Гусар (СИ) - Барчук Павел - Страница 17

В общем, моих однополчан в преддверии явления Уварова, страшного и ужасного, плющило знатно. Всех. Кроме меня. Я не бегал, не орал. Наоборот. В центре этого хаоса меня вдруг осенило. Вот он, реальный шанс! Пока все теряли голову, я должен её обрести. Внешний вид — половина успеха.

— Прошка! Захар! Ко мне!

Слуги, стоявшие поодаль, чтоб их не «затоптали» ошалелые гусары, тут же оказались рядом.

— Тащите парадную амуницию! Живо! Всё сюда!

Через несколько минут, пока остальные офицеры ещё пытались навести порядок, Прошка и Захар уже принесли все, что требовалось.

— Батюшка, извольте… Негоже перед генералом в таком виде… — бормотал Захар, подавая белоснежные перчатки.

Прошка, сияя от гордости за хозяйскую предусмотрительность, уже помогал мне накинуть на левое плечо алый ментик с серебряными шнурами и протягивал кивер с высоким белым султаном.

Я быстро облачился во всё это, дабы казаться по-настоящему бравым гусаром. Если уж идти на смотр, то выглядеть нужно безупречно. Хотя, честно говоря, половина амуниции казалась мне совершенно бесполезной.

Штаны? Держите! Украсим их шнурами, там же без шнуров вообще никак. Глядишь, враг сдохнет от зависти. На плечо какую-то тужурку? Да конечно, ребята! И не надо одевать ее нормально, так на плече и носите. Удобный головной убор? Ни в коем случае! Держите вот — цилиндр с пером. Чтоб враг наверняка видел, куда целиться.

Короче, не знаю, кто тут выполняет роль Юдашкина, я бы этому человеку сказал пару ласковых слов. Но, как говорится, со своим уставом в чужом монастыре тебя на хрен пошлют.

Когда прозвучал сигнал горна к общему построению, я был готов на сто процентов. Все четыре эскадрона, более шестисот гусар, выстроились на главном плацу в единую, длинную линию.

На площадь въехал генерал-лейтенант Уваров со своей свитой. Он медленно двигался вдоль строя, и его проницательный взгляд, казалось, заглядывал каждому в душу. Несомненно, выглядел мужик солидно. В нем чувствовались и стать, и власть, и жесткий стержень.

— Господа гусары, — произнёс он громко и отчётливо, остановившись перед нами, — вид у вас бравый, но застоявшийся. Посему, дабы размять ваши кости, манёврам быть! За город, господа!

Слова генерала мои однополчане встретили радостным криком:«Ура!» Я, естественно, тоже кричал, хотя про себя думал, как мне дороги все эти особенности гусарской жизни. Полдня уже было убито на тренировку, а теперь, значит, предстоят игры в «войнушку». Однако, моего мнения, никто не спрашивал, поэтому приходилось изображать счастье и восторг, дабы не выделяться среди остальных.

Через полчаса вся армада уже выезжала в поля, где были раскинуты штабные шатры для манёвров.

Уваров тут же вызвал к себе командира полка, полковника Давыдова, и всех четырёх командиров эскадронов, включая нашего ротмистра Бороздина. Через десять минут они вышли из генеральского шатра. Нашему полку досталась задача атаковать и выбить «противника» с холма.

Я увидел, как Уваров отошёл в сторону, о чём-то беседуя с Бороздиным. Это был мой шанс. Пока, правда, не понятно, какой, но я точно понимал, надо что-то сделать, как-то проявить себя.

Единственное — на данный момент мои таланты заканчиваются на отличном владении саблей и фокусах, которые я, оказывается, могу показать на лошади. Это — скудный арсенал. Вряд ли Уваров оценит, если я начну носиться туда-сюда на Громе, размахивая саблей. Скорее решит, что перед ним какой-то псих. Нет. Тут надо провернуть нечто важное, весомое. Такое, чтоб у генерала глаза на лоб вылезли. От восторга, естественно.

Я тихонечко, приставным шагом, стараясь не привлекать внимания, подкрался ближе. Требовалось понять, о чем идет разговор. Может там я услышу подсказку.

Генерал вместе с ротмистром обсуждали те самые маневры, которые полагались нашему эскадрону. Вообще, конечно, все, что они говорили для меня звучало как белый шум. Набор военных терминов, какие-то стратегические выкладки. Я уже было отчаялся, понимая, что блеснуть мне вообще нечем. Но…

До меня долетел обрывок фразы, сказанной ротмистром.

— … В лоб придется атаковать, по хорошему бы артиллерией вдарить, а там пехоту в атаку кинуть, а мы уж с флангов бы…

Я завис на его словах, будто процессор, обрабатывающий поставленную задачу. Такой чувство, что высказывания Браздина сыграли роль триггера.

Атаковать в лоб… Черт! А это может сработать!

В общем, я не знаю, как оно происходит, но в этот момент снова щелкнул тумблер. В голове вдруг появились мысли, которые я, пожалуй, вряд ли могу охарактеризовать как свои. Ибо где Олег Лайфхакер и где, блин, военная теория.

Но при этом обдумывал их именно я. Будто в моем подсознании открылась дверца и оттуда начала просачиваться информация. Будто я когда-то давно изучал искусство тактики и стратегии, а теперь могу это использовать. Хотя, естественно, не было в моей жизни ничего подобного. Думаю, это снова прилетел «привет» от Бестужева. Я просто получил доступ к его знаниям, но теперь мог распоряжаться ими сам.

Вообще, конечно, идея, посетившая мою голову, была рискованной, но…

— Ваше превосходительство! Господин ротмистр! Позвольте обратиться! — Проорал я максимально бравым тоном, срываясь с места.

Бороздин побагровел от такой дерзости. Ему однозначно не понравился данный поступок.

Уваров отнёсся более спокойно. Он лишь прищурился, с любопытством разглядывая мою физиономию. А потом, не дав ответить ротмтстру, высказался сам:

— Говорите, корнет. Если то, что вы скажете, не будет стоить вашего ареста.

— Ваше превосходительство, — начал я, стараясь, чтобы голос звучал максимально решительно. — Лобовая атака на подготовленную позицию — именно то, чего ждёт противник. Это предсказуемо. Я предлагаю не размениваться на мелкие отвлекающие действия, а использовать саму предсказуемость. Пусть три эскадрона нашего полка начнут атаку. Это будет угроза, которую противник не сможет проигнорировать. Они будут вынуждены поверить в неё и стянуть все силы для отражения. А наш, четвёртый эскадрон, в это время пройдёт с лева, по лесистой балке, — на которую я указал рукой, и продолжил, — ударит им в тыл. Это будет не просто уловка, а полноценная маневр.

Уваров молча смотрел на меня. Его взгляд был острым, как бритва. Ротмистр тоже смотрел и его взгляд тоже был острым. Разница в том, что Браздин этим взглядом с огромным удовольствием проткнул бы меня насквозь. Чтоб не лез, куда не просят.

— Целый эскадрон в обход, — медленно произнёс Уваров. — Откуда у вас такие мысли, корнет?

Упс… Вот тут заминочка выходит. Сказать правду я, естественно не мог. Фраза:" Вы знаете, сами мы не местные. Просто в моей голове живёт настоящий граф Бестужев" или «Я живу в его теле», что более точно, — это прямой билет в дурку. Соответственно, пришлось импровизировать на ходу.

— Мой отец, ваше превосходительство, всегда учил меня, что в бою побеждает не тот, кто следует уставу, а тот, кто мыслит, как враг, и использует его ожидания против него самого, — ответил я.

Хотя, черт его знает, имел ли какое-нибудь отношение мой новый папенька к военным. Теоретически — должен. Мне кажется они тут все где-нибудь когда-нибудь служили или воевали. Типа дворянская кровь, все дела.

Генерал вдруг смягчился.

— Кажется, вы сын Алексея Кирилловича Бестужева-Рюмина? Верно? Я знал вашего отца. Он тот еще хитрец. И только ради него, — Уваров повернулся к Бороздину, — я позволю эту вольность. Михаил Васильевич, доверьте ему свой эскадрон. Интересно понаблюдать за тем, как реализует свой замысел этот бравый, юноша. Корнет, ведите!

Фух! Меня мгновенно опустило. Исчезло напряжение. Более того, я почувствовал мощный прилив адреналина. Только что мне по сути вручили целый эскадрон «солдатиков». Только не игрушечных, а самых настоящих. Это покруче любой компьютерной «стрелялки» или стратегии.

Я отдал честь и вернулся к своему эскадрону. Бороздин и Чаадаев, который отирался неподалеку, а соответственно весь наш разговор слышал, проводили меня взглядами, полными затаённой ярости.