Комэск (СИ) - Башибузук Александр - Страница 23

— Срочно домой? Дочь и сын? Издеваешься, Лекса Турчин?

Выглядела она при этом очень недобро, можно даже сказать зловеще.

Алексей виновато пожал плечами.

— Истинная правда, товарищ Вебер. Может следующий раз?

— Ну хорошо, хорошо, — Ида резко смягчилась. — Значит, следующий раз. Давай хоть домой подброшу.

И подвезла к самому дому, причем, не спрашивая, где Алексей сейчас живет.

— Пока-пока, Лекса Турчин. Не забыл? Ты от меня никуда не денешься… — она язвительно хихикнула.

Алексей улыбнулся, дождался когда она уедет и облечено вздохнул.

— Чтобы тебе попучило, кобыла повапленная. Хрен тебе, а не красноармейское тело!

Глянул на дом и снова выругался, на этот раз восхищенно. Как оказалось, его с семьей поселили в тот самый знаменитый «Калабуховский» дом, прообраз дома профессора Преображенского из «Собачьего сердца» Булгакова. Алексей его совершенно точно узнал, потому что был здесь на экскурсии в своем времени.

После флигелька в Марьиной Роще дом смотрел настоящим дворцом. В квартире его встретила жена со шваброй в руках и детки с метлами и совками. И здоровенная гора мусора в прихожей, состоявшая в основном из бутылок и драной бумаги.

— Азизим! — Гуля радостно запищала и повисла у него на шее. — Смотри, смотри, здесь ванна есть! И вода в квартире! И бак, чтобы ее греть. И камин! И плита, чтобы готовить! И мебель почти вся. И у тебя свой кабинет будет! А я в нем тоже буду работать, когда ты уезжать будешь!

— И у нас свои комнаты! — гордо заявили Машка с Сашкой. Выглядели они не очень, синяки налились насыщенным фиолетовым цветом, но глазки довольно и жизнерадостно блестели.

— Только здесь настоящие свиньи жили, — Гуля всплеснула руками. — Но мы почти все убрали!

— Черты здесь жили! — мрачно сообщили Машка с Сашкой. — Бивни, бичари, чухны, бламеки, бубыри и гребни!

Алексей с ними полностью согласился. Куча мусора поражала своими размерами. Судя по всему, прежние постояльцы были отпетыми засранцами.

— А еще… — Гуля потащила за руку по коридору. — Смотри, смотри!

В спальне стояла большая двуспальная кровать. Огромная, массивная, внушительная и торжественная, с балясинами и балдахином, она стояла величественно, словно трон в тронном зале.

Лешка даже засмотрелся на нее. На такой роскошной махине он никогда не спал. Ни в прошлой жизни ни в этой.

— Смотри какая большая, можно потерять друг друга… — Гуля смутилась и ткнулась носом в плечо мужа.

Позади сразу же язвительно захихикали Машка с Сашкой.

Лекса показал им кулак и прижал к себе жену. Вся накопленная сегодня злость мгновенно пропала.

Поздно ночью, когда дети заснули, Лешка шепнул Гуле.

— Ежик… я скоро уеду.

— Надолго? — Гуля завозилась, поудобней устраиваясь у Лексы на плече.

— Минимум на полгода. Увы, отказаться нельзя.

— Хорошо, азизим.

— И все? Не будешь ругаться? — удивился Алексей.

— Зачем? — Гуля улыбнулась. — Ты моя судьба, азизим. С судьбой не спорят и с ней не ругаются. Мы тебя дождемся…

Глава 10

Прямо над головой неожиданно прогрохотала резкая и частая дробь. Лешка от неожиданности вздрогнул и обругал мысленно дятла и всех его сородичей скопом. А заодно злобно помянул Савинкова*, гребанного Булак-Балаховича*, пшекскую «двуйку», Разведупр, эсэров, коммунистов, Штаб РККА, Шапошникова и Арвида Яновича Зейбота в придачу.

Борис Викторович Савинков — русский революционер, один из лидеров партии эсеров, руководитель Боевой организации партии эсеров, глава Союза защиты Родины и Свободы. Во время Советско-польской войны 1920 года Савинков, находился в Варшаве и занимался активной антисоветской деятельностью.

Булак-Балахович Станислав Никодимович — военный и политический деятель эпохи Первой мировой войны и Гражданской войны в России. Занимал активную антисоветскую позицию. После советско-польской войны сформировал и возглавил Русскую народно-добровольческую армию.

По прибытию на место очень быстро выяснилось, что все обстоит гораздо хуже чем представлялось. В свое время, НВО, нелегальная вооруженная организация, создавалась в том числе для противодействия диверсионной деятельности в Белоруссии со стороны Польши. И изначально этому противодействию уделялось очень большое внимание со стороны Разведупра и Особого отдела Западного фронта. Но потом, после окончания активных боевых действий с Польшей, организаторов и ведущих функционеров НВО, настоящих профессионалов своего дела раздергали на другие участки работы и уровень управления организацией снизился до минимума. В общем, картинку отлично иллюстрировала жизненная присказка: «кошка бросила котят, пусть сношаются как хотят». И другая: «нести тяжело и бросить жалко».

И как справедливо заметил Борис Михайлович Шапошников, все крайне осложнялось тем, что действующие отряды принадлежали к разным политическим организациям. Отряды белорусских социалистов-революционеров, отряды Белорусской революционной организации, отряды Компартии Польши, отряды Компартии Литвы, отряды Компартии Белоруссии, отряды правительства БНР в изгнании и отряды вообще не поймешь кого…

И все они регулярно и настойчиво тянули одеяло на себя. И конечно же, воодушевленно срались между собой и меняли хозяев, как перчатки.

В общем, Лекса чуть голову не сломал, пока разбирался. А когда попробовал навести порядок — от собственного бессилия едва не сбежал назад в Москву. К счастью, почти сразу удалось наладить контакт с руководителями просоветских отрядов, а потом потихоньку дело дошло и до остального. Появился единый штаб, тренировочные лагеря, началось планомерное боевое планирование. Но перейти, пускай даже и частично, к действенной боевой работе удалось только к весне, осень и зима ушли на наведение хотя бы подобия порядка. Отряды время от времени даже зимой устраивали мелкие акции: жгли имения богатеев, уничтожали управляющих, полицейских и мелких чиновников, но такую мелочь Лекса за боевую работу не считал. Но и не перечил.

Дятел опять принялся за долбежку, по лесу снова разнеслась оглушительная дробь.

Лешка недовольно поморщился.

Весна вовсю вступала в свои права. Остро и пряно пахло лесом, среди веток резвилась и весело трещала мелкая птичья живность, но все прелести весны для Лексы сейчас выражались только в насквозь промокшем маскхалате.

Маскхалаты и накидки типа «Леший» Алексей ввел почти сразу же, изготовив вместе с Семкой Ненашевым первые образцы из подручных средств. Новшество сразу не нашло особого отклика, над товарищем Турком почти откровенно посмеивались, но потом, когда новинка доказала свою эффективность, все очень быстро прониклись.

«Уговаривать бесполезно!.. — зло думал Лекса. — Человек, в подавляющем большинстве, создание по умолчанию тупое, упрямое, злобное и закостенелое в своем невежестве. Так что сразу надо брать за ухо и насильно приводить к подчинению…»

На полянку внезапно выбежало два зайца. Худые и облезлые, еще окончательно не сменившие зимний окрас, они сразу принялись изо всех сил дубасить друг друга. Над поляной поднялся сумасшедший топот и визг,с виду безобидные и милые лесные зверьки бились как берсеркеры.

«Никак территорию не поделили?» — Лекса удивился пылу, с которым зайцы дрались, но потом заметил рядом с бойцовской площадкой еще одного ушастика. А верней ушастую. Зайчиха сидела на задних лапах и внимательно следила, как кавалеры мутузят друг друга.

Один из зайцев, вдруг обхватил второго передними лапами и, как заправский борец, опрокинул противника навзничь, после чего принялся лупасить его всеми четырьмя конечностями, вдобавок помогая зубами. Шерсть полетела клочками, уже через несколько мгновений поверженный оппонент заорал дурниной, вырвался и мигом улепетнул в кусты.

Победитель грозно и победно заверещал, встрепенулся и, сильно прихрамывая гордо поплелся к даме.