Лекарь в мире ЗОМБИ 3 (СИ) - Орлов Сергей - Страница 46

Я повел их на верхний этаж, к тому самому техническому выходу на крышу, через который сам пробрался в здание. Чудо, что до меня никто из зомби-псиоников не догадался использовать этот путь — ни одной баррикады, никаких ловушек. Полное разгильдяйство.

— Вот вам задание от «высших сил», — сказал, указывая на незащищенный выход. — Забаррикадировать эту хрень так, чтобы ни один мертвяк не пролез. Я сам прошел здесь как нож сквозь масло, значит, и они смогут.

Я отправил двоих из них за инструментами и материалами. Через десять минут они притащили все необходимое — доски, металлические листы, гвозди, молотки, даже колючую проволоку нашли.

— Сделайте здесь настоящую крепость, — скомандовал я. — И никакой религиозной херни, понятно? Работайте молча.

Они взялись за дело с таким рвением, словно это было священное таинство. Марина даже опустилась на колени, чтобы оттереть пол, выглядя при этом так, словно молилась перед алтарём. В другой ситуации я бы проблевался от такого зрелища, но сейчас это было даже на руку. Если направить их фанатизм в полезное русло, может, от них будет хоть какой-то толк.

Вернувшись в главный зал, я обнаружил, что люди сбились в группки и оживлённо обсуждали произошедшее. В воздухе витало напряжение, но это было не то тягостное ожидание беды, что раньше, а скорее волнение перемен. Виктора куда-то увели — видимо, зализывать раны и его, и собственной гордости.

Черныш, этот пушистый предатель, развалился посреди зала, позволяя гладить себя двум детям лет восьми-десяти. Один — конопатый мальчишка с ярко-рыжими волосами, второй — девочка с забавными хвостиками и серьёзным выражением лица. Оба увлечённо чесали кота, который жмурился от удовольствия, подставляя то один бок, то другой. Судя по его довольной морде, смена власти ему пришлась по душе.

Ко мне подошёл невысокий полноватый мужчина лет пятидесяти с седыми волосами и квадратными очками. Он выглядел как типичный инженер из старых советских фильмов — те самые «трудяги-интеллигенты», что в глаза шли вечно заставкой на советское телевидение, дескать, смотри пролетариат, как хорошо живется при коммунизме.

— Михаил Петрович, — представился он, протягивая руку. Ладонь у него была сухая и мозолистая — видно, что работал руками, а не только головой. — Бывший инженер-строитель. Хотел сказать спасибо за то, что вы сделали. С Виктором становилось все сложнее и сложнее.

Я пожал его руку, стараясь не смотреть прямо в глаза — не хотел пугать жёлтым свечением.

— Макар. И я не собираюсь здесь задерживаться. Нужно просто переждать пару дней и двигаться дальше.

— Понимаю, — кивнул он. — Но пока вы здесь, может быть, поможете нам решить несколько вопросов? Виктор был… скажем так, не самым компетентным руководителем. А у нас накопились проблемы.

Я хотел отказаться. Уже открыл рот, чтобы послать его куда подальше, но вспомнил, как скулил от голода тёмный голос в моей голове, когда я наблюдал за членами секты. Ещё немного — и я мог сорваться. Мне нужно было занять себя чем-то, сохранить человечность.

— Валяй, — кивнул я. — Что за проблемы?

Михаил Петрович, оказалось, был рационален и последователен, как и положено хорошему инженеру. Он быстро обрисовал ситуацию: запасы воды заканчивались, дежурства охраны не были толком организованы, возникли споры о распределении еды… Ничего необычного для группы выживших, запертых в одном месте и не имеющих опыта выживания в постапокалипсисе, разве что свою порцию дерьма добавляли члены культа, которые пытались создать иерархию, чтобы получать больше ресурсов.

— … и вот тогда Виктор объявил, что делит общину на «праведных» и «ищущих путь», — инженер поморщился. — Первые — его секта, конечно — получали двойные порции еды. И лучшие места для сна.

— А вы? — поинтересовался я. — Какое место вы занимали в этой… иерархии?

Михаил Петрович вздохнул.

— Я был «ценным специалистом», — он скривился, словно слова оставляли кислый привкус. — Меня не трогали, пока я обеспечивал стабильную работу генератора. Но к высшей касте я, конечно, не относился.

Я обратил внимание на глубокие синяки под его глазами, несколько дней щетины на щеках, общую измотанность. Видно, тяжело ему пришлось под властью самозваного пророка.

— Ладно, с этим разберёмся, — кивнул я. — Что ещё?

Следующий час я выслушивал жалобы и вопросы. Помимо организационных проблем вылезли и бытовые: в южном крыле протекала крыша, из-за чего несколько людей пришлось переселить; кто-то из секты устроил скандал по поводу якобы украденных вещей; группа подростков попыталась тайком проникнуть в зону для привилегированных членов и была поймана с поличным…

Обычные конфликты выживших, к которым добавлялась секта Виктора, создававшая напряжение между людьми. Ничего такого, с чем бы я не сталкивался раньше, в той, прошлой жизни. И мне даже не нужно было напрягаться, чтобы дать рекомендации — всё это уже прорабатывалось в десятках лагерей выживших, и я просто транслировал опыт.

Во время этого импровизированного приёма меня поразило, как быстро эти люди приняли меня за нового лидера. Одно дело — сраный культ, но они все — обычные люди, которые просто хотели безопасности и порядка. И почему-то решили, что я могу это обеспечить.

Какой-то мудрец как-то сказал, что когда встречаешь новых людей, они предполагают, что твои социальные навыки где-то на среднем уровне. И если ты знаешь что-то особенное, выше нормы, то в глазах других людей ты буквально становишься экспертом. Здесь было то же самое: в мире, где все знания о выживании сводились к просмотренным сериалам и книжкам, я выглядел как настоящий мастер, просто потому что уже жил в апокалипсисе и знал, что работает, а что нет.

К счастью, опыт из прошлой жизни давал мне преимущество. Я быстро набросал схему дежурств, распределил рационы и назначил ответственных за разные участки работы. Михаил Петрович оказался толковым мужиком и помог с технической частью — системой сбора дождевой воды и улучшением баррикад.

— Мы можем установить нечто вроде резервуаров на крыше, — объяснял он, рисуя схему на обрывке бумаги. — Дождевая вода будет стекать по желобам и собираться здесь. Затем через фильтры — вот тут и тут, — она попадает в основной резервуар. Не идеально, но для мытья и технических нужд сгодится.

Его идеи были здравыми, и, что важнее, реализуемыми с теми материалами, что были под рукой. Я дал добро на реализацию проекта, и Михаил Петрович просиял, словно школьник, получивший пятёрку. Я понял, что для него это шанс быть не просто «полезным инженером», а действительно изменить что-то к лучшему.

В какой-то момент я заметил, что Черныш исчез из зала. Оглядевшись, обнаружил его восседающим на высоком шкафу в углу, где он с королевской невозмутимостью наблюдал за происходящим. Перед шкафом стояла молодая женщина с миской какой-то еды, предлагая её моему новому компаньону.

— Давай, киса, у меня рыбные объедки, — уговаривала она. — От нашего ужина осталось.

Черныш милостиво спрыгнул и принялся за угощение, позволяя женщине осторожно погладить его по спине. Вот же маленький манипулятор. Мгновенно нашёл себе кормилицу и даже напрягаться не пришлось.

— Он ваш? — спросила она, заметив мой взгляд.

— Скорее, я его, — усмехнулся я. — Сам выбрал меня в компаньоны.

— Умный кот, — она улыбнулась, и её лицо преобразилось, став неожиданно привлекательным. — Я Нина, была инструктором по плаванию. До всего этого, конечно.

Я кивнул, отметив её спортивную фигуру. Эту женщину трудно было назвать красивой в классическом понимании — чуть широковатый нос с едва заметной горбинкой, скулы не такие выразительные, как у моделей с обложек, волосы русые, коротко стриженные и без особого стиля.

Но было в ней что-то чертовски привлекательное — то ли уверенность в каждом движении, то ли прямой, открытый взгляд карих глаз, смотрящих без страха или подобострастия. На вид ей было около тридцати, но тело выглядело моложе — мускулистое, гибкое, без грамма лишнего жира, с красивыми, рельефными руками пловчихи. Она двигалась с какой-то естественной грацией, которая выдавала годы тренировок и полный контроль над каждой мышцей. Неудивительно для бывшей спортсменки.