Лекарь в мире ЗОМБИ 3 (СИ) - Орлов Сергей - Страница 38

— Он сначала зажал её телекинезом, — добавил мальчик, набравшись храбрости. — Мы думали, он её убьёт. Она только защищалась!

Голубев замер, переводя взгляд с подростков на Диану и обратно. Его лицо потемнело, когда он осознал, что произошло на самом деле.

— Эти дети врут! — внезапно вмешалась Ника, выскакивая вперёд. Её лицо исказилось от ярости и паники. — Они всё выдумали! Леха бы никогда…

— Заткнись, — Голубев резко оборвал её. В его голосе прозвучала усталость человека, который разочарован в ком-то, кому доверял. — Этим детям незачем врать.

Он повернулся к скулящему парню и сплюнул:

— Чёрт возьми, Леха… — он покачал головой. — Тащите его к медику! Быстро!

Двое мужчин подхватили скулящего Леху под руки и потащили к выходу, оставляя за собой кровавый след. Ника, побледневшая как полотно, проводила его взглядом, в котором читалась целая буря эмоций — паника, отчаяние и рухнувшие надежды. На секунду она замерла, словно не веря в происходящее, затем её глаза, полные чистейшей ненависти, впились в Диану. Дрожащие пальцы сжались в кулаки, но она не проронила ни слова, понимая, что всё её тщательно выстроенное будущее рассыпалось вместе с отрубленными руками Лехи.

— Ты хоть понимаешь, что только что лишила нас сильнейшего бойца? — Голубев смотрел на Диану уже спокойнее, с холодной расчётливостью лидера, взвешивающего потери.

— Твой человек — насильник, — парировала она. — Считай, что я оказала услугу твоему поселению.

В дверях появился запыхавшийся Гончий. Он оценил ситуацию одним взглядом и встал рядом с Дианой, демонстрируя поддержку.

— Даже без рук он сможет использовать телекинез, — неожиданно произнёс он. — Есть ветка развития, где псионики контролируют способности глазами. Выйдет слабее, чем руками, но совсем бесполезным парень точно не будет.

Голубев нахмурился, явно прокручивая в голове новую информацию.

— Я не одобряю самосуд на нашей территории., но так же не потерплю насилия над женщинами. — Он помолчал, словно взвешивая решение. — Тем не менее, многие здесь видят в Лехе героя и защитника. Поэтому вам лучше уйти, и поскорее. Я не могу гарантировать вашу безопасность после того, что произошло.

Диана молча швырнула тесак в сторону.

— Мы и не собирались задерживаться.

— То есть мы уходим? — неожиданно вмешалась Алина, стоявшая в дверях. — Так быстро?

Гончий внимательно посмотрел на девушку, затем перевёл взгляд на Голубева. Он сразу заметил перемену в выражении лица лидера поселения — напряжённые черты смягчились, а взгляд потеплел.

— Послушай, — произнёс Гончий, положив руку Алине на плечо, — тебе безопаснее остаться. Наш путь пролегает через самое пекло, и я сомневаюсь, что ты готова к такому испытанию.

Голубев выпрямился, не пытаясь скрыть облегчения.

— Ты можешь пока остаться у нас, если захочешь…

Они обменялись взглядами и в воздухе повисло почти осязаемое напряжение. Диана заметила, как стоящая в стороне Ника побледнела от ярости, впиваясь ногтями в собственные ладони.

В глазах Алины мелькнуло сомнение, но потом она решительно кивнула.

— Думаю, все же мне стоит остаться здесь на какое-то время…

Гончий едва заметно улыбнулся, довольный своим решением. Диана понимала его логику — неподготовленный человек в их миссии будет только обузой. А то, что между Алиной и Голубевом возникла какая-то связь, только упрощало им задачу.

— Мы уходим, — произнесла Диана, закидывая рюкзак с маслом на плечо. — Пока здесь еще чего-нибудь не случилось.

Когда они покидали Торжковский рынок, Диана чувствовала на себе десятки враждебных взглядов, но ни о чём не жалела. Этот мир изменился, превратившись в царство насилия и жестокости. И единственный способ выжить в нём — быть сильнее, быстрее и безжалостнее других.

Ворота закрылись за их спинами с лязгающим звуком, отрезая от относительной безопасности поселения. Впереди лежал опасный путь через зараженный город, полный мертвецов и других, ещё более страшных созданий.

Но где-то там, среди этого хаоса, был Макар. И Диана поклялась найти его, чего бы это ни стоило.

Холодный дождь хлестал по лицу, смывая остатки крови врачей и той синеглазой твари. Я намеренно шёл медленно, старательно контролируя дыхание. Каждая мысль о произошедшем в больнице заставляла пульс учащаться, а тёмную энергию — бурлить внутри. Нужно было успокоиться. Иначе я доберусь до Академки и перебью там всех к чертям собачьим, включая тех, кого пришёл спасать.

Как же я ненавижу этих гребаных Кукловодов! Почему-то самые отбитые мудаки из прошлой жизни обладали именно этими способностями. Видимо, когда получаешь контроль над чужими телами и жизнями, крышу сносит напрочь от свалившейся власти. Неудивительно, что они все превращаются в конченых садистов.

Мысли путались, а перед глазами всё плыло от накатывающих волнами приступов ярости. Нужно было срочно найти укрытие и перевести дух. Тело менялось стремительно — Желтоглазые эволюционируют быстро, это я помнил из прошлой жизни. Превращение из человека в нечто иное шло полным ходом, и нужно было срочно найти способ если не остановить, то хотя бы замедлить этот процесс, пока я еще сохраняю рассудок.

Заброшенная автомастерская на углу казалась подходящим местом для передышки. Я проскользнул внутрь через разбитое окно и быстро осмотрелся — пусто, даже крыс нет. Видимо, бродячие псы уже вычистили всё съедобное.

На втором этаже обнаружилась бывшая комната отдыха с потрёпанным диваном, перевёрнутым столом и опрокинутым холодильником в углу. Полуоборванные занавески на выбитых окнах создавали хоть какое-то подобие укрытия.

Я рухнул на диван, чувствуя, как наваливается усталость. Закрывать глаза было страшно — не из-за мертвяков или вооружённых психопатов, а из-за того, что мог увидеть в темноте собственного сознания.

Тем не менее, веки тяжелели, и вскоре я провалился в странное состояние — не совсем сон, но и не бодрствование. Перед глазами поплыли образы, слишком четкие для обычных сновидений.

Сначала пространство вокруг заполнил густой туман, а затем в нем проступили очертания высокой фигуры. Чума. Его невозможно было забыть — почти два метра роста, худой, как щепка, с длинными паучьими пальцами и неестественно бледной кожей. Черный балахон с капюшоном скрывал половину лица, но желтые глаза светились даже сквозь плотную ткань.

«Ну здравствуй, брат-псионик», — его голос звучал одновременно в моей голове и снаружи, низкий, с металлическим призвуком, как скрежет ржавых петель. — «Узнаешь? Или уже забыл, как охотился на меня со своими дружками?»

В последнее время этот ублюдок слишком часто всплывает в моих мыслях, словно моя трансформация каким-то образом резонирует с воспоминаниями о нем. Но самое жуткое, что я все больше становлюсь на него похожим — пока только внешне, но чутье подсказывает, что этим дело точно не ограничится.

«Ты так отчаянно строил из себя героя», — Чума медленно обходил меня по кругу, и я ощущал холод, исходящий от его фигуры. — «Был так уверен, что делаешь правильное дело. А теперь? Взгляни на свои руки».

Я опустил взгляд. Руки были по локоть в крови, а из-под кожи проступали чернильные узоры вен.

«Видишь? Ты становишься мной. Тем, кого так долго хотел уничтожить».

— Я не такой как ты, — мой голос звучал неуверенно даже для меня самого.

«Еще нет», — согласился Чума. — «Но скоро будешь. Это неизбежно. Ты уже почувствовал вкус настоящей силы. Ты уже забирал жизни, и тебе это нравилось».

— Заткнись!

«Зачем отрицать очевидное? Сопротивление только растягивает агонию. Тебе нужно просто принять новую реальность».

Туман вокруг сгустился, а затем резко рассеялся, и когда Чума исчез, окружающее пространство изменилось. Я оказался на крыше многоэтажки, где раньше располагался штаб нашего отряда, и здесь я был не один. На краю крыши сидел Ваня — мой лучший друг, который чудом выжил в той мясорубке с Роговым.