Шипы в сердце. Том первый (СИ) - Субботина Айя - Страница 26

Я прислушиваюсь к своим ощущениям, но никакого негатива на этот счет у меня нет. Женщины всегда любят конкретику, и бесятся обычно только когда не уверены, что в приоритете.

Барби: Хочу на всякий случай заранее попросить вас быть благоразумным и не давать повода для слухов.

Я трижды перечитываю ее сообщение, чувствуя, как дергается уголок рта. Не факт, что от желания посмеяться.

Барби: Я очень дорожу своей работой, Вадим Александрович, чтобы вы там себе не думали. И не хочу увольняться только потому, уровень сплетен станет слишком токсичным.

Умница. Ну и чего же ты хочешь?

Я: ???

Предполагая, что у нее, конечно, есть какой-то ответ на этот случай.

Барби: Вы эту кашу заварили — вы и расхлебывайте))

Ну все правильно — я же мужчина.

Спасибо, коза, что хотя бы по яйцам моим не топчешься.

Когда мужчина думает, что полностью тебя контролирует — главное, вовремя разбить его розовые очки стеклами внутрь.

Это не народная интернет-мудрость, это моя личная жизненная философия, квинтэссенция опыта всех набитых шишек, которую малышке Кристине Тарановой пришлось постигать семимильными шагами и без страховки.

Сегодня уже тридцатое.

И с момента той нашей с Авдеевым переписки, прошло уже три дня.

Он в офисе, работает, мелькает в коридорах. Вчера я натыкалась на его тачку на парковке, хотя уходила из «башни» тоже далеко не в числе первых. А сегодня утром мы столкнулись у переговорной — он просто кивнул, не сбавляя шаг. Весь такой деловой, сосредоточенный, как будто ничего не было.

Как будто наша переписка — всего лишь ничем не значимый момент.

И меня это злит.

До такой степени, что пару раз я уже успела усомниться в правильности своего решения, когда в лоб дала понять, что не готова рисковать карьерой ради сомнительного удовольствия быть девочкой для развлечений Его Грёбаного Величества. Конечно, я сделала это не для того, чтобы его отшить! Просто немножко подняла ставки. Захотела, чтобы он сам нашел приемлемый вариант, как мы можем и дальше развивать наше общение, при этом ничем не рискуя. По логике вещей он должен был предложить мне какой-то формат безопасных свиданий. Для начала. Потом — переезд в нормальную квартиру, более подходящую для его габаритов, потому что в своей «однушке» (даже с учетом ее престижности) я его просто не представляю. Кажется, она треснет по швам если он попытается переступить порог, как в сказке «Рукавичка».

А вместо этого Авдеев просто сделал вид, что меня не существует.

Ладно, видимо, придется напомнить ему о своем существовании одним беспроигрышно работающим способом.

Я подкрашиваю губы в тон рубинового вина и смотрю на себя в зеркало. Глубокий, насыщенный цвет — идеально.

Несколько слоев туши на ресницах. Прядь, выбившаяся из прически, небрежно укладывается на щеку, но я решаю не заправлять ее обратно. Кажется, так даже лучше. Волосы уложены в роскошные голливудские волны, заколотые с одной стороны сверкающей заколкой, напоминающей винтажную брошь.

Платье — черное, расшитое стеклярусом, с глубоким декольте и открытой спиной. Оно плотное, тяжелое, но идеально подчеркивает фигуру. Разрез сбоку открывает ногу чуть выше середины бедра. На руках длинные атласные перчатки до локтей. На ногах тонкие золотые босоножки с ремешками, застегнутыми на щиколотках.

В MoneyFlow традиционная новогодняя вечеринка для сотрудников, на этот раз стилизованная под «Великого Гэтсби» и под это мероприятие снят зал роскошного ресторана.

Мой образ собран до мельчайших деталей, и я знаю, что сегодня в зале не будет женщины, способной меня затмить. И отражение в зеркало абсолютно со мной согласно, потому что в нем не просто красивая девочка Кристина — в нем роскошная молодая женщина, которую нельзя не хотеть. Так что сегодня Авдеев будет смотреть и капать слюной мне вслед — у него абсолютно никаких шансов устоять.

Я приезжаю к ресторану с небольшим опозданием, но в этом есть и плюс — зал уже наполнен гостями, все заняты своими беседами, и мое появление сразу привлекает внимание.

На входе меня встречает официант, предлагает шампанское. Беру бокал, позволяю себе небольшой глоток. В воздухе смешение запахов: дорогого алкоголя, духов и легкой сигаретной дымки. Музыка играет негромко, но для танцев еще рано — пока это просто приятный фон.

Бросаю взгляд по залу, ищу знакомые лица. Юля уже здесь, сидит за столом с Наташей и Сергеем. Пару наших топ-менеджеров беседуют в стороне, кто-то из девушек из отдела маркетинга оживленно обсуждает наряды. Несколько десятков мужских особей по очереди провожают меня жадными взглядами. Еще бы — жен-то поблизости нет, можно без зазрения совести корчить холостяка и тешить эго обманчивой надеждой, что, может быть, если просто подойти — я тут же потеряю голову и дам себя увести в арендованный на пару часов номер в дешевой гостинице.

Мне на них плевать. Я уже смирилась с тем, что совершенно прошляпила тот момент, когда Авдеев перестал быть просто «моим проектом мести», а превратился в образ идеального мужчины, подняв планку так высоко, что все другие особи мужского пола в моем мире просто перестали существовать. Потому что — даже близко недотягивают.

Я прохожу дальше в зал, приветствую коллег. Кто-то делает комплименты моему образу, я улыбаюсь, благодарю. Мы с Наташей болтаем о чем-то отвлеченном, смеемся, когда она рассказывает, как один из айтишников напился еще на парковке и теперь ведет себя слишком развязно. Я пытаюсь делать вид, что включена в общее веселье, но градус настроение начинает стремительно падать.

Вадима нет.

На мой вопрос он ответил, что обычно приходит толкнуть речь и провести полчаса вежливости. Очень американская традиция — мой начальник в Нью-Йорке делал так же. Почему-то считается, что это заряжает команду на боевой настрой. Но дьявол в деталях, а Вадим сказал — «обычно». Не факт, что именно в этот раз он не решит сделать исключение, и забьет на вежливость.

Ладонь сама тянется к телефону. Я обещала себе его не проверять и выдержала целых несколько часов. Экран пусть — ноль входящих. В нашей переписке тишина и паутина.

Выдыхаю, убираю его обратно в маленький атласный клатч.

Пытаюсь включиться в разговор с коллегами. Даже даю своему заместителю — Сергею Мельнику — увлечь меня беседой. Он что-то все время рассказывает, перепрыгивает с одной темы на другую в бессмысленных попытках поймать мой интерес. Киваю, делаю вид, что наслаждаюсь шампанским и его трескотней.

Но все это будто проходит мимо. На фоне.

Я еще пару раз проверяю телефон, но там все так же пусто.

Не залипай, Крис. В жопу Авдеева, сегодня можно просто насладиться вечером.

Чуть позже мы занимаем места за столиками, на сцене появляется ведущий и начинает официальную часть вечера. Минут десять даже с интересом слушаю, а потом все равно ловлю себя на мысли, что слушаю не его, а каждый новый звук, каждое движение в зале.

Но Авдеев все-таки появляется.

Я скорее чувствую его присутствие прежде, чем вижу.

Как будто меня тянет к нему, как будто воздух становится плотнее и заставляет мое дыхание предательски срываться. Я провожу взглядом по залу, но Его Императорства пока нет в поле зрения. Может, это просто моя фантазия?

А потом я его вижу.

Высокая, уверенная фигура в идеальном черном смокинге. Волосы уложены, а не привычно падают на лоб небрежной челкой. Он выглядит иначе, даже жесты кажутся более хищными и как-то по-особенному мрачно красивыми. Весь образ Авдеева сегодня — воплощение элегантности, спокойной власти и силы.

Я притрагиваюсь губами к бокалу с шампанским, делаю один нервный глоток, чтобы избавиться от сухости во рту, когда он небрежно проводит взглядом по залу и, блядь, даже не замедляется на мне. Хотя абсолютно точно — видит! Я, черт подери, самая яркая звезда сегодняшнего вечера, но для него как будто не существую.