Хулиган-ство мирового масштаба (СИ) - "Хаинц" - Страница 4

Обратный путь я проделал в глубокой задумчивости. Эти дети за полчаса разрушили все мои представления о мотивации, амбициях и смысле жизни. Они создавали невозможное просто ради радости созидания. Без мыслей о славе, власти или признании.

А я? Чего я хотел? Изменить мир к лучшему? Но зачем мне для этого Лига Зла? Зачем играть в «плохого парня»?

Может быть, Финес был прав. Может быть, мой смех действительно грустный.

Приземлившись на базе, я обнаружил Шиго в саду. Она сидела на скамейке и гладила Хельгу, которая мурлыкала у нее на коленях. Чешир дремал рядом на солнышке.

— Шиго, — осторожно позвал я.

Она подняла глаза, но не улыбнулась.

— Как прошла разведка?

Я сел рядом с ней, стараясь не спугнуть кошку.

— Встретил двух мальчишек, которые за один день построили ракету для полета на Марс.

— И?

— И они спросили меня, зачем захватывать мир, если можно просто делать его лучше.

Шиго задумчиво погладила Хельгу за ушком.

— Умные дети.

— Да. А еще они сказали, что мой смех грустный.

— Он и правда грустный, — согласилась она, — потому что ты сам грустный.

Я посмотрел на нее.

— А почему я грустный?

— Потому что ты пытаешься быть кем-то, кем не являешься, — она наконец встретилась со мной взглядом, — ты не злодей, Дрю. Ты добрый человек, который почему-то решил, что добро можно творить только под маской зла.

— Но Лига…

— А что Лига? — перебила она, — тебе нравится работать с коллегами? Нравится помогать людям? Нравится изобретать? Так делай это. Но зачем притворяться, что ты плохой?

Хельга мурлыкнула и потерлась головой о руку Шиго. Та улыбнулась — первый раз за три дня.

— Знаешь, что сказал мне Чешир вчера? — продолжила она, — что семья — это когда ты можешь быть собой. Настоящим собой. Без масок и ролей.

Я молчал, переваривая ее слова.

— Дрю, — тихо сказала Шиго, — когда ты будешь готов снять маску злодея и стать просто хорошим человеком, который хочет изменить мир к лучшему, — тогда мы поговорим о свадьбе.

И она встала, осторожно передав мне Хельгу, и ушла.

А я сидел в саду, гладил кошку и думал о том, что два десятилетних мальчишки оказались мудрее меня. И о том, что, возможно, пора перестать играть в злодея и начать быть собой.

Хельга мурлыкнула и посмотрела на меня своими зелеными глазами. В них не было осуждения. Только понимание.

— Что думаешь, Хельга? — спросил я, — стоит ли мне послушаться умных женщин?

Кошка мяукнула. Видимо, это означало «да».

Чешир открыл один глаз.

— Золотое правило семейной жизни, — сонно промурлыкал он, — когда все женщины в доме говорят одно и то же — они правы.

Мудрый кот. Очень мудрый.

Межвидовые браки — штука деликатная. Можно подготовиться к бытовым проблемам, к осуждению общества, даже к вопросу «где справлять нужду». Но никто не предупреждает о том, что ваш друг-кот внезапно откроет в себе поэтическую душу и начнет каждое утро в пять утра исполнять серенады под окном возлюбленной.

— МУР-МЯУ-МУРРРР! ХЕЛЬГА, СВЕТ МОИХ УСОВ! — надрывался Чешир в саду.

А теперь представьте, что его электронный ошейник переводит эти вопли на человеческий язык с выражением. И у него явно настроена максимальная громкость.

— О, БОГИНЯ МОЕГО ЛОТКА! ПРОСНИСЬ И ОЗАРИ МИР СВЕТОМ СВОИХ ИЗУМРУДНЫХ ГЛАЗ!

Я лежал в постели и серьезно размышлял о том, чтобы изобрести устройство для отключения звука у влюбленных котов. Или переселить их на необитаемый остров. Или сделать Чеширу операцию по удалению голосовых связок.

Хлопнула дверь, и вопли прекратились.

— Чешир, дорогой, — послышался монотонный голос Хельги, — если ты не перестанешь будить всех в округе своими концертами, я отравлю твои сливки.

— Но любимая! Я просто…

— Тихо. Завтрак. Сейчас.

Блаженная тишина. Я понял, почему Йенс Габсбург так легко отдал дочь замуж. Наверное, она и дома всех построила.

За завтраком меня ждала картина, достойная документального фильма «Планета Земля»: Чешир таскал кусочки рыбы Хельге, та их милостиво принимала, а между делом они вели философскую беседу о природе любви.

— Дорогая, а как ты думаешь, — мурлыкал Чешир, подкладывая жене очередной кусок, — любовь это химия или физика?

— Безусловно химия, — невозмутимо жевала Хельга, — гормоны, феромоны, эндорфины. Все остальное — самообман.

— Как романтично, — пробормотал я в кружку кофе.

— А что такое романтика? — вдруг обратилась ко мне Хельга, — это ведь тоже химическая реакция в мозгу.

— Хельга, — осторожно сказал я, — а ты не думала о карьере семейного психолога?

— Думала. Но решила, что отравление проблемных клиентов будет неэтично.

Логично. Болезненно логично.

— Кстати, Дрю, — продолжила она, облизывая лапку, — у меня к тебе вопрос деликатного свойства.

— О нет, — простонал я.

— Если у нас будут котята, и они унаследуют мой интеллект плюс кошачьи инстинкты Чешира…

— Что тогда?

— Тогда у нас будут супергениальные котята, которые будут требовать квантовую физику на завтрак и обсуждать экзистенциализм, пока точат когти о мебель.

Я представил эту картину: крошечные котята в очках, читающие Ницше и попутно разрушающие всю мебель в доме.

— А еще, — добавил Чешир, — они могут потребовать отдельные комнаты для медитаций и библиотеку с философской литературой.

— И лоток для каждого, — практично заметила Хельга, — потому что интеллектуалы не любят делиться туалетом.

Я отложил кружку кофе. Аппетит куда-то испарился.

— Слушайте, а давайте пока сосредоточимся на том, чтобы вы просто научились не убивать друг друга, — предложил я, — а с котятами-философами разберемся, когда они появятся.

— Кстати о том, чтобы не убивать, — Хельга посмотрела на меня своими зелеными глазами, — Дрю, а ты знаешь, что некоторые виды кошачьих едят своих партнеров после спаривания?

Чешир поперхнулся рыбой.

— ХЕЛЬГА!

— Что? Я просто делюсь биологическими фактами.

— А ты… ты не собираешься меня съесть? — дрожащим голосом спросил Чешир.

Хельга задумчиво его осмотрела.

— Нет. Ты слишком тощий. И наверняка невкусный.

Не знаю, что было романтичнее: этот комплимент или философские рассуждения о природе любви.

После завтрака я заперся в лаборатории и попытался заняться работой. Но постоянно отвлекался на звуки из сада: шуршание листьев, приглушенные философские споры и периодические реплики типа «Хельга, а как ты относишься к концепции вечной любви в контексте ограниченной продолжительности кошачьей жизни?»

Серьезно. Они превратили свой медовый месяц в семинар по философии.

Я решил заняться чем-то практичным и начал писать «Руководство по злодейскому этикету». Раз уж меня назначили неофициальным ментором всех новичков Лиги, то пора было систематизировать знания.

«Глава 1. Первое впечатление. Помните: злодеи судят вас по костюму, герои — по размеру оружия, а журналисты — по количеству взрывов за кадром. Соответственно, ваш образ должен включать в себя: стильную одежду, впечатляющий девайс и что-нибудь, что может эффектно взорваться в нужный момент.

Глава 2. Злодейский смех. НЕ СМЕЙТЕСЬ КАК ГИЕНЫ. Это главная ошибка новичков. Ваш смех должен быть мелодичным, зловещим и запоминающимся. Если после вашего смеха герои просят повторить, потому что не расслышали — у вас проблемы.

Глава 3. Монологи. Никогда не раскрывайте весь план сразу. Дозируйте информацию. Герой должен догадаться до вашего замысла постепенно, желательно когда будет уже слишком поздно что-то изменить. И помните: если вы говорите больше пяти минут подряд — герой либо заснул, либо сбежал.»

В дверь постучали. Очень деликатно.

— Войдите!

Появился Норман. В руках у него был конверт, а на лице выражение человека, который только что получил повестку в суд.

— Господин, пришло письмо. Из Италии.