Правила семьи Райс. Тетралогия (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 16

А еще меня переполняли радость и счастье, и этих ощущений было так много, что они, казалось, вот-вот хлынут наружу и прольются через край меня.

Неожиданно мне захотелось взглянуть на своего дракона — какое же это все-таки диво-дивное! — но, стоило опустить глаза, как меня внезапно разбудил толчок изнутри, и я открыла глаза в темноте.

Дракон с небом и солнцем исчезли, заодно забрав с собой пронзительное ощущение радости и свободы.

Я лежала в кровати, вцепившись в одеяло, с бешено колотившимся сердцем. Во рту пересохло, и меня била мелкая, противная дрожь.

Меня не оставляло ощущение, словно я подобралась слишком близко к некой тайне, которую мне знать не положено, и именно поэтому меня выкинуло из чудесного сновидения.

Но что же эта была за тайна? Да и с чего бы мне приснились драконы, которые в Центине никогда не водились?

Они всегда сторонились нашего королевства, предпочиная более теплые земли, и я знала о летающих ящерах довольно мало.

Папа тоже ими не интересовался, поэтому в Калинках у нас имелась лишь одна тонкая брошюра с названием «Особенности гнездования черных драконов», которую я прочла так давно, что почти все уже вылетело у меня из головы.

Вздохнув, я завозилась, устраиваясь поудобнее на мягкой перине. Лежала, пытаясь успокоиться, заодно прислушивалась к тишине ночи.

Но все было спокойно — особняк мирно спал. В дальнем углу комнаты размеренно тикали настенные часы, а первый рассветный луч пытался пробираться сквозь щель между тяжелыми занавесями, пробуя на прочность ночную тьму.

Но тьма оказалась сильнее, и до рассвета пока еще было далеко.

Я зевнула.

Не только дракон, но и лорд Кеттер вызывал у меня вопросы. Он-то с чего мне привидился?

Во сне Райан Кеттер смотрел на меня с восхищением, зато в реальной жизни, пусть и заявил мне, что мы скоро встретимся, но я была уверена, что он давным-давно позабыл о моем существовании.

Сейчас, наверное, Райан Кеттер был уже далеко от Изиля. Вел тайными тропами короля Имгора на запад, в Хастор.

Почему на запад? Все проще простого!

Я сопоставила слова лорда Вейра и странный акцент Райара Кеттера и пришла к выводу, что он, скорее всего, был ставленником короля Сигверда и хасторским шпионом. Выполнив свою задачу и освободив пленника, теперь спешил доставить Имгора Гервальда в свое королевство.

Тогда зачем ему Миринда Орейга, она же Аньез Райс?

Я этого не знала.

Зато прекрасно понимала, что хасторский шпион мне совершенно ни к чему. Причем, не только он, но и мысли о его поцелуях и объятиях!

Зевнув, я повернулась на другой бок, выкинула Райана Кеттера из головы и уже скоро преспокойно заснула.

На этот раз мне привидился незнакомый, но злобный декан Джей Виллар, правда, без маски. У него оказалось молодое и вполне привлекательное лицо, но сильнее всего меня впечатлили ярко-синие глаза, отличительная черта некромантов.

Была лекция в академии, он что-то поучительно рассказывал, а я кивала и записывала его слова в тетрадь.

…Но вряд ли бы я спала так спокойно, если бы знала, что встречусь с лордом Кеттером уже этим вечером.

На следующий день мужчины отбыли по делам, а мы с мамой спокойно позавтракали в саду.

Это было чудесное утро, наверное, лучшее в моей жизни за последние много-много дней.

Мы устроились в той самой увитой розами мраморной беседке, которой я любовалась из окна, и потягивали травяной чай. Я подставляла утреннему солнцу лицо, наслаждалась маминым обществом, стараясь не думать о вчерашнем дне и о том, что принесет сегодняшний вечер.

После завтрака мама мне объявила, что пора заняться делами, которых к этому времени набралось довольно много.

Сперва в дом прибыла артель швей. Обмерили меня с ног до головы, заставляя то поворачиваться, то поднимать руки, но при этом стоять смирно, словно я — заводная кукла на прилавке часовых дел мастера.

Но я выносила все безропотно, с замиранием сердца думая о сегодняшнем приеме в доме Вейров.

— Всего лишь небольшой бал, Аньез! — сказала мне мама еще в беседке. — Что ты разнервничалась, глупая? Будут танцы и шампанское.

Оказалось, на прием приглашены друзья и деловые партнеры лорда Вейра — «нужные ему люди». К тому же, с визитом ожидали лорда Соммерса, генерал-губернатор Изиля.

Крайне влиятельного человека в столице, по словам мамы.

Приехать он собирался не один, а с женой и дочерью, на которую у Тагора оказались большие планы. Настолько большие, что дело шло к их помолвке.

После ее слов меня передернуло, потому что я вспомнила о вчерашнем разговоре с молодым лордом Вейром. Оказалось, планы Тагора простирались не только на дочь генерал-губернатора, но и на меня.

Все утро я размышляла, стоит ли рассказать маме о его домогательствах. Сможет ли она хоть как-то повлиять на младшего Вейра, если… и сама находится в фактическом рабстве у старшего?

Я все же выбрала промолчать, решив не портить ни ей, ни себе столь замечательное утро, а заодно побоявшись разрушить ту атмосферу доверия, которая, как казалось, возникла между нами.

Швеи тем временем отбыли восвояси, а мама, подхватив меня под руку, продолжила заниматься делами.

Проследила за тем, чтобы армия слуг старательнее убирала дом, а служанки натирали мастикой паркетные полы в танцевальном зале. После этого дала несколько распоряжений насчет ужина, заглянула в винный погреб и переговорила с горничными, украшавшими первый этаж.

— Мама, ты счастлива? — спросила я, когда она, закончив с делами, устало опустилась в кресле в своем будуаре.

Здесь были золотисто-бежевые обои, серебристые шторы, изящная мебель из красного дерева, а по мягкому ковру так и хотелось ходить босиком.

Вместо ответа Аннарита Вейр принялась перебирать содержимое одной из множества своих шкатулок, стоявших на полированной поверхности туалетного столика.

Я же, устроившись напротив в мягком кресле и расправив подол нового бежевого платья, которое принесли мне этим утром, любовалась маминым точеным профилем. Заодно думала о том, что, несмотря на столь чудесное время вместе, мы все еще были слишком далеки друг от друга.

И мне захотелось снести разделявшую нас стену. Поступить также, как восточная конница, что на маленьких крепких лошадках словно саранча нахрапом сметала все на своем пути.

Поэтому я задала довольно личный вопрос, а теперь с замиранием сердца ждала на него ответа.

Вместо этого мама достала из шкатулки сапфировые серьги и приложила к мочкам ушей. Повертела головой перед зеркалом, дожидаясь, когда ярко-синие «слезы» засверкают в солнечных лучах, льющихся в комнату сквозь распахнутое окно.

Только после этого повернулась ко мне.

— Счастлива? — переспросила у меня. — Ну уж здесь-то я намного счастливее, чем в той мерзкой деревне с твоим отцом!

Я выдохнула изумленно, не ожидая столь резкой отповеди.

— Мое место в столице, а не в грязной дыре на Севере, — продолжила мама, — потому что я рождена для того, чтобы сверкать. — В подтверждении ее слов одна из сережек вспыхнула на солнце, рассыпая синие сполохи по светлым стенам. — Но твой отец больше не был в состоянии меня содержать. Не мог обеспечить мне тот образ жизни, к которому я привыкла и который я заслуживаю, Аньез! Потому что я заслуживаю жить красиво, вращаясь среди людей, которые мне нравятся и что-то из себя представляют. Быть среди вещей, которые мне дороги!

Судя по содержимому шкатулок, эти вещи стоили целое состояние.

Неожиданно мне захотелось поинтересоваться, что она думает о брачных клятвах. Да, о тех самых, которые они с отцом дали друг другу перед ликами Богов, пообещав, что будут вместе не только в достатке, но и в горести и печали.

Но не спросила, потому что мама произнесла назидательным голосом:

— Запомни, Аньез! Только сильный и обеспеченный мужчина способен сделать тебя счастливой. Конечно, брак предполагает некие компромиссы…