Генеральный попаданец 4 (СИ) - Коруд Ал - Страница 14

Брежнев повернулся к разведчикам:

— Держать меня в курсе дела, отслеживать реакцию с той стороны и передвижения войск. Завтра на территории ГДР начнутся запланированные ранее учения. Будем отрабатывать действия по отражению воздушного нападения с учетом вьетнамского опыта. В маневрах кроме ННА примут участие войска Польской и Чехословацкой республик.

Дальше объяснять было не надо. Уже в коридоре Прудников подал коллеге из ГРУ условный знак. Им стоило встретиться наедине.

Начальник Внешней разведки пересел к ГРУшнику в узком переулке Китай-города. С некоторых пор по официальным разъездам можно было передвигаться лишь в бронированных ЗИЛах. Но машины были излишне приметными для подобных встреч. Заслонка между водителем и пассажиром ушла вверх.

— Пётр Иванович, можете мне объяснить, что происходит?

— Не более чем вы. Но и вас, похоже, не уведомили. Что вполне в духе позиции Самого.

— Операция так засекречена?

— И проводится чужими руками. Это даже не Штази, если вы об этом.

Прудников задумался:

— Идет давление на американцев?

— Ильичу нужен Берлин. Но как часть чего-то большего.

— То есть вы точно не знаете?

Ивашутин некоторое время смотрел в окно, затем вздохнул. И в его вздохе для начальника КВР было больше информации, чем в долгом разговоре. Он замер в ожидании.

— Иногда понимаешь, что лучше лишнего не знать. Здесь же… тайна, о которой стоит помалкивать.

— Понимаю.

— Не все, Михаил Сидорович. Но скажу только одно: Леонида Ильича нам надо беречь, как самое святое, что у нас есть. Пылинки сдувать. Я жизнь ради этого готов положить.

Взгляд военного разведчика буквально пронизывал насквозь. И это была не просто откровенность. Внезапно по спине Прудникова прошла струйка холодного пота. Вот оно что!

В памяти всплыл разговор двухнедельной давности. К нему напросился на прием один из заместителей отдела по Европе, старый чекист со славным, но туманным прошлым.

— Михаил Сидорович, у меня к вам очень непростой разговор.

— Внимательно слушаю вас.

Прудников уже заметил, что его гость волнуется. Что обычно тому было несвойственно.

— Вчера на меня вышел…старый товарищ. В конце сороковых и в начале пятидесятых в нашем ведомстве служил, потом ушел в МИД. Так вот, на днях он получил от своего референта крайне занятные бумаги по проекту «Вена».

Вот тут генерала проняло! Откуда?

— Протечка?

— Выясняем, Михаил Сидорович. Найти по озвученным цифрам ее будет просто. Вопрос в другом. Этот товарищ мне сообщил о тех, кто крайне интересуется подобным. И они имеют вес…

После минутного молчания Прудников полюбопытствовал:

— Если он желает сообщить мне все подробности, то я готов.

— Он просит гарантии.

— Обещайте хоть черта!

Внутреннее чутье генерала и старого партизана подсказало, что тут все будет непросто. И предчувствие его не обмануло. А сейчас еще и откровенное признание самого Ивашутина.

— Пётр Иванович, мне нужно позвонить.

Военный разведчик все понял и нажал на кнопку связи с водителем. Они давно обо всем договорились, и обычный городской таксофон считался надежней спецсвязи. Лимузин послушно нырнул в первый по дороге жилой квартал. Генералы вышли в легких плащах поверх формы, никто не обратил на них внимания. ЗИЛ уехал, а их через десять минут подобрала неприметная серая «Волга» с шашечками поверх. На переднем сиденье их ждал человек из службы охраны.

— Значит, «английская клика»? Я думал, их всех вынесли.

— Куда они делись? Никита их холил и пестовал.

— Сволочь! — коротко рубанул Прудников. Он в партизанском отряде привык к тому, что среди них могут быть предатели. Но и отношение к тем было соответствующее. Если по-тихому: то нож вбок и в канаву. Если публично: виселица и табличка «Предатель Родины» для внушения и напоминания, что советская власть никуда не делась.

Ивашутин тихо поинтересовался:

— Сами займетесь?

Начальник «Отдела №1» ГСО генерал-майор Рябенко коротко кивнул в ответ. Информация его встревожила, но он старался не выдавать собственного волнения.

— Больше некому. В ведомстве Цвигуна еще не все подчистили.

— Что с Никитой?

— Это, товарищи генералы не мне решать. Но вы сами видели нрав Генсека. Он может простить личное, но за Родину любую пасть порвет.

Прудников жестко добавил:

— Очень на это надеюсь.

18 августа 1966 года. Вена

Линдон Джонсон после дальнего перелета чувствовал себя, как выжатый в пустыне апельсин. Вопли военных в трубке посольского телефона также не прибавляли ему хорошего настроения. Но поданный госсекретарем отличный Венский кофе хоть как-то помог взбодриться.

«Надо будет обязательно узнать его рецепт!»

Советский лидер их уже ждал и встретил приветливо, пожав руку и что-то бодро подшучивая.

«Чертов комми! Скажи еще, что ты здесь не при чем?»

Но долгие годы в политике сказывались на внешнем облике. Улыбка до ушей, приветствия. Надо отдать должное, Генеральный секретарь не стал перекладывать тяжелые вопросы на подчиненных и сам в телефонном разговоре предложил встретиться. Впервые за долгие годы лидеры двух сверхдержав смогли смотреть друг на друга и слышать. И только поэтому сюда стоило приехать.

— Нам крайне жаль, что в Берлине погибли ваши люди. Приносим вам соболезнования.

— Спасибо, господин секретарь. Американский народ это оценит.

«Уже оценил. Все телекомпании вчера показали речь Брежнева, ругающего на чем свет стоит экстремистов».

Джонсон внимательно наблюдал за Брежневым. Отличный актер или он на самом деле ничего не знает? Неужели правы военные разведчики, утверждающие, что Осси, жители Восточной части Германии ведут собственную игру. Да и насколько бывший НКВД подчиняется вождю СССР? Ведь он катком прошелся по спецслужбам. Наверняка там остались недовольные. Сможет советский лидер их утихомирить? Недавний мятеж на Украине, взрыв недовольства в Грузии.

— Что мы можем сделать для вас, господин президент?

— Спасибо, вы и так были добры.

Да, Советы открыли дополнительные «Окна» для санитарной авиации и без задержек пропустили поезда в Западный Берлин с материальным обеспечением. На многочисленных КПП не случилось ни одного инцидента, что радовало. И Советы вдобавок пошли на беспрецедентные меры, допустив в восточный Берлин западных корреспондентов. И что еще немыслимей, тем разрешили постоять рядом с советскими военнослужащими и даже поговорить с ними. Надо признать, что все это скопом сбило первоначальный негатив общественного мнения.

А вот немцы здорово обозлили американцев. Западный Берлин, а также многие города в ФРГ вчера захлестнула волна манифестаций. Студенческая молодежь буквально неистовствовала в своем антиамериканизме. Да что молодежь, некоторые политики подняли вопрос о союзнической оккупации, требуя вывести чужие войска с немецкой земли. Сволочи, и это после того, что их отцы натворили тридцать лет назад?

В итоге гнев общественности мгновенно канализировался в сторону бошей. А вот встреча в Вене стала объектом пристального интереса во вполне доброжелательной обстановке. Джонсон был в курсе, что СССР за последние полтора года заключил с этой небольшой и также немецкой страной массу экономических соглашений. Государство, у которого имелось не так много ресурсов, буквально расцветало. Еще в дороге он заметил многочисленные стройки, новые магазины и нарядно одетых жителей. «Ворота на Восток» в «Восточной империи»! Ну что ж, австрийцы давно научились жить со славянами. Может, пора и американцам учиться?

Брежнев доложил последние новости. Они не особо расходились с тем, что сообщали Джонсону. Но все равно открытость советского лидера радовала. Он уже успел прославиться более жесткой политикой в отношении своих сателлитов и открытостью к западноевропейцам. Он даже в Англии совершил немыслимое: охмурил их королеву. Хотя разве можно верить таблоидам. Но снимки были предоставлены весьма пикантные. Как бы то ни было, англичане отхватили весьма выгодные заказы, за которые получать нефть и преференции. Что же американцы? Остались на окраине советской внешней политики.