Целительница для графа (СИ) - Рао Лия - Страница 42

Мы долго не могли насытиться друг другом и нашей любовью. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый взгляд вызывали новую волну желания, и мы вновь и вновь погружались в пучину наслаждения.

Но вдруг из печки донесся сильный, тревожный запах подгорающего мяса. Инар перестал меня целовать и, смеясь, воскликнул:

– Ох, кажется, я испортил свое особенное блюдо! Вернее, ты испортила! – Он лукаво подмигнул мне, отчего по телу пробежала теплая волна. – Я чуть совсем не забыл про куропаток!

Он натянул штаны, небрежно застегивая их, а я, чувствуя себя немного смущенно и невероятно счастливой, накинула его рубашку, которая пахла лесом, его кожей и нашей любовью. Она была такой большой и просторной, что казалась мне настоящим убежищем, защищающим от всего мира.

Инар достал из печки чугунок с куропатками, тушеными с овощами и яблоками. Запах был божественным, он наполнял всю избушку восхитительными ароматами жареного мяса, душистых трав, сладкого меда и чего-то непередаваемо вкусного, что заставляло желудок урчать от нетерпения.

– Ну же, Инар, скорее! – нетерпеливо сказала я, чувствуя, как голод терзает мой желудок. – Я умираю от голода!

Инар с широкой улыбкой поставил чугунок на стол, от которого тут же пошел пар, смешанный с восхитительным ароматом. Стол был простой, грубо сколоченный, но в эту минуту казался мне самым роскошным столом в мире. Он поставил рядом две деревянные миски и протянул мне ложку.

– Ну, приступим к трапезе, – с улыбкой произнес он, слегка поклонившись, словно я была знатной дамой. – Угощайся.

Он ловко зачерпнул из чугунка нежное, сочное мясо куропатки, тушеной с золотистой картошкой, румяной морковью, ароматным луком, душистым сельдереем и сладкими яблоками, и положил на мою тарелку щедрую порцию. Затем он добавил немного густого, ароматного соуса, образовавшегося в процессе тушения, и подал мне большой кусок хрустящего хлеба.

Я взяла ложку с дрожащими от нетерпения руками и попробовала мясо. Оно таяло во рту и было таким мягким, нежным и пропитанным глубоким ароматом лесных трав. Вкус меда и яблок придавал мясу легкую, еле уловимую сладость, а пряные нотки горчицы и жгучего чеснока делали его невероятно изысканным, будоражащим вкусовые рецепторы. Овощи были мягкими, сладкими и такими же ароматными, как и само мясо.

Я закрыла глаза, наслаждаясь каждым кусочком.

– Мммм… – произнесла я, не в силах скрыть своего восторга. – Это божественно, Инар! Ты настоящий кулинарный гений!

Он счастливо улыбнулся, его глаза заблестели от гордости.

– Рад, что тебе понравилось, – ответил он, и его голос звучал так тепло, так нежно, что в моей груди разлилось чувство невероятного счастья. – Я старался для тебя. Хотел сделать что-то особенное.

– А этот соус… – прошептала я, пробуя его. – Он просто невероятный! Сладкий, пряный, с легкой кислинкой… Все просто идеально!

– Секрет в яблоках, – подмигнул он, словно делясь самым сокровенным секретом. – Они придают ему неповторимый, волшебный вкус. И еще немного страсти и нежности, конечно же.

Я ела с наслаждением, не обращая внимания ни на что вокруг. Это было лучшее, что я когда-либо пробовала. Я чувствовала себя самой счастливой женщиной в мире.

Мы болтали о каких-то приятных пустяках, смеялись и шутили, словно старые друзья.

– А знаешь, бабушка часто готовила мне пироги с черникой, – вдруг сказала я, вспомнив детство. – Они были такие сладкие и ароматные! Она всегда добавляла в них немного корицы, и весь дом наполнялся таким теплым запахом.

Инар внимательно слушал, его глаза были полны нежности.

– Звучит восхитительно, – ответил он. – Как-нибудь я обязательно попробую приготовить тебе такие пироги.

– А ты и пироги печь умеешь? – Я улыбнулась, представив, как он стоит у печки, старательно вымешивая тесто.

– Конечно, – ответил он с легкой усмешкой. – Не забывай, что я не какой-то избалованный княжеский сынок, я жил среди оборотней. У нас там слуг нет. Готовим по очереди, все умеют что-то делать. Моя тетя по маме многому меня научила. Она была настоящей мастерицей по части выпечки.

– Ты правда сможешь испечь пирог? – я не могла скрыть своего восхищения.

– Еще как смогу! – Инар гордо кивнул. – Ты просто пальчики оближешь!

– А у меня с тестом совсем не получается, – призналась я с грустью. – Всегда выходит что-то не то: то слишком жесткое, то слишком липкое.

– Да там все просто, – начал объяснять Инар, – нужно взять…

Но вдруг раздался стук в окно. Я вздрогнула и посмотрела в ту сторону. За стеклом, тяжело дыша, сидел Карл. Внутри у меня все оборвалось. Я понимала, что наш счастливый миг позади, что пора возвращаться к суровой реальности.

Инар нахмурился, но, увидев Карла, подошел к окну и распахнул его.

– Ну и долго же вас ждать! – едко прокомментировал ворон, впорхнув в избушку. – Что вы тут делаете в таком… непотребном виде? Неужели ночи вам не хватило?

Я опустила глаза, чувствуя, как краска заливает мои щеки. Инар лишь махнул рукой, не обращая внимания на его колкости.

– Карл, говори по делу, – сказал он. – Есть новости?

– У меня важное письмо для тебя, – ответил ворон, переведя взгляд на Инара.

Тут я заметила, что к лапке ворона привязана свернутая в трубочку бумага, перевязанная тонкой веревочкой.

Инар осторожно снял письмо с лапки Карла. Ворон довольно каркнул, освободившись от ноши, и уселся на свою любимую жёрдочку, прикрепленную к стене, поправляя свои иссиня-черные, лоснящиеся перья.

Инар развернул свиток, запечатанный родовой княжеской печатью и начал читать вслух. Его голос звучал ровно, спокойно, но я чувствовала, как внутри него нарастает напряжение.

– Моему любимому сыну, графу Инару, шлю привет из родных стен. Спешу сообщить, что смутные времена, наконец, подошли к концу. Заговор, омрачивший нашу семью и нависший тенью над всем княжеством, раскрыт. Предатели, что плели интриги за моей спиной и стремились к власти, сурово наказаны. Справедливость восторжествовала. Теперь, когда угроза миновала, я жду тебя, Инар, в замке. Здесь все готово к твоему возвращению. Твоя комната, как всегда, готова принять своего хозяина, да и дел накопилось невпроворот. Если честно, хочется просто скорее тебя увидеть и поговорить по душам. Возвращайся, сын. Дом ждет тебя. С любовью, твой отец, князь Вильгельм.

Инар закончил читать письмо, и в избушке повисла тишина, такая звенящая и плотная, что казалось, можно было услышать, как бьется мое сердце. Я смотрела на него, пытаясь прочитать что-то в его лице, разгадать, что он чувствует. Но он был непроницаем, словно ледяная глыба.

Я вроде как и ждала этого, знала, что скоро этот момент настанет. Мы оба это понимали, когда позволили страсти поглотить нас – никаких обещаний, никаких обязательств. Только здесь и сейчас, только то, что есть между нами в этом лесу.

И все же, несмотря на все эти разумные доводы, в груди поселилась тоскливая пустота. Инару надо было уходить, к своему долгу, к своей семье, к своему будущему, где его ждали трон, подданные и, возможно, династический брак. А я… я останусь здесь, в этом лесу, одна, среди вековых деревьев и шепчущих трав, храня в сердце лишь воспоминания о нашем коротком, но таком ярком романе. И хотя я знала, что так и будет, почему-то все равно было больно.

– Ну что ж, – попыталась я произнести как можно более небрежным тоном, словно речь шла о погоде, а не о нашей разлуке, – Завтра утром пойдёшь?

Я старалась скрыть свои чувства, сделать вид, что меня это совершенно не трогает. Что наше время вместе – это просто приятное приключение, пикантная глава в моей одинокой лесной жизни, которая подошла к концу. Но внутри меня бушевала настоящая буря. Сумятица, тоска, обида… Я злилась на себя за то, что позволила ему так глубоко проникнуть в мое сердце.

Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидела… что-то похожее на грусть? Или мне просто хотелось это увидеть, чтобы оправдать свою боль и надежду?