Комэск (СИ) - Башибузук Александр - Страница 20

— Сделай все быстро и правильно. Я буду ждать.

Как всегда, обошлось без слез и без причитаний, Лешкина жена всегда свято верила, что муж бессмертный. Лекса сначала даже возмущался, а потом привык.

— Готова? Идем. Стоп!

Лекса приметил, что карман дочери оттягивает что-то тяжелое, схватил Машку за плечо и развернул к себе.

— Что в кармане?

Маша скорчила плаксивую физиономию, вытащила из кармана и показала на ладошке небольшой пистолетик — итальянскую карманную Беретту М1919.

— Ну… на всякий случай…

Алексей молча забрал у нее пистолет, отдал Гуле, после чего подтолкнул Машку к двери.

— Марш!

Недолгая прогулка закончилась у покосившейся хибары в конце Веткиной улицы.

— Там за углом… — прошептала Маша. — Коньки и наличники крашеные, сразу узнаешь. У ворот на скамейке Федька Коса с Демкой Малявой на стреме, амурчиков изображают. Я тебе про них говорила. Хрящик с марухой своей Любкой в доме, с ними гулеванят Демка, Кабан и Косой, может еще каких с собой блядей притащили…

Она запнулась и прошептала.

— Ну, как есть сказала, извини, если что.

Лекса улыбнулся и взлохматил Машке волосы.

— Иди домой. Скоро я вернусь. С Сашкой.

— Давай так! — Маша вцепилась Лексе в руку. — Я пойду, поговорю с Косым и Малявой. Они уйдут. Должны уйти, потому что они за Бондаря были, а Хрящика не жалуют, не стали бить ему по голенищу, оттого он невзлюбил их…

бить по голенищу(жарг.) — пресмыкаться, подхалимничать.

Лешка помедлил мгновение и кивнул. Маша ушла, но уже через пару минут вернулась и горячо зашептала.

— Свалили. Звонка там нет… тьфу ты, то есть, собаки. Никто агальчить не будет. Ну… мешать. Хрящик со своими бегунками вусмерть катаются, я подслушала. Кроме них никого нет. Как зайдешь, сразу налево, по мощеной досками дорожке. Сашка в амбарчике на заднем дворе. Наверное. Есть калиточка на другую сторону, на случай шухера. Если туда убегут, за ними не беги, заплутаешь. Да и подстеречь могут…

Она стала на носочки, чмокнула Лексу в щеку, смутилась, и убежала, не оборачиваясь.

Лекса немного помедлил, поглаживая пальцем рукоятку револьвера в кармане, надвинул кепку на глаза и неспешно пошел по улице.

Быстро смеркалось, в окнах загорались огоньки керосиновых ламп. Омерзительно смердело нечистотами и падалью. Сразу из нескольких домов доносился пьяный гомон.

Через несколько шагов, неожиданно, с треском распахнулась ветхая калитка и наружу выполз хлипкий, заросший спутанной бородищей до ушей мужичок в одних заляпанных подштанниках. Увидел Лексу, он радостно захрипел, широко раскинув руки и ощерился показывая во рту пеньки гнилых зубьев.

— Хр-р, дай, в зубы, касатик, хрр-р, чтобы дым пошел! Не, ну и ладно, ястри тя…

Лекса еще ниже надвинул кепку, прошел мимо, завернул за угол и остановился возле бревенчатого дома с резными наличниками.

Из отрытого окна доносился громкая ругань.

— Не лепи горбатого…

— Хорош елдачить…

— Бельмы разуй, бивень, я трефами сыграл!

вакса(жарг.) — водка.

— Ты меня? Да я тебя сам…

— Ботало завали, фраер, ты с благородным базлаешь, а не с сявкой!!! Любка, вакса закончилась, метнись мухой, лярва…

— Хрящик, милый, так далеко идти, Катька Щербатая давеча с перепою коньки отбросила. Придется тащиться к Сяве. Может наливочки?

— Ваксы давай, сука!

Лекса глубоко вздохнул, открыл калитку и торопливо шагнул во двор. Хлопнула входная дверь в дом, Лешка быстро спрятался за угол. Совсем рядом прошла злобно матерясь какая-то женщина.

Леса поморщился от зловонного шлейфа дешевых духов пополам со смрадом перегара и вошел в дом. Проскользнул по захламленному коридору, на мгновение остановился возле приоткрытой двери, а потом шагнул в комнату.

Под потолком, красиво переливаясь в свете керосиновой лампы, плавали клубы сизого табачного дыма, а большой круглый стол был завален тарелками с объедками и пустыми бутылками, среди которых валялись револьверы и ножи.

Вокруг стола на стульях и табуретах сидело четверо человек. Все лицом к двери, а в углу комнаты скрючился Сашка. Лицо мальчишки сильно распухло, а вся рубашонка была залита кровью.

Все желание решить дело миром сразу испарилось.

— Ты что за хер? — изумленно вытаращился на Лексу худой парень с физиономией смахивающей на морду хорька: судя по описанию Машки — тот самый Хрящик.

— Человек… — сухо ответил Алексей и вырвал из кармана руку с бульдогом.

Хлопнуло четыре негромких выстрела. У Хрящика во лбу образовалась аккуратная дырочка, он опрокинулся вместе со стулом. Второй завалился на бок, третий упал мордой на стол и забил руками, сбрасывая тарелки на пол. Четвертый так и застыл на стуле, пялясь выпяченным глазом на гостя. Из его второй глазницы на скулу текла струйка розовой сукровицы.

Никакого сожаления Алексей не испытывал. Все просто, эти твари тронули сына, значит должны умереть.

Второй и третий еще шевелились и мычали. Лекса сделал шаг вперед, для надежности дострелял барабан, убедился, что правки уже не требуется, перезарядился и коротко бросил Сашке.

— Идти сможешь? Пошли…

Домой удалось добраться благополучно, уже совсем стемнело и люди попрятались по домам.

Гуля, увидев Сашку и Лексу, ахнула, кинулась, быстро завертела Сашку, убедилась, что он не искалечен, счастливо всхлипнула, стеганула его полотенцем, а потом погнала Машку за санитарной сумкой, обрабатывать раны.

Лекса сидел на кровати и счастливо улыбался, правда потом спохватился и принялся чистить револьвер. О том, что могут идентифицировать оружие по пулям он не беспокоился. Пули безоболочечные, после контакта с черепными костями превратились в кусочки свинца, гильз на месте не осталось, а выстрелов, скорее всего, никто не слышал. А если и слышал, то не обратил внимание. Для Марьиной Рощи обычное дело. И вообще, с милицией общаться западло.

А рано утром, еще до того, как Лекса направился на службу, к дому подъехал потрепанный грузовичок Форд ТТ. Из него вышло четверо мужчин в военной форме и направились прямо к флигелю, где жили Алексей с Гулей и детьми…

Глава 9

— Товарищ Турчин? — огненно рыжий краском, с одиноким кубиком на рукаве внимательно посмотрел на Лексу, словно сомневался, что он и есть тот самый Турчин Алексей Алексеевич.

— Комэск Турчин, — спокойно ответил Алексей.

Плеснувшаяся было внутри паника сразу же прошла. Лекса резонно рассудил, что брать его пока не за что, а армейцам до всяких Хрящиков и прочего криминала дела никакого нет.

— Комвзвода Богорад! — краском еще раз откозырял. — Центральное управление снабжения! Приказано организовать ваш переезд на новое место жительства.

— Новое место жительства? — вот тут Алексей слегка ошалел.

— Так точно! — лихо отрапортовал Богорад. — На новое! Вон… — он оглянулся на сопровождающих, — я и бойцов с машиной прихватил. Мигом все перевезем.

— И куда это? — Алексей все никак не мог сообразить, что происходит.

— Пречистенка 24 дробь 1, квартира двенадцать! — деловито ответил Богорад. — Простите, сейчас Пречистенка Кропоткинской называется. Следовательно Кропоткинская 24! Отличная, четырехкомнатная квартира, с лифтом и ватерклозетом! — последние слова он произнес с явным священным восхищением. Даже глаза закатил.

— У нас дети в школу здесь ходят, а оттуда будет далеко… — недовольно буркнул Лекса. До него, наконец, дошло, что Сталин не просто так расспрашивал его о жилищных условиях.

— И со школой все решили! — улыбнулся комвзвода. — Пожалуйста, школа номер четыре Хамовнического района, бывшее реальное училище Мизинга. Все уже договорено, ваших деток зачислили. Сам беседовал. Правда документики на них сами занесете. И от дома вашего нового недалеко. Отличная школа, там все… — он таинственно понизил голос. — Там дети всех «наших» учатся. Так что, не сомневайтесь.