Бремя власти I (СИ) - Ладыгин Иван - Страница 23

Я шагнул вперед и слегка согнул ноги в коленях. Не торопясь, сделал вид, что вынимаю из из-за голенища метательный нож. Но на самом деле я сплел маленькую искру — базовое атакующее заклинание. Затем, не целясь, просто выстрелил противнику в ногу. Пламенная капля была способна убить неодаренного на месте, а вот опытному магу ничем не грозила.

Иван Петрович даже не шевельнулся. Искра сплющилась о невидимый барьер в сантиметре от его сапога, оставив в воздухе мимолетное красное сияние. Его обволакивал добротный магический щит.

«Арканист, не меньше», — промелькнула шальная мысль.

— Слабо, цыпленок, — усмехнулся старик. — Пыль в глаза пускать научился? Ты мне боевую магию показывай.

Тогда я рванул вперед. Не по прямой — зигзагом, резко меняя направление. Моя рука метнулась к поясу, к ножнам меча. Деревянные ножны с треском лопнули под напором вырывающегося клинка. Сталь блеснула в тусклом свете, описывая дугу в сторону головы противника.

Он парировал. И достаточно ловко. Я не использовал все свои силы, но мне нужна была репутация. Долго играть в поддавки я не мог.

Рука старика мелькнула, и мой клинок со звоном отлетел в сторону, выбитый ударом открытой ладони по плоской части лезвия. Он был хорош… На уровне моей младшей гвардии в прошлой жизни.

Адреналин ударил в виски. Я прыгнул в сторону, едва увернувшись от молниеносного тычка пальцами — старик метил мне в глаз. Воздух лишь громко свистнул у виска.

— Быстро! — одобрительно хмыкнул Иван Петрович. — Но мельтешишь. Как муха.

«Конечно, мельтешу… Я же не могу уделать тебя за минуту», — раздраженно подумал я, отгибаясь назад всем телом и пропуская над собой лезвие его топора. Мужик вошел в раж, почувствовав во мне интересного соперника и уже особо не сдерживался. Он ловко метнул топор в дальнюю мишень, избавляясь от оружия. Наверное, подумал, что это не честно… Позер! Затем старик хрустнул пальцами и с усмешкой посмотрел на меня.

Я бросил в него Искру. Не ту жалкую искорку, которой меня пытался учить Артемий Сергеевич. А сгусток пламени, вырванный из моего тощего резерва, сдобренный гневом и волей. Шар огня, размером с кулак, шипя, понесся к его груди.

Старик фыркнул. Буквально. И плюнул. Струя слюны встретила огненный шар в воздухе. Раздался шипящий хлопок, и шар погас, оставив лишь клубок пара.

После этой базовой «капли» да еще и в таком исполнении резерв старика не просел ни на йоту. У него было сопряжение со стихией Воды. Уровень мастера. Как минимум.

Зрители ахнули. Иван Петрович рванул места. Один шаг. Стремительный, как удар гадюки. Расстояние между нами исчезло. Его ладонь, жесткая, как дубовая доска, ударила меня в грудь. Не по-учебному, а по-настоящему.

Воздух вырвался из легких с глухим стоном. Я отлетел метра на три, выполнил задний фляг и сгруппировался, едва удержавшись на ногах. Боль сковала ребра.

Это был хороший удар, дед! Весело! Но мне нельзя было терять голову.

— Магия есть, — констатировал Иван Петрович, медленно приближаясь. — Но тело слабое. Хлипкое. Одна тварь коготком чиркнет — и нет Козлова. Покажи, что можешь без фокусов. Выжимай из тушки все!

Он снова атаковал. Не магией, а чистой физикой. Удары руками, ногами, локтями — точные, сокрушительные, без лишней траты сил. Я парировал, уворачивался, откатывался, используя каждую каплю скорости, которую мог выжать из этого паршивого тела. Мне помогал лишь опыт бесконечных войн.

Песок летел из-под наших ног. Я ловил его запястья, пытался провести бросок — он стоял недвижимо, как скала. Я бил по ногам, по корпусу — его мышцы впитывали удары, как резина. Он бил в ответ — и каждый раз я едва успевал увернуться или принять его атаку на блок — руки немели от этого.

Это была не драка. Это был танец. Танец смерти и мастерства. Я вплетал в него крупицы магии — короткие вспышки света, ослепляющие, резкие порывы ветра под ноги, пытаясь вывести его из равновесия. Он парировал магию почти инстинктивно — щитом, уклоном, простым движением, рассеивающим заклятье. Его многолетняя натренированность бушевала океаном против моего ручейка. Но я не сдавался. Я дрался. Как на арене. Как в последней битве. Выжимал из тела Николая все, на что оно было способно: подстегивал его адреналином и волей, не прикасаясь к своей истинной силе.

Один из ударов охотника все же прошел. Мощный апперкот в челюсть. Мир на миг померк. Я выгнулся, отступая. Но он не стал добивать. Просто стоял, ровно дыша, и глядел на меня своими старыми, всепонимающими глазами. На его груди блестел пот. На моей — тоже. И кровь из разбитой губы.

— Хватит, — хрипло сказал Иван Петрович. — Ломиться в закрытую дверь — глупо. Ты меня очень порадовал, малец! Давно таких славных рекрутов не встречал!

После его слов тишина во дворе стала оглушительной. Все охотники, даже те, кто тренировался вдалеке, замерли, уставившись на нас. На старика-ветерана и парня с разбитой губой, который сумел продержаться против него дольше минуты и даже заставил попотеть. В их глазах читалось недоверие, уважение и жгучее любопытство. Кто этот Козлов?

Марк, регистратор, первый нарушил тишину. Он подошел, его единственный глаз сверлил меня с новым интересом.

— Ну что, Иван? Прошел цыпленок?

Иван Петрович вытер пот с морщинистого лба тыльной стороной ладони.

— Птица, видать, бойцовая, — пробурчал он. — Клюв острый, когти есть. И перья… огненные. — Он кивнул в мою сторону. — Недотепа еще. Зелёный. Но… кость есть. Жилу видно. Не сдохнет сразу.

А это в среде охотников считалось высшей похвалой.

Марк хмыкнул, достал из-под стойки маленькую деревянную коробочку и швырнул мне. Я поймал. Внутри, на грубом холсте, лежала деревянная пуля. Простая, выточенная из темного дуба, без всяких украшений. На ней была выжжена римская единица — I.

— Знак прошедшего отбор, Козлов. Не потеряй. Без нее в портал не пустят. И контракт подпишешь сегодня же. — Он сунул мне толстенную пачку бумаг. — Правила, обязанности, выплаты в случае гибели. Читай. Подпишешь — будешь охотником. Пока — деревянным. У пули с дерева до золота — длинная дорога. И часто смертельная.

Я взял патрон. Он был теплым на ощупь и неожиданно тяжелым. Символ. Первая ступень. Ключ к вратам ада.

— А что насчет порталов? — спросил я, сжимая деревяшку. — Мне все дозволено?

Марк усмехнулся.

— С таким-то экзаменом? Иван редко кого хвалит. У тебя будет лицензия с допуском к прорывам ранга «D». Заслужил. Там разумная нечисть — обыденность. Но зубы и у нее острые. Не расслабляйся, Козлов. Иди, контракт читай. Можешь теперь приходить в любое время и брать заказы. Это теперь твой второй дом! Койку выделим, если что!

Я кивнул, сунул деревянную пулю в карман. По спине пробежала знакомая дрожь — не от страха, а от предвкушения. Охота была близко. И слухи об «орле — Соломоне» уже стали расползаться по Ордену.

А слава, пусть пока и в низах, в этом подпольном мире охотников на демонов, была первым камнем в фундаменте моей новой власти. Первой искрой в костре, который уже жадно тянулся к задницам зазнавшихся дворян.

Когда я уходил, я знал, что Иван Петрович смотрел мне вслед. И наверняка, его старые глаза светились чем-то похожим на… интерес.

«В политике можно объединяться ради известной цели даже с самим чертом, — нужно только быть уверенным, что ты проведешь черта, а не черт тебя.»

Фридрих Энгельс

Сумерки в Петербурге — это не время, а состояние души. Серое марево, подкрашенное снизу желтыми огнями фонарей, а сверху — грязной фиолетовой полосой уходящего дня. Всё это являлось идеальной завесой для того, кто не хотел быть замеченным. А я очень не хотел. Особенно после такой тяжелой прогулки по городу. Тело до сих пор ныло от ударов старика, а челюсть неприятно скрипела. Хотя бы не сломалась, и то — радость.