Аттестат зрелости 2 (СИ) - Рюмин Сергей - Страница 15

Maman приехала не одна, а с Юр Юричем. Толстячок-живчик, как с равным, поздоровался за руку со мной. И направился мимо меня в мою комнату. Я хмыкнул и пошел вслед за ним.

— Давай здесь у тебя пока посидим, пока мать суетится, — предложил он, развалившись на моем диванчике. Я не стал возражать. Диван я всегда заправлял, убирая каждое утро постельное белье.

— С Альбиной будешь новый год встречать? — спросил он и хитро улыбнулся. Дверь в комнату я прикрыл на всякий случай. Я неопределенно пожал плечами, чтобы ответ можно было трактовать, как угодно.

— Молодец! — кивнул он, додумывая ответ за меня.

— А завтра как? Посидим по-семейному?

— На завтра меня уже в гости позвали, — ответил я.

— Ничего, отменишь, — беспардонно заявил он. — В другой раз сходишь!

— В другой раз могут не пригласить, — усмехнулся я.

— Вон оно как! — удивился он. — И кто, если не секрет?

— Секрет, — развел руками я. Он замолчал и, кажется, обиделся. В комнату заглянула maman — веселая, радостная, улыбающаяся — давно её такой счастливой не видел. В цветастом кухонном переднике — где она его откопала?

— Ну, как, не скучаете без меня? Может, чаю попьем, а?

— Лучше кофе! — отозвался я.

— Ого! — обрадовался и оживился сразу Юр Юрич. — А есть?

— Есть!

Я прошёл на кухню, достал кофемолку (интересно, как там Кеша?), насыпал зерен, включил. Высыпал порошок в турку, залил холодной водой, поставил на огонь.

— Какой запах! — восхитился Юр Юрич и повернулся к maman. — А ты никогда не говорила, что у тебя кофе есть! Всё чаем да чаем меня угощаешь.

Кофе вскипел. Я разлил пахучий напиток через мелкое ситечко по чашкам. Себе и maman с молоком и сахаром, Юр Юрич схватил себе чашку сразу, я туда не успел ничего добавить.

— Высоконравственные люди пьют кофе чистым, — заявил он. — Без молока, без сахара…

— И без кофе, — успела вставить maman.

— … чтобы почувствовать настоящий вкус напитка! — не обращая внимания на её реплику, закончил он.

Мы выпили кофе. Maman ушла к себе переодеваться, а Юр Юрич снова попёрся ко мне в комнату. Я поплёлся за ним.

На моё счастье maman переодевалась не очень долго, минут 40. Она вышла в вечернем платье, которого я раньше не видел, накрашенная, благоухающая знакомыми духами.

— Я готова! — заявила она Юр Юричу, буквально пускающему на неё слюнки. Еще бы! В результате моей «терапии» maman выглядела максимум на 30 лет, обладала стройной фигуркой со всеми соблазнительными для мужчин элементами — узкой талией, высокой грудью, упругими бёдрами, а также гривой густых русых волос. Сказка, а не женщина! Для неказистого Юр Юрича это была находка.

— Салаты в холодильнике, — maman повернулась ко мне. — Колбасу, сыр нарежешь сам. Много не пейте. Бутылочку шампанского и хватит. Понятно? Утром буду.

— Смотри у меня! — шутливо поддержал maman Юр Юрич, пригрозив мне пальцем. Его жест вызвал у меня раздражение. На замечание захотелось ответить чем-то грубым, но я сдержался.

— Идите уже… — махнул я рукой.

Как только они ушли, я набрал номер рабочего телефона Альбины. Никто трубку не взял. Я вышел на лестничную площадку, позвонил ей в квартиру. Постоял, подождал. Увы, Альбина отсутствовала. К горлу подступил комок.

Прежде чем уехать в «Химик», я еще пару раз подходил к двери. Бесполезно, моей девушки не было.

Я собрался. Положил в пакет продукты и вино для подарка тёте Маше, сунул пакет в старую хозяйственную сумку, которую мне презентовала Зинаида Михайловна. Туда же положил бутылку шампанского и, на всякий случай, коньяк. Ну, и конечно, подарки для отца, его жены, для Мишки и Андрюхи.

В половине десятого я вышел из дома. Но, прежде чем уйти, еще раз позвонил в дверь Альбины, лелея в душе надежду, что, может быть, она придёт.

Конечно, платок с её кровью у меня был. Можно было бы через заклинание поиска найти, где она сейчас. Но стоит ли? Чтобы это дало? Испорченный праздник и ей, и мне? Я завтра её расспрошу. Авось, не соврёт.

Глава 9

Новогодние приключения

В половине десятого вечера я вышел из дома. Автобус подошел минут через десять, я успел чуть-чуть замёрзнуть. Зашел в полупустой салон, прокомпостировал талончик и уселся поближе к кабине.

При подъезде к «Химику» в салоне «Икаруса» пассажиров, кроме меня не осталось.

Водитель высадил меня, развернул автобус и газанул в город, установив на лобовом стекле табличку «в гараж». На остановке пассажиров, желающих попасть в город, не было.

Первым делом я направился к отцу. Отряхнул ноги от пушистого снега об решетку перед подъездом. Поднялся на второй этаж, нажал кнопку звонка. Мне открыла Катерина. Едва двигаясь с тяжелым большим животом (не иначе, скоро родит!), она отошла в сторону, тепло улыбнулась мне:

— Заходи, заходи скорей!

Чмокнула меня в щеку, смутив этим окончательно. Я поздоровался, спросил:

— А где батя?

— Здесь я! — отец вышел из комнаты, подошел ко мне, сжал меня в объятиях. — Молодец, что пришёл. У тебя всё нормально? Что-нибудь случилось?

Он вдруг с тревогой посмотрел на меня.

— Нормально, пап! — улыбнулся я. — Я пришел с новым годом поздравить!

— Ну, раздевайся! — отец потянул меня к вешалке. — Пойдем, хоть за старый год по рюмке поднимем!

— Ты что? — возмутился я. — Во-первых, я не пью. Во-вторых, мне еще друзей поздравлять. Так что, с новым годом вас!

Я вытащил из сумки кожаные перчатки, протянул Катерине, отцу:

— С новым годом, с новым счастьем!

— Спасибо!

Катерина робко чмокнула меня в щеку, отец смущенно пожал руку. По выражению лиц я понял, что подарки им понравились.

Я огляделся вокруг, хмыкнул. Небогато жил батя с молодой женой. И это с учетом того, что алименты на меня перестал отдавать. Я ведь сам возмутился, даже с maman на эту тему поссорился.

До сих пор прихожая пустовала. Краем глаза рассмотрел, что в одной комнате вообще мебели не наблюдалось. А во второй — диван, шкаф и письменный стол — всё из гостинки перетащили.

— Подожди, сынок, я тебя провожу! — отец скрылся в комнате. Я вытащил и сунул Катерине «стольник»:

— Это вам на новоселье. Никак не отдам. Не возражай!

Я повысил на неё голос и шутливо нахмурил брови. Она засмеялась, сунула деньги в карман халата, обняла меня:

— Спасибо, Тошка!

Я осторожно коснулся пальцем её живота:

— Мальчик или девочка?

Она весело пожала плечами:

— Это уж как получится!

Из комнаты вышел одетый отец, в прихожей обулся в страшненькие зимние сапоги (я мысленно поморщился — надо к Зинаиде Михайловне зайти!):

— Пошли я тебя провожу!

Мы вышли из подъезда. Отец быстро огляделся по сторонам и сунул мне в карман куртку купюру.

— Держи, это тебе на новый год! Купи себе что-нибудь. Я вот как-то не догадался. Извини уж. А может, действительно, останешься у нас? Правда, у нас шампанского нет — Катерине нельзя, а я не люблю эту газировку. Но поужинаешь нормально. У меня Катерина знаешь, какая рукодельница?

— Не, пап! — я улыбнулся. — Я к тете Маше сейчас, а потом к ребятам. Мы уж договорились. Извини, сам понимаешь… Когда у неё срок-то?

— Со дня на день, — ответил отец почему-то шепотом. — Вот и поэтому как на иголках.

Вообще-то мой отказ отца удовлетворил. Нежданный гость, даже если это и родной сын, хуже татарина. Особенно, когда жена на сносях.

— Ты это, — сказал я. — Как родит, меня зови. На всякий случай. Обязательно.

Отец кивнул.

Тётя Маша оказалась дома. Мало того, у неё за накрытым столом сидели и дед Пахом с женой Клавдией Никитичной, и их соседка бабка Таня, которым сейчас — и деду, и всем трём бабкам — можно было дать по полтиннику, не больше. А бабки-то еще и накрасились! Губы намазали помадой, глазки подвели… Так и замуж выйдут. Ну, кроме Клавдии Никитичны. У неё муж еще молодой. Сравнительно. Дед Пахом который.