Главная героиня - Голдис Жаклин - Страница 6

Потом произошло нечто неожиданное и ужасное.

Я чувствую, как мне сильнее сдавливает грудь.

План «Б» полетел ко всем чертям. Он оказался невыполним.

Мне больно, что Макс будет рядом со мной в этой поездке. Я чуть было не отказалась от нее. Но есть причины, по которым я этого не сделала, помимо веселья, игр, старых друзей и Тирренского моря.

– Ничего, что я здесь? – наконец спрашивает Нейт у Рори. Его голос срывается, в нем не чувствуется его типичной уверенности.

– Я не знаю, зачем ты здесь, – говорит Рори, делая большой глоток водки, а затем с такой силой ставит стакан обратно на стол, что напиток выплескивается через край. Румяный пожилой мужчина в отглаженном темно-синем блейзере и довольно нелепом берете с помпоном бросает на нас кислый, неодобрительный взгляд. Очаровательная итальянская пара лет сорока с небольшим, сидящая напротив – жена в колье от Bulgari в виде змеи, о котором я мечтаю, – похоже, просто забавляется этим зрелищем. Но Рори, кажется, никого из них не замечает, или ей все равно, что они обращают на нас внимание. – Серьезно, я действительно не понимаю, зачем вы все здесь.

Нейт вздрагивает. Рори отводит взгляд и сжимает мою руку.

– Я рада, что ты здесь, Каро, – шепчет она.

Мое тело расслабляется от ее прикосновения.

– Боже мой, детка. Я тоже. Нам столько всего нужно…

– Рор, я просто должен сказать тебе, чтобы внести ясность, потому что чувствую, словно хожу вокруг да около… – Нейт сцепляет руки на коленях и крутит свои большие часы с серебряным циферблатом на черном кожаном ремешке. – Я действительно сожалею, что расстался с тобой. Для меня это было безумное время. – Он закатывает глаза, вспоминая. – Я чувствовал себя идиотом, таким… я не знаю. Ты знаешь, каково мне было, когда…

– Тебе тоже известно, каково было мне, – парирует Рори, не обращая внимания на еще один хмурый взгляд мужчины в берете и его невнятное замечание, которое я не разобрала. Тем временем другие наши соотечественники в поезде бросают в нашу сторону любопытные взгляды; ситуация начинает привлекать всеобщее внимание. Группа скандинавов шепотом выражает удивление, глядя поверх бокалов с шампанским, а эффектная индианка в шелковом платье ярко-оранжевого цвета с идеально прямой, как у манекенщицы, спиной, недовольно цокает языком.

– Рор. – Я киваю в сторону наших зрителей, и Рори, кажется, приходит в себя и замечает, что все взгляды устремлены на нас.

– Ой. – Ее лицо все еще покрыто пятнами и пылает, и она тихо шипит. – Знаешь что, Нейт? Не то чтобы для меня все было солнечно и радужно. Я потеряла работу. Потом я потеряла тебя. И это еще не все. Я потеряла… – Она смотрит на свои руки и замолкает.

Что потеряла? Это так непривычно – не слышать, как фразы эхом отдаются в моей голове, прежде чем слететь с губ моей лучшей подруги.

– Может, поговоришь со мной? Хотя бы дашь шанс все объяснить? – спрашивает Нейт.

– Я… я не…

– Ciao[12]! – Внезапно перед нами появляется мужчина, думаю, примерно нашего с Рори возраста. Или чуть старше, как Макс и Нейт. Лет тридцати с небольшим, наверное. Он высокий и загорелый, с теплыми карими глазами, темными вьющимися волосами и легкой небритостью. В нем ощущается уверенность и очевидное обаяние, и еще особая мягкость. В этом человеке есть нечто, напоминающее мне Анселя Аронова. Я чувствую в нем сострадание и доброту. Словно он из тех людей, кто готовит малиновые блинчики, когда вам грустно, а потом рассказывает замечательные сказки на ночь, чтобы поднять вам настроение.

– Ciao, – медленно произношу я, но мужчина пристально смотрит на Рори, и я замечаю, что она точно так же смотрит на него в ответ. Смотрит так, словно знает его.

– Габриэль, – бормочет Рори, и в ее тоне, по неясным мне причинам, слышится нечто грубое. – Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

Я нахожусь в чужой стране, где – пуф-ф! – внезапно появляются люди из моего прошлого.

Четко спланированные выступления, в которых я не принимаю никакого участия.

– Почему ты здесь? – спрашиваю я снова, чувствуя в груди неконтролируемый приступ гнева.

– Меня прислала Джиневра. – Он разглаживает лацкан своего великолепного бежевого льняного костюма, сочетающегося с мокасинами цвета коньяка, и, несмотря ни на что, меня охватывает волна влечения.

Тем не менее я сохраняю невозмутимый вид.

– Я так и подумала.

Габриэль – адвокат Джиневры, разумеется, она послала его сюда, но почему?

– Ну… – Габриэль неловко переминается с ноги на ногу. – Scialla[13]. Все в порядке, Рори. Успокойся.

Мой гнев усиливается. Призывы успокоиться приводят к тому, что я готова взорваться. Однако я сдерживаюсь. В отличие от двух других Ароновых, я довольно хорошо умею контролировать себя.

– Вы, должно быть, Макс, Нейт и Кэролайн? – приветливо обращается Габриэль к моим спутникам.

– Так точно, сэр! – Если бы глаза Нейта могли метать молнии, они бы так и сделали.

– Да уж, вся команда в сборе, – усмехаюсь я, и мой сарказм звучит явственнее, чем мне хотелось бы. – Но я понятия не имею, зачем нас здесь собрали. Может быть, ты сможешь это прояснить?

Габриэль кивает.

– Прежде всего знайте: Джиневра хочет, чтобы эти три дня стали лучшими в вашей жизни. Она отправила меня сюда по двум причинам. Во-первых, потому что она составила маршрут для вашей поездки. Ей важно, чтобы это было идеальное времяпрепровождение. Чтобы вы увидели захватывающие достопримечательности и отведали самые вкусные блюда, которые только могут предложить Чинкве-Терре, Рим и Позитано. Цена не имеет значения. Важно, чтобы вы были довольны обслуживанием в поезде. Чтобы купе вам понравились. Чтобы…

– И она не могла просто отослать фотокопии этого волшебного маршрута одному из здешних сотрудников? – перебивает Нейт. Это справедливый вопрос, но его ревность очевидна, как и явная настороженность по отношению к этому человеку – мужчине, которого он не знает, но которого, как он понимает, знаю я. Что ж, так ему и надо. Возможно, я стала более одухотворенной и спокойной, но, честно говоря, в ревности Нейта есть нечто, приносящее удовлетворение. Хотя его присутствие здесь – его потенциальное желание вернуть меня – поражает.

Нейт не осознает этого, но его ревность к этому мужчине, на самом деле, не имеет под собой оснований.

Я познакомилась с Габриэлем через Джиневру, когда, начиная с ней работать, подписывала целый ряд контрактов. Затем наши пути пересеклись, когда я поселилась в Трастевере,[14] в квартире, снятой для меня в доме, где он жил и был управляющим. Однажды мы оказались рядом внизу в баре во время ланча, где я сидела, склонившись над путеводителем. Мы решили вместе поесть пиццу и разговорились. Габриэль рассказал, что женился в тридцать лет – редкость для итальянцев, которые обычно остепеняются гораздо позже. Он объяснил, что не был типичным mammone – маменькиным сынком, который продолжает жить в родительском доме, будучи взрослым мужчиной. Конечно, он любил свою мать, старался раз в две недели приезжать к родителям за город на il pranzo della domenica – священный семейный воскресный обед. Но ему не нужна была помощь матери в быту. Чтобы она стирала, – он поморщился, – или готовила, он прекрасно справлялся сам. А после развода, когда его бывшая жена сбежала в Австралию со своим новым другом, он в одиночку воспитывал дочь Кьяру. В тот момент я поняла, как много всего свалилось на Габриэля и как сильно он старался быть на высоте. И у него получалось. А еще я тогда подумала, что он очень сексуальный. Он мне сразу понравился, судя по трепету у меня в животе. Было странно и непривычно думать, что симпатичным может быть не только Нейт, и даже смотреть на мужчину, который не был Нейтом, казалось странным.