Охота на неверного мужа (СИ) - Серебрянская Виктория - Страница 11

— Хорошо, я поняла, — отозвалась через плечо растерянно. А потом неуверенно спросила: — Тебе что-то принести?

Несколько секунд в комнате стояла удивленная тишина. Будто Филип не ожидал от меня такого. Но потом он попросил:

— Если несложно, то крепкого черного кофе без сахара и сливок. Спасибо.

Я кивнула и отправилась на кухню.

Есть не хотелось. После всех ночных кошмаров я ощущала вялость и упадок сил. Было желание вернуться в свою комнату, забиться под одеяло и не вылезать оттуда до завтрашнего утра. Но я не могла позволить себе подобную роскошь. Как бы там ни было, а я находилась на работе. И именно сегодня Филип очень нуждался во мне.

Торопливо подбив болтушку из яиц, молока, тертого сыра и пряных французских трав, я плюхнула все это дело на сковороду жариться на медленном огне под крышкой, а сама поставила варить кофе. В первую очередь отнесу его Филипу, а там и омлет поспеет.

Когда я передавала Филипу чашку с горячим напитком, испускающим вокруг одуряющий аромат, наши пальцы снова встретились. И на этот раз я не вздрогнула, чем заслуженно возгордилась. А ведь пальцы Филипа были холодны как лед. Мне даже показалось, что он сам мелко дрожит от холода. Но сегодня меня это уже не пугало. И я не задавалась вопросом, почему он выбрал самый темный угол комнаты. Просто предложила:

— Может, дополнительный плед?..

— Спасибо, — хрипло, но с едва уловимыми теплыми нотками в голосе выдохнул Филип, — но он не поможет.

Нет так нет. Я убежала на кухню, опасаясь сжечь свой омлет.

День для меня пролетел как одна минута. Позавтракав и убрав за собой, я вернулась к Филипу и получила первые инструкции, что необходимо сделать. И закрутилось. Поначалу я бегала между спальней и кабинетом, радуясь тому, что надела легкие и мягкие туфли без каблука. Потом мне надоело, и я предложила Филлипу выход: я сяду с ноутбуком у него за спиной, чтобы свет экрана не раздражал ему глаза. Так работа обещала продвигаться быстрее.

Половину того, что я читала или печатала, что искала для Филипа в интернете, я не понимала. Уяснила лишь одно: мой работодатель занимался антиквариатом. И у него было очень много клиентов по всему белому свету. Филип свободно владел английским и французским. Мне же приходилось прибегать к помощи переводчика, потом распечатывать набранное и давать Филипу на проверку. Тот, если и злился на мою безграмотность, молчал. Аккуратно исправлял все ошибки, потом возвращал мне документы. Я исправляла набранный текст и отправляла письма адресатам.

Теперь я лучше понимала источник богатства хозяина дома. Да и происхождение некоторых редких и дорогих вещиц тоже. Хорошо, что у Филипа такой бизнес, который он может спокойно продолжать, даже сидя в инвалидном кресле.

Где-то в районе обеда нам с Филипом пришлось прерваться: приехали врач и медбрат. Филип отпустил меня на обеденный перерыв, обозначив, что у меня есть полтора часа, пока ему проведут все необходимые процедуры и пока он придет после них в себя.

Я успела уже основательно устать за прошедшие полдня. Но часть дел еще не была переделана. Так что стоять у плиты и что-то готовить не хотелось совершенно. И я решила, что себе отварю пельмени. А если Филип что-то захочет на обед… Решим. В конце концов, я не кухаркой сюда нанималась. Хотя вчера и позавчера исправно готовила нам еду.

Утром я собиралась в такой спешке и в таком раздрае, что обращала внимание лишь на самые очевидные детали. А сейчас, уже немного успокоившись, ожидая, пока закипит в кастрюле вода, я вдруг почему-то вспомнила свой ночной кошмар. Как Филип склонялся надо мной, резкую боль в шее. Утром мне подумалось, что этот ночной кошмар был навеян прочитанным перед сном текстом. А что в роли вампира выступил Филип, так он вроде и знаком мне, но в то же время я мало что о нем знаю, в моих глазах он овеян довольно загадочным, каким-то мистическим флером. Потому и… нравится мне.

У меня ложка выпала из пальцев прямо в кипяток, когда осознала пришедшую в голову мысль. Горячие брызги через одежду обожгли руку и живот. Да так, что я зашипела от боли. И проворчала себе под нос:

— Ну ты и дура, Линка! Нашла, о чем, вернее, о ком мечтать! Вообще, разведись для начала! А там будет видно! Может, твоя судьба ожидает тебя за углом! Возьмет, дождется подходящего момента и попросит у тебя водички попить…

— Ангелина, вы здесь? Можно попросить у вас холодной воды?

Я чуть руку в кастрюлю с кипятком от неожиданности не сунула.

— А?.. — проблеяла растерянно, вскинув голову и глядя на стоящего на пороге медбрата.

Тот чуть смущенно улыбнулся мне:

— Попить хочется… Можно воды?..

Осознав всю глупость произошедшего, я засуетилась:

— Да-да, конечно… Простите, задумалась…

Медбрат вряд ли нуждался в моих пояснениях, но я чувствовала себя не в своей тарелке, от неловкости язык болтал будто сам по себе. Ну это ж надо такому случиться! Чтоб мечты и реальность так причудливо пересеклись!.. Если б мне кто-то рассказал про похожую ситуацию, никогда б не поверила! Ну просто чертовщина какая-то…

Медбрат, не подозревая о моем внутреннем раздрае, и что он сам невольно стал его причиной, принял из моих рук чашку, жадно напился, будто маялся от похмелья и никак не мог избавиться от сушняка и покинул кухню, больше не глядя в мою сторону. А я засыпала, наконец, в кипяток маленькую упаковку пельменей.

Мой телефон ожил и залился визгливой трелью, елозя по столу от вибромотора, когда пельмени были сварены и заправлены сливочным маслом, а я села к столу с вилкой наперевес и уже примеривалась к первому пельменю.

Каюсь, телефон схватила не глядя. Но просто мне, кроме Люси и Филипа, совершенно некому было звонить. Потому, наверное, от неожиданности и ткнула вилкой мимо тарелки, в столешницу, когда в динамике зазвучал голос Глеба:

— Лина, привет! Чем занимаешься?

Вилка издала противный визг, проехавшись по столешнице. Меня всю аж передернуло от этого звука. Наверное, потому ответное приветствие бывшему особой теплотой не отличалось:

— Привет! Собиралась обедать, — проворчала я в трубку, откладывая столовый прибор.

Мне хватило ума не задать ответный вопрос, не помогать Глебу строить диалог. После того, что его Лиска устроила у ворот Филипа, мне вообще не хотелось разговаривать с бывшим. Накатывало какое-то внутреннее отвращение. Хотелось как минимум отключиться. Но природная сдержанность и воспитание не позволили мне послать Глеба в чисто поле зайцев гонять и отключиться. Так что я молча ждала, пока бывший соизволит объяснить, зачем решил осчастливить меня звонком.

Из-за моего нежелания поддерживать беседу в трубке повисла настороженная, напряженная тишина. И Глеб на удивление верно ее оценил:

— Злишься, — выдохнул мне в ухо утвердительно. С знакомыми чарующими нотками в голосе. — Зря. Ты сама во всем виновата. Зачем нужно было шарить в моем телефоне? Зачем было резать шины?

В первый миг я ушам своим не поверила. Но потом опомнилась и рявкнула в трубку:

— Глеб, ты обалдел? Или думаешь, что, если меня еще раз ткнуть в мои проступки, я раскаюсь, покаюсь и прибегу обратно? Ну так ты ошибся! Да, я не горжусь этими своими поступками! Но и каяться мне тоже не за что!..

Раньше Глеб на такие мои слова разорался бы и куда-нибудь сбежал, хлопнув напоследок входной дверью. Меня бы сейчас вполне устроило пережить парочку его воплей, если бы это означало конец бессмысленного диалога.

— Мы оба хороши, — совершенно неожиданно заявил Глеб. Я опешила. На всякий случай проверила экран смартфона: а я точно разговариваю с бывшим мужем? Что-то не припомню, чтобы когда-то ранее Глеб признавал вслух свои ошибки. Но едва я поднесла телефон снова к уху, как бывший меня добил: — Слушай, возвращайся домой! Забудем все, что было и начнем с чистого листа!

— Что?.. — выдохнула я сипло. В душе вдруг взметнулся такой ураган чувств, что мне показалось, подо мной закачался стул, на котором я сидела. Что случилось с махровым эгоистом Глебом?.. Он ударился головой?