С чистого листа (СИ) - Баранников Сергей - Страница 4

Единственное, что я успел усвоить — этот мир очень похож на наш, пусть здесь присутствуют свои законы и особенности. Как-то раз Алексеич заливал мне о параллельных мирах, которые словно слепки из гипса, похожи друг на друга. Правда, у друга было несколько иное сравнение:

— Понимаешь, Семёныч, мы с тобой всю жизнь прожили, а так дураками и остались. Вот ты знал, что существуют совсем другие миры, в которых жизнь течёт похожим образом, только по-своему?

— Это как? — поинтересовался я тогда, скорее, чтобы поддержать беседу. Мне в тот момент как раз не удавалось распечатать упаковку с чайной заваркой, а потому я едва не пропустил его вопрос мимо ушей.

— Представь себе яблоню, на которой зреет тьма-тьмущая яблок. Казалось бы, все они одинаковые, да это лишь на первый взгляд. Если хорошенько присмотреться, одно больше, чем остальные, второе — слегка приплюснутое, а третье — и вовсе червивое. Вот так и с параллельными мирами: они все находятся в пределах одной Вселенной, но каждый выглядит по-своему.

— Алексеич, ты вот опять насмотрелся всякой ерундовины, а критически мыслить совершенно не научился, — осадил я тогда товарища. — Ну, скажи мне, зачем нужна эта тьма-тьмущая миров? Во Вселенной главенствует закон, что любая энергия и любая вещь должна иметь какой-то смысл, предназначение, иначе она и вовсе не нужна. Какой толк от этого сонма миров?

— А нам-то откуда знать? — хитро сощурился сосед, нисколько не обидевшись на мою отповедь. — Мы не можем знать великого замысла, но есть у меня предположение, что кто-то, кто заварил всю эту кашу и создал всех нас, просто экспериментирует. Он ищет, понимаешь? Ищет совершенный мир, в котором всё работало бы так, как нужно. А все наши миры — это лишь учебный материал, из которого должно получиться что-то стоящее. Без нас совершенный мир не создать, вот он и возится с нами.

Даже сейчас слова Алексеича вызывали у меня улыбку. Правда, теперь я не собирался спорить с ним о существовании параллельных миров, похожих с нашим как два яблока от одной яблоньки. Я уже понял, что это никакая не галлюцинация, вызванная повышенным давлением или недостатком кислорода в крови. Всё взаправду! Сколько раз я мечтал прожить жизнь иначе? Сколько я горевал, когда совершал ошибки? Теперь у меня есть шанс прожить отведённую мне жизнь так, как я хочу, с учётом совершённых ошибок.

— Ник, ты только помалкивай о том, что сегодня произошло, когда приедем домой, — попросил Анатольич, вырывая меня из омута собственных мыслей. — Матери не нужно знать подробности случившегося, ей и проблем с отцом хватает.

Да, когда отец слёг, мать не отходила от него ни на шаг. Казалось, она поставила крест на себе и полностью сконцентрировалась на уходе за больным. Вот только даже её усилий оказалось недостаточно, чтобы поставить на ноги великого прежде целителя. Мой предшественник надеялся выучиться и найти способ помочь отцу. Быть может, я смогу добиться успеха там, где он не преуспел?

— Разумеется, — ответил я и посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы проверить свой внешний вид. Если понадобится, у меня есть ещё немного времени, чтобы привести себя в порядок.

А работать было над чем. Помимо серьёзных ран, которые нуждались в незамедлительном уходе, были и мелкие царапины. Особой опасности они не представляли, но внешний вид портили. Царапина на лбу, аккурат над правой бровью, оставленная одной из веток, сильно бросалась в глаза. Странно, что я не обратил на неё внимания при первичном осмотре. Видимо, она не представляла серьёзной опасности, а доставляла скорее эстетические неудобства. Собрав остатки энергии, я направил целительную силу на устранение этой неприятности. Пусть для полной регенерации потребуется немного времени, царапина хотя бы не будет так сильно бросаться в глаза.

Вид у меня, конечно, ужасный. Одежда изодрана, измазана в грязь и траву. По приезду домой нужно всё это выбросить в мусор, потому как просто подлатать костюм не выйдет. Разве что туфли ещё послужат. Да, Анатольичу придётся хорошенько поработать над чисткой салона после меня.

Водитель активировал механизм открытия ворот и въехал на территорию дома Павловых. Небольшой дворик, в прошлом засаженный цветами, теперь встречал гостей заросшей травой, которая пробивалась даже между камней на ведущей к самому дому дорожке. Ютившаяся возле флигеля тепличка давно опустела. По всему было заметно, что этому двору не хватает хозяйской руки. А вот дом выглядел опрятно. Видимо, у хозяев хватало сил и времени, чтобы поддерживать его в надлежащем состоянии. На втором этаже было всего две комнатки, в одной из которых лежал отец. Я увидел тусклый огонёк настольной лампы, горевшей в его комнате. Значит, мать была рядом с ним. На первом этаже свет горел только в гостиной.

— Сиди, сейчас открою зонт, — скомандовал Анатольич, но я его остановил.

— Брось, сам дойду. Тем более, если мать спустится, проще будет скрыть мой внешний вид, если немного вымокнуть под дождём.

Водитель кивнул, соглашаясь с моими доводами и почему-то посмотрел на меня с удивлением. Неужели прежний владелец тела не демонстрировал такой сообразительности?

Выйдя из машины, я не особо торопился прятаться от струй дождя и позволил себе хорошенько промокнуть, прежде чем войти внутрь. Сейчас хотелось выпить горячего чая и посидеть в тишине, чтобы хорошенько обдумать ситуацию, в которой я оказался. Но сначала переодеться. Вот только пробраться в свою комнату незамеченным мне не удалось.

— Паршиво выглядишь, братец! — заметил Лёня, стоило мне войти в дом. Он сидел в плетёном кресле, закинув одну ногу и рассматривал меня через солнцезащитные очки. — Что у тебя с лицом? Надо же! Только не говори, что подрался. Или всё-таки поскользнулся на мокрой плитке и упал? В это я больше поверю.

У Николая был младший брат. В памяти пронеслось несколько самых ярких воспоминаний, связанных с братом. Увы, далеко не все были приятными.

— Ты выглядишь не лучше! — спокойно парировал я выпад. — Снова дрался?

— Тебя это не касается, — отрезал он.

— Разумеется! Меня это касается только в тех случаях, когда ты, словно побитый пёс, поджав хвост, приползаешь ко мне и просишь подлечить, чтобы не обращаться в больницу самостоятельно. Ты ведь прекрасно знаешь, что у целителей непременно возникнут вопросы о происхождении твоих травм.

— Слушай, не хочешь помогать, я тебя заставлять больше не буду. Лучше обращусь куда-нибудь в частную клинику — там хотя бы не читают нотации и не учат жить.

— На какие шиши, братец? Или ты стал много зарабатывать подпольными боями?

Я отлично знал откуда у Лёни берутся деньги и побои. В отличие от меня, он унаследовал дар от деда по материнской линии и был ратником. Природа наградила братца огромной физической силой и выносливостью. Вот только умом, чтобы разумно распорядиться этим даром, явно обделила. Взять бы и применить этот дар с пользой: поступить в военную академию, или куда-нибудь, где его возможности оценят по достоинству, но нет, это было для Лёни ниже его достоинства. Брат всегда считал себя слишком хорошим для подобной работы.

Когда отец ещё был на ногах, он впихнул Лёньку в военную академию, но тот с треском вылетел оттуда за нарушение дисциплины. Теперь же, когда отец был прикован к кровати и находился в беспамятстве, не осталось человека, который пользовался бы авторитетом в глазах Лёни, и он творил что ему вздумается. Старший брат в моём лице, к сожалению, не был для него авторитетом из-за специфики дара.

Вспыльчивый характер, самоуверенность и желание реализовать себя привели брата к подпольным боям. Каждые выходные он пропадал в одном из клубов города, где устраивались нелегальные бои среди одарённых. Посмотреть на это шоу стягивались влиятельные люди и платили большие деньги. Правда, сами бойцы получали лишь небольшой процент. Этих денег зачастую едва хватало, чтобы подлечиться и восстановить силы перед следующим поединком. Конечно, если всегда выигрывать и выходить из боя почти невредимым, можно сорвать куш, но соперников подбирали таким образом, чтобы они были приблизительно равны по силам, поэтому поединки проходили невероятно кровавыми и нередко заканчивались серьёзными увечьями.