидаты заулыбались. Начали перешептываться.

— Весело вам? То ли ещё будет, — пробасил Валидубов. — А сейчас слушайте внимательно. Шутки на сегодня кончились. Повторю один раз.

Все голоса и смешки в толпе умолкли. Многие переглядывались. Многие сгорали от нетерпения, переминаясь с ноги на ногу. В воздухе повисло осязаемое напряжение — ещё чуть чуть и побегут искры. Но что было едино: слух и внимание всех собравшихся были обращены к Валидубову.

–- Для особо одаренных, считающих, что их кровь голубее, чем у остальных. Если вы, бездари, не сдадите хотя бы одно из вступительных испытаний — вы вылетите. Если вы нарушите субординацию — вы вылетите.

Он обводил взглядом толпу курсантов и почему-то произнося эти слова взгляд его остановился прямо на мне.

— Если вы, упаси вас Император, решите выяснить у кого яйца тяжелее, прямо на экзамене — будете иметь дело лично со мной. И поверьте мне — вы этого не хотите.

Он прокашлялся и это было единственным звуком, который раздался на площадке перед воротами. Все затаили дыхание.

— Вы здесь, чтобы стать Огнеборцами. Первыми среди равных. Первыми кто бросается навстречу бездне. Быстро и яростно. Пламя Бездны никого не ждет — оно пожирает. У нас нет той роскоши, что могут позволить себе другие Корпуса! Счет всегда идет на секунды, когда дело касается огня!

То что говорил Валидубов, было мне близко. Ведь к этому я и привык в пожарке. К гонке со временем.

Не знаю, была ли это заученная речь, которую слышало не одно поколение Огнеборцев, но тем не менее эпичность её от этого не страдала.

— Среди нас нет места склокам из-за крови. Происхождения. Пола. Одаренности. И социального статуса. Вы станете единым целым, — будто желая продемонстрировать это, Валидубов выставил перед собой сжатый кулак, — Вы станете друг другу родными. Вы будете вместе спать. Вместе есть. Вместе сражаться и вместе побеждать. Вместе жить, и вместе умирать.

Валидубов сделал паузу. Хоть я и не видел его глаз, но готов был поклясться, что в данный момент, он был не здесь.

Взгляд его был обращен вдаль.

Я обернулся и увидел за своей спиной, вдали, горную гряду, неприступной каменной стеной тянущуюся вдоль горизонта. Казавшиеся игрушечными скалы белели сверкающими на солнце снежными шапками.

Валидубов продолжил. Говорил он теперь тихо. Так, что всем собравшимся пришлось прислушаться.

— Если вы, конечно, пройдете все отборочные испытания и пройдете всё обучение до конца. И я вам клянусь… —

В разносящемся по площадке голосе, зазвучали стальные нотки.

— Ни один недостойный звания Огнеборца не покинет стены этого учебного центра в багровой форме, — голос его доносился до каждого перед воротами, — Так что, если пришли за славой и должностями. Можете об этом забыть. Развернитесь. И ступайте прочь.

Валидубов шумно выдохнул, расправив могучие плечи. А затем до всех присутствующих донеслась его команда:

— За мной. Шагом — марш!

Практически бесшумно за спиной Валидубова распахнулись огромные ворота, открывая вид на просторный внутренний двор учебного центра. Валидубов развернулся и, чеканя шаг, направился внутрь.

— Думаешь курсы пафосности входят в обязательную программу обучения? — спросил я Ленского. Тот, прыснув, пожал плечами и мы двинулись внутрь.

Ещё не кадеты, но уже кандидаты в огнеборцы, маршировали в распахнувшиеся чугунные ворота. Мы шли колонна за колонной, пока не оказались внутри целого тренировочного комплекса, спрятанного за высоким забором.

Обширный бетонный плац располагался перед выстроенными буквой «П» административными и жилыми зданиями в несколько этажей. Архитектура здесь была сугубо функциональна и не блистала столичной вычурностью.

Разве что глядя на красный облицовочный кирпич, можно было сказать о том, что здания эти были открыты всем ветрам уже на протяжении нескольких лет. Но, тем не менее, поддерживались в хорошем состоянии.

Инструкторы учебного центра построили нас на плацу и по одному принялись вызывать к писцам, сидящим за столами перед нами.

Наконец-то пришла моя очередь.

— Имя, фамилия, — раздражённо спросил меня худосочный писарь в квадратных очках в роговой оправе. Толстые линзы блеснули.

— Владимир Пожарский.

Я протянул ему грамоту от Графа Бельского. Писарь заморгал, повертел бумагу в руках. Развернулся и подал знак ближайшему инструктору с седыми волосами зализанными назад.

— Мы такое принимаем, сержант Кожедуб? — спросил писарь.

Подошедший всмотрелся в печать. Его смуглое пересеченное длинным шрамом лицо даже не изменило своего выражения.

— Год рождения? — спросил Кожедуб, обратившись ко мне.

Я, недолго думая, назвал цифру, которую запомнил из своего безвременно сгоревшего паспорта. А сам подумал, что возможно наличие деревьев в фамилии дают бонусы при поступлении.

— Особые способности?

Тут у меня была простая легенда, которой я планировал придерживаться.

— Маг огня.

Вокруг меня повисла напряженная тишина. Кожедуб молча смотрел на меня. Писарь же не на шутку перепугался и заозирался. Но инструктор был спокоен. Только его холодные серые глаза сощурились.

— Пиромант… Знаменитый повеса из рода Пожарских… — медленно протянул Кожедуб, — И в Огнеборцы? Я думал вы знамениты своим даром к карточным играм... Или думали мы тут от радости завизжим, увидев очередного знатного сыночка?

А ещё я уже успел забыть, какая у наследника Пожарских репутация…

— Разве Полковник Валидубов не сказал, что прошлое не важно, для того, кто желает стать огнеборцем?

Седой инструктор выпрямился и, сделав шаг навстречу мне, молча посмотрел на меня. Его лицо было прямо напротив меня.

— Это не значит, что среди Огнеборцев есть место для кого попало, — процедил он тихо, — И лучше тебе бы развернуться и идти жить свою лучшую жизнь богатенького столичного аристократа.

Я молча выдержал эту тираду. Повернул к нему голову и встретил его полный холодного презрения взгляд. Писарь же предпочел найти, что-то неимоверно интересное на оправе своих очков.

— Я не кто попало, — ответил я.

Брови Кожедуба взлетели вверх.

— Да-а-а? Что-то верится мне в это с трудом. Знаю я таких как вы — чуть что пойдет не по вашему — сразу бежите к папочке или устраиваете истерики.

— При всем моем к вам уважении — мне плевать во что вы верите. Я пришел стать огнеборцем — и я им стану.