Два мира (СИ) - Немченко Александр - Страница 45

Первыми в атаку пошли двадцать пять рыцарей смерти, следом за ними пятнадцать личей. Ну так-то рыцарей двадцать четыре, один служит передвижным троном для Чумы. Я рванул вверх. Ласка, Шестерня и Вишня помчались следом за рыцарями смерти.

Заметили нас сразу, но не сразу оценили опасность — все-таки когда год за годом отсутствует какая-либо опасность нападения со стороны леса, это расслабляет стражу, так что в первые мгновения никто не понял, что происходит, что за существа бегут на них. А потом было уже поздно, потому что времени, чтобы добежать до стены, рыцарям смерти потребовалось всего несколько секунд. Что такое сто-сто пятьдесят шагов для могучих существ из разлома? Да и нам с прокачанной ловкостью эту стометровку можно преодолеть за тройку секунд — особенно для Ласки.

За пятьдесят шагов личи резко затормозили, вскинули руки и посохи. Один за другим мощные огненные шары помчались в сторону бревенчатой стены. Вспышки взрывов озарили округу, и только после этого зазвонил тревожный колокол.

Я спикировал вниз, к одной из деревянных вышек. Лучник, стоящий на ней и уже готовившийся выстрелить, вскинул голову, в его глазах появился страх и понимание того, что избежать атаки не получится, разве что попытаться выпрыгнуть, но один фиг я лечу быстрее, чем он свободно падает. Ударная волна врезалась в противника. Мощный удар разломал вышку на куски и снес парня. Тот на огромной скорости врезался в землю перед стеной. Я же рванул к другой вышке. В ногу больно кольнуло. Я сжал зубы, резко крутанулся в воздухе, мимо пронеслись ещё несколько стрел, одна впилась в плечо. Несколько лучников на стене, увидев, что я сделал с вышкой, решили сначала расправиться со мной. Я хотел уже взлетать, чтобы уйти из радиуса атаки, как вдруг внезапно несколько огненных шаров, выпущенных личами, ударили по лучникам.

Я оглянулся, на миг встретился взглядом с Чумой, та ухмыльнулась, а я рванул вперед к вышке.

Сила слова.

Пока летел, глянул налево. В городке суета, заключенных с кандалами на руках и ногах спешно заводят в бараки. Из пещеры выскакивают солдаты, бегут к стенам.

Я налетел на вышку и точно так же ударной волной разнес ее в щепки и сбросил лучника.

Тем временем после очередного удара огненными шарами часть стены обрушилась, появились бреши, в которые тут же вломились рыцари смерти. Если бы противник был готов к нападению, то у образовавшихся брешей тут же появились бы бойцы и не дали рыцарям смерти пройти дальше, но этого не произошло. Поэтому рыцари, объединившись, стали быстро расправляться с одинокими бойцами. У противника видна полная дезорганизация. Неготовность к подобному сражению проявляется во всех действиях, как командования, так и солдат. Рыцари дружно нападают толпой на одиночек, быстро изрубая их. Попытки нескольких бойцов объединиться и дать отпор ни к чему не привели, ибо действовали они недружно, не понимая действий друг друга, тогда как у рыцарей смерти с взаимопониманием проблем не было. Тем временем в прорыв влетели Ласка и Шестерня, а следом за ними личи, Чума и, конечно же, пятеро предводителей повстанцев. Как я и просил Чуму, они, взбежав на стену, начали размахивать мечами, вставать в пафосные позы и выкрикивать команды, создавая впечатление, что именно они командуют всей атакой.

Группу серафимов зажали пятеро рыцарей смерти. Те, прижавшись к стене и выстроившись полукругом, держат оборону. Я завис над ними и выставил перчатку. Черные шарики вылетели вниз как из пулемета. Серафимы почувствовали опасность, вскинули головы, но уклониться не могут — стоят толпой и со всех сторон зажаты рыцарями смерти. Заклинания сработали одно за другим, раздались жуткие хрусты: у противников лопаются головы, кожа на теле, из которой выплескивается кровь, изгибаются руки, кости прорывают кожу. Через несколько мгновений внизу осталось лишь что-то наподобие мясного фарша, залитого зеленкой.

Получив очки опыта, я взглядом нашел Ласку. Та дерется на стене с серафимом. Взгляд ее горит, широкая улыбка блестит рядом белых зубов, топоры обрушиваются на противника с феноменальной скоростью, заставляя того задействовать для защиты не только меч, но и щупальца.

Я направил черный шарик за спину противнику, и когда тот оказался рядом, отправил сообщение Ласке и атаковал.

Девушка отпрыгнула на шаг, черный шарик врезался в спину противнику, пространство исказилось, серафим выгнулся, изо рта вырвался крик, но тут же превратился в бульканье, и он откашлял кровь, что фонтанчиком ударила вверх. Ласка тут же прыгнула вперед, топор с силой ударил в открытое горло, вновь брызнула кровь, серафим свалился со стены, ударился о землю и задрыгался. Кровь толчками выплескивается из раны. Он попытался остановить кровь, зажав рану руками, но безуспешно. Через несколько мгновений серафим замер, а мне пришло сообщение о смерти.

Девушка тем временем рванула дальше.

Зашедшие личи направили посохи в сторону центра города. Оттуда как раз, загнав заключенных в бараки, бегут в нашу сторону несколько десятков солдат под предводительством крупного воина, облаченного в цельный доспех — такое вижу впервые.

— Добивайте тех, кто на стене, я этих задержу, — прокричала Чума.

Вперед выступили десять рыцарей смерти. Сомкнув щиты, они перекрыли центральную дорогу. Личи стали выпускать один огненный шар за другим, те по дуге обрушились на спешащих в нашу сторону серафимов.

Оживленные Чумой лидеры повстанцев тем временем помогают и Ласке, и Шестерне. Как сказала Чума, сила зомби также зависит и от силы существа, из которого оно создано. Да, они все же слабее, чем живые, но зато и убить их сложнее. Так что, нападая на живых серафимов вдвоем на одного, они способны справиться. И это хорошо, потому что было бы плохо, если бы кто-то из освобождаемых сейчас повстанцев задумался над тем, почему их лидеры настолько слабы, что не принимают участие в бою. А так заметить слабость очень трудно, да и если заметят, что лидеры немного слабее обычных воинов, все это можно будет списать на годы пыток, которые, естественно, сказались на физической силе. Я, как какой-нибудь бомбардировщик, продолжил летать над стенами и помогать то Ласке, то Шестерне, сбрасывая вниз заклинания.

Шестерня, зарубив с моей помощью серафима, разогнулся, устало выдохнул и на миг оглянулся в сторону городка, чтобы оценить обстановку и посмотреть, как там рыцари смерти с Чумой держатся.

«Тим, смотри!»

Я оглянулся. Двери бараков сорвало с петель, из них вылетели несколько серафимов с мечами, а затем толпа, закованная в цепи. Заключенные, видя нападение и то, что стража не выдерживает нашего давления, решили, что это их шанс, которым надо воспользоваться. Охранников осталось минимальное количество, потому они подняли бунт. Толпа быстро забила охрану, после чего, похватав оружие, рванула в сторону сражающихся с рыцарями смерти серафимов. Те три десятка воинов, что отчаянно пытаются пробиться через плотно стоящий ряд из десяти рыцарей смерти, которых поддерживает десяток личей и Чума, насылающая проклинающие и ослабляющие заклинания, быстро оказались в критическом состоянии. Сотни серафимов, пусть и закованных в цепи, атаковали со спины.

«Похоже, победа будет за нами без особых проблем», — написал я.

' Хорошо, тогда продолжаем зачищать стены!'

Шестерня, Ласка, Вишня, я и двое рыцарей смерти двинулись по стене в одну сторону, а отряд из трех рыцарей смерти и пяти личей — в другую. Организованного сопротивления не осталось, потому выскакивающие на нас по одному-двум серафимы убиваются мгновенно.

Я вздохнул. Похоже, тут проблем не возникнет, и мы и правда одержим победу. Надеюсь, хоть где-то все пройдет гладко.

В воздухе застыло напряжение. Я готовлюсь в любой момент рвануть вверх, схватив Ласку и Вишню, — Шестерня телепортируется к нам с помощью навыка, полученного от того, что женился на Вишне. Что там будет с Чумой — справится как-нибудь сама.