Развод. Мне (не) нужна твоя любовь (СИ) - Белозубова Ольга - Страница 13

Мы выходим в центр танцевальной зоны, и вот руки мужа на моей талии — такие знакомые и такие чужие одновременно. Мы кружимся в танце, изображая счастливую пару. Внутри все сжимается до боли в желудке, и эта песня, которую я так любила раньше, теперь кажется бесконечной.

Как и сам праздник. Каждая минута — испытание. Хочется кричать, плакать, убежать. Но я сижу с приклеенной улыбкой и киваю в такт поздравлениям. Что сказать, у меня хорошая школа — двадцать лет практики быть идеальной женой.

— Ева, я люблю тебя, — обжигает мое ухо горячим дыханием Артур, когда песня заканчивается.

Наверное, он ждет ответного признания, но, так его и не дождавшись, ведет меня обратно к нашему столу.

Галантно отодвигает для меня стул, но сам почему-то не садится, и лишь через секунду я понимаю почему. Теперь его очередь произносить тост.

— Ева, ты — лучшее, что случилось в моей жизни. Ты замечательная мать и прекрасная жена…

Он говорит и говорит, но все его слова сливаются в белый шум. Я вижу только эмоции, с которыми он произносит свою речь. На его лице искренняя гордость, и от этого мне еще хуже. Неужели можно так легко предать того, кем так гордишься?

Я возвращаюсь в реальность от общих криков.

— Горько! Горь-ко! — раздается гул голосов со всех сторон, и мое сердце пропускает удар.

В ушах начинает звенеть.

Я встаю, как в замедленном кино. Артур наклоняется ко мне, и я все-таки позволяю этот поцелуй. Но губы сжимаю, не позволяя его языку проникнуть внутрь.

Наконец Артур отстраняется, а я чувствую, что грудь сдавливает, как будто из легких разом вышел весь воздух.

С ужасом осознаю, что после речи мужа должна прозвучать моя.

Не хочу. Не могу. Начинает кружиться голова, и меня ведет в сторону. Не хватало еще упасть тут в обморок!

— Я в туалет, — бросаю мужу и выхожу из зала.

На самом деле иду не в туалет, а на улицу. Мне срочно нужен глоток свежего воздуха, иначе я не смогу продержаться до приезда Оливера.

Когда выхожу, решаю пройти дальше, чтобы не наткнуться на гостей, которые периодически выходят покурить. Заворачиваю за угол ресторана и глубоко дышу.

Через несколько минут мне становится лучше, но возвращаться обратно жутко не хочется, и я позволяю себе эту маленькую слабость — остаться тут еще на какое-то время.

На улице холодно, и я обнимаю себя руками, прикрывая глаза. Еще немного, и пойду обратно, пока меня не потеряли.

Внезапно откуда-то сбоку раздается мелодичный женский голос с приятным придыханием:

— Ева?

— Да? — Я поворачиваюсь в сторону звука, и мои глаза округляются сами собой.

Вижу красивую стройную девушку, на вид ей двадцать с небольшим.

А еще у нее… длинные рыжие волосы. В случайные совпадения, особенно такого рода, я не верю, поэтому сразу понимаю, кто передо мной.

Несколько секунд мы молча обмениваемся оценивающими взглядами, а потом рыжеволосая выдает:

— Здравствуйте, Ева. Меня зовут Лана, и я хочу с вами поговорить.

Артур

Вечер двадцатой годовщины свадьбы, ресторан «Наполеон»

Где Ева?

Прошло уже минут десять, как она ушла «в туалет». Я нервно поправляю галстук, поглядывая на часы.

Достаю телефон, хочу набрать ее номер, но останавливаюсь. Нет, это будет выглядеть слишком навязчиво. Потом и вовсе замечаю сумочку жены на ее стуле. Выходит, она не взяла с собой телефон, и звонить попросту бесполезно.

Гудят голоса гостей, звенят бокалы — праздник в самом разгаре, а я чувствую, как внутри нарастает беспокойство.

Я ведь сказал, когда подъедут важные гости, и жена не могла забыть, потому что и сама ждет Скотта. Беседовать с ним мы должны все вместе: я, Ева и дети. Для Оливера Скотта семейные узы значат много, он и сам в браке около тридцати лет.

Кроме того, будет еще и заместитель мэра — он хочет познакомить меня с инвестором, встречи с которым я долго ждал. Если все выгорит, мой бизнес выйдет на новый уровень. Если не выгорит, то… Нет, даже думать об этом не хочу.

Еще через несколько минут вижу, что пропажу виновницы торжества замечаю не только я: гости начинают коситься на наш стол, где сижу в гордом одиночестве.

Чтобы отсутствие жены не было таким явным, начинаю ходить по залу, улыбаясь гостям, подхожу то к одному столу, то к другому. Все хорошо, все прекрасно, мы счастливая семья, празднуем юбилей.

Черт возьми, где же Ева? Может, специально тянет время, хочет показать характер?

Сегодня я совсем ее не узнаю. Где та женщина, которая всегда встречала меня улыбкой? Которая прижималась ко мне по ночам? Передо мной будто восковая фигура — красивая, нарядная, но неживая.

Весь вечер она идеально играет роль счастливой жены. Улыбается гостям, произносит правильные слова, даже смеется над чьими-то шутками. Но я-то вижу, как она напряжена. Как едва заметно вздрагивает, когда я оказываюсь рядом. Как отстраняется, если я пытаюсь коснуться ее руки.

В танце словно окаменела, когда я положил руки ей на талию. А поцелуй… Она сжала губы и зажмурилась так, словно я ей неприятен. Но я ведь знаю, как она плавится от моих поцелуев, как реагирует, когда ее касаюсь.

Черт возьми, я же все объяснил вчера! Я раскаялся, признал свою ошибку. Сказал, что люблю ее. Сказал, а она в ответ просто кивнула, и все. И в ее глазах — пустота…

Телефон вибрирует — сообщение. Достаю телефон из кармана и читаю: «Будем через пятнадцать минут». От заместителя мэра.

А Евы все еще нет.

Мозг пронзает внезапная догадка: что, если она вообще уехала?

Да ну, не могла. Она ведь вообще здесь только ради этой встречи.

И хоть логика говорит о том, что Ева где-то здесь, меня начинают одолевать сомнения. Женщины крайне противоречивы. Может, жена и правда не выдержала всех этих поздравлений?

— Пап, все хорошо? — подходит ко мне сын.

Не особо. Жена вот пропала… Однако вслух невозмутимо говорю другое:

— Да, а что?

— Не знаю, — пожимает плечами Павел. — Мама какая-то не такая. Ты тоже нервничаешь.

— Ты же ее знаешь, — усмехаюсь, — переживает, все ли хорошо, довольны ли гости.

— Понятно, — кивает сын, вертит головой. — Где она, кстати?

— Вышла ненадолго, скоро будет. Скоро приедет Оливер Скотт, я встал, чтобы встретить гостей как полагается.

Паша улыбается и спешит обратно, а я выхожу из зала.

Придется искать Еву.

Иду по коридору к туалету.

— Ева? — стучу костяшками пальцев по двери. Тишина.

Стучу еще раз, громче.

— Ева, ты там? Все в порядке?

Дергаю ручку — заперто. Значит, внутри точно кто-то есть.

Тишина давит на барабанные перепонки. В голове проносятся самые страшные картины. Только бы с ней все было хорошо, она ведь весь вечер какая-то бледноватая.

Вдруг ей действительно стало плохо, и она лежит внутри без сознания?

Тут дверь открывается, приносит с собой звуки легкой джазовой музыки, что играет внутри. Только я собираюсь выдохнуть, как понимаю, что выходит совсем не Ева. Полина.

— Пап, ты чего? — недоуменно смотрит на меня. — Мужской туалет дальше по коридору.

— Я знаю. Ты не видела маму?

— Нет, — качает головой дочь. — И передо мной тут была не она.

— Ясно.

Сердце ухает вниз. Где тогда Ева?

— Может, она вышла на улицу? Хочешь, я схожу и посмотрю?

Мысленно бью себя ладонью по лбу. Точно, она вполне могла выйти подышать.

— Нет, скоро подъедет Оливер Скотт, возвращайся в зал, я проверю сам.

Дожидаюсь, пока Полина уйдет, а потом быстрыми шагами иду к выходу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ева

Я смотрю на Лану, а внутри бушует буря. Поговорить ей надо, видите ли.

Интересно, Артур вообще в курсе, что его бывшей любовнице хватило ума заявиться на юбилей?